институтский мальчик, которого она когда – то знала. Этот энергичный, знающий себе цену человек нравился ей гораздо больше, чем раньше, в те уже далекие времена юности. За веселой беседой, полной воспоминаний и шуток, время летело быстро, и вечер наступил незаметно и быстро. Уходить из ресторана не хотелось, но надо было опять заниматься своими повседневными делами. Обменялись на прощание телефонами, пообещали не забывать и встречаться как можно чаще.
- Что, опять жена звонит? – спросила Елена, недовольно поморщившись и плотнее завернувшись в простыню. Любовники находились в ее уютной квартирке на втором этаже элитного дома.
Борис Михайлович находился на квартире своей секретарши и по совместительству любовницы Елены Михайловой, с которой у него уже два года длились отношения. Именно два года назад Елена пришла на работу в фирму Бориса вместо ушедшей на пенсию Ираиды Николаевны, начинавшей у Бориса со дня основания фирмы. Теперь Ираида Николаевна нянчит внуков, дочь родила близнецов и одна не справляется с неожиданно свалившимися новыми заботами. Пришлось искать новую секретаршу, объявили конкурс, Елена с первого взгляда понравилась Борису, и он взял ее, несмотря на то, что немецкого языка она не знала, только английский, а ведь основная документация велась на немецком языке с немецкими партнерами. Пришлось нанять еще и переводчика.
С первого дня работы она начала строить ему глазки, пока не затащила его в постель, да Борис и сам не очень сопротивлялся, ему хотелось иногда расслабиться, почувствовать какую-то новизну. Он надеялся, что так будет достаточно долго, однако через год Елене стало мало этих отношений, и она захотела их узаконить, для чего вынуждала его расстаться со своей женой и жениться на ней.
В последнее время она стала убеждать его, что Виталик совсем не его сын и вовсе на него не похож. Она даже предлагала провести генетическую экспертизу и убедиться в этом. Борис не знал, что и думать об этом, ему все уже надоело, и другие проблемы появились, гораздо серьезнее.
- Да, жена, она в истерике, уже второй раз звонит, сын пропал, не пришел из школы, надо ехать домой, - Данилов уже быстро одевался, - ты лежи, я сам закрою дверь.
Приехав домой, Маргарита Валерьевна второй час была в панике, - мальчика дома не было и где он находится, неизвестно, его телефон оказался выключенным. Она уже два раза звонила мужу, он ее успокаивал и говорил, что все будет в порядке, никуда не денется, найдется, просто где-нибудь гуляет. Наконец, Борис приехал домой, и они принялись звонить всем друзьям Виталика и даже малознакомым приятелям. Мальчика нигде не было.
В принципе больше можно никуда не звонить, сами позвонят и все объяснят, но жалко было Маргариту, поэтому он добросовестно всем звонил и спрашивал про Виталика. А сам в это время думал, что же все-таки предпринять. Наконец раздался долгожданный звонок
-Готовь деньги, 400 тысяч долларов, - прохрипел грубый голос, - и жди звонка. Завтра позвоним, не вздумай сообщать в полицию, иначе своего сына потом вообще не найдешь. Все понял? До завтра.- Трубку быстро положили, Борис Михайлович даже не успел сказать ни слова. Он хотел сказать, что денег у него нет, и такую большую сумму он никогда не соберет, но трубку уже бросили.
Пришлось все рассказать Маргарите, другого выхода не было. Словам и слезам не было конца, но, наконец, все утихло, пришло время оценить ситуацию и принять решение.
-Так что же будем делать?- Спросил Борис, - Платить?
А разве есть другой выход?- Маргарита все еще сморкалась в платочек.
-Тогда бизнес придется закрывать, все продавать, искать другое занятие. Ладно, буду сегодня звонить Леониду Артемовичу, посоветуюсь с ним, как быть. Может быть, он и бизнес у меня купит, он давно уже предлагал войти с ним в долю.
Леонид Артемович приехал, несмотря на позднее время, через час и внимательно выслушал всю историю, ни разу не перебив. И только потом сказал:
-Бизнес продавать не надо, я дам тебе денег, постепенно рассчитаешься. Я уже старый человек и скоро отойду от дел. Надо хорошенько все обдумать. Конечно, в полицию пока обращаться не стоит, можно все испортить. А вот самим что-то предпринять можно, может быть и получиться. У меня есть один хороший знакомый, Владимир Николаевич Карелин, он мне уже помог в одном деле, у него нестандартное мышление, что-то такое, как мышление по ассоциации. Он сейчас на пенсии, но неизвестно, возьмется ли помочь нам? Я сейчас и позвоню ему.
Владимир Николаевич второй год находился на пенсии и находил в этом своеобразное удовольствие, когда никуда не надо спешить, торопиться, бояться, что опоздаешь. Он всю жизнь проработал на стройке, куда пришел после строительного техникума и где начинал простым рабочим, плотником-бетонщиком. Через три года его назначили мастером, и он всю жизнь проработал мастером до пенсии, лишь последние пять лет был старшим мастером, передавал свой богатый опыт молодым специалистам с высшим образованием, а сам это образование так и не удосужился получить. И нисколько об этом не жалел, ему понравился строительный процесс.
На стройке как на войне, каждый день меняется обстановка и надо успевать реагировать на новые условия задачи, принимать самостоятельные решения.
Не каждому начальнику понравится такой строптивый мастер, поэтому вверх по карьерной лестнице Владимиру Николаевичу хода не было, да он и сам бы никуда не ушел. Да его бы никто никуда и не отпустил, так как лучше его мастера все равно в управлении не было, в конечном итоге со всеми заданиями он справлялся лучше всех. Хоть и ругали его больше всех, но и почетных грамот и наград он тоже получал больше всех. Он один можно сказать вытягивал план по управлению, поэтому об увольнении не могло быть и речи, просто терпели его самоуправство: в конечном результате он всегда оказывался прав. Но на пенсию он ушел, как только пришел срок,- устал, на стройке работа не сахар, крутишься, каждый день на всю катушку, поэтому и семьей не обзавелся.
Повезло ему с другом, с самого детства у него есть друг Егор Валиев, с ним учились в школе в деревне и вместе уехали поступать в техникум в городе, где помогали друг другу как могли и на всю жизнь подружились. Егор сейчас тоже на пенсии, тридцать лет и три года отработал на заводе сначала оператором, а потом мастером на прокатном стане. Весь трудовой путь на одном участке, на одном месте, больше никакой профессии
