– А эта идея вам была не по душе, мадемуазель? – мягко спросил Пуаро.
– Категорически нет. Рут могла упереться и не дать ему развода, или что-то в этом роде. Я воспротивилась. Никаких поездок в собор Святого Павла и прогулок по Найтсбриджу, пока я не окажусь там с букетом лилий.
– Значит, вы приехали лично оценить ситуацию?
– Да.
– Eh bien! – сказал Пуаро.
– И, конечно, Хьюго оказался прав. Вся семейка – полный дурдом! За исключением Рут, у которой голова в полном порядке. У нее есть свой молодой человек, и идея этого брака ее привлекает не больше, чем меня.
– Вы имеете в виду мистера Бэрроуза?
– Бэрроуза? Конечно, нет. Рут никогда не запала бы на такого фальшивого типа, как он.
– Тогда кто предмет ее страсти?
Сьюзен Кардвелл замолчала, потянулась за сигаретой, закурила и сказала:
– Спросите ее. В конце концов, это не мое дело.
– Когда вы в последний раз видели сэра Жерваза? – спросил майор Риддл.
– Во время чаепития.
– Вас ничего не удивило в его поведении?
Девушка пожала плечами:
– Не более, чем всегда.
– Что вы делали после чая?
– Играла в бильярд с Хьюго.
– Вы больше не видели сэра Жерваза?
– Нет.
– Что вы можете сказать о выстреле?
– Это было довольно странно. Понимаете, мне показалось, что уже прозвучал первый сигнал гонга, так что я поторопилась переодеться, впопыхах начала спускаться, услышала, как мне показалось, второй удар и просто побежала вниз по лестнице. В первый вечер после приезда я на минуту опоздала к ужину, и Хьюго сказал мне, что это здорово подорвет наши шансы в глазах старика, потому я просто со всех ног рванула вниз. Хьюго опередил меня, затем послышался какой-то странный хлопок, и Хьюго сказал, что это пробка от шампанского, но Снелл ответил, что нет; в любом случае я не думала, что звук раздался из столовой. Мисс Лингард решила, что он идет сверху, но, короче, мы сошлись на том, что это автомобильный выхлоп. Мы собрались в гостиной и забыли об этом.
– Вам не приходило в голову, что сэр Жерваз мог застрелиться? – спросил Пуаро.
– А с чего бы это вообще могло прийти мне в голову? Старик вроде был доволен собой, командовал направо и налево... Я и подумать не могла, что он такое выкинет. Понятия не имею, почему он это сделал. Могу только предположить, что он был чокнутый.
– Несчастливое происшествие.
– Очень несчастливое – для нас с Хьюго. Как я понимаю, ему он ничего не оставил – или практически ничего.
– Кто вам это сказал?
– Хьюго узнал об этом от старика Форбса.
– Что же, мисс Кардвелл, – майор Риддл на мгновение замолчал, – видимо, это все. Как вы думаете, мисс Шевеникс-Гор достаточно хорошо себя чувствует, чтобы спуститься и поговорить с нами?
– Думаю, да. Я скажу ей.
– Одну минуточку, мадемуазель, – вклинился Пуаро. – Вы видели прежде этот предмет? – Он показал ей карандаш-пулю.
– Мне кажется, он принадлежит полковнику Бери.
– Он забрал его, когда вы закончили роббер?
– Понятия не имею.
– Благодарю вас, мадемуазель. Это все.
– Хорошо. Я скажу Рут.
Мисс Шевеникс-Гор вступила в комнату подобно королеве. Лицо ее было румяным, голову она держала высоко. Но ее глаза, как и глаза Сьюзен Кардвелл, выглядели настороженными. Она была в том же бледно-абрикосовом платье, какое было на ней, когда приехал Пуаро. К ее плечу была приколота яркая оранжево-розовая роза. Час назад она была свежей и цветущей, сейчас же увяла.
– Итак? – сказала Рут.
– Нам очень жаль вас беспокоить... – начал майор Риддл.
– Конечно, вы обязаны побеспокоить меня, – перебила она его. – Вы обязаны побеспокоить всех. Но я могу сэкономить ваше время. Я понятия не имею, почему старик застрелился. Все, что я могу сказать – это было совершенно не в его духе.
– Вы не заметили ничего странного в его поведении сегодня? Может, он был подавлен или слишком возбужден... ничего ненормального?
– Вряд ли. Я не заметила...
– Когда вы видели его в последний раз?
– За чаем.
– Вы потом не заходили к нему в кабинет? – спросил Пуаро.
– Нет. В последний раз я видела его в этой самой комнате. Сидел вон там.
Она указала на кресло.
– Понятно. Вам знаком этот карандаш, мадемуазель?
– Да, это вещь полковника Бери.
– Вы видели его недавно?
– Не помню.
– Известно ли вам что-нибудь о... разногласиях между сэром Жервазом и полковником Бери?
– Вы имеете в виду «Парагон синтетик раббер сабститьют»?
– Да.
– Кое-что известно. Старик был просто в бешенстве!
– Может, он считал, что его обманывают?
Рут пожала плечами:
– Он ничего не смыслил в финансах.
– Могу ли я задать вам один вопрос, мадемуазель, – сказал Пуаро, – несколько не относящийся к делу?
– Конечно, если вам угодно.
– Вы... вас огорчила смерть отца?
Она уставилась на него.
– Конечно. Я не бьюсь в рыданиях. Но мне будет не хватать его... Мне нравился старик – так мы всегда его называли, Хьюго и я. Старик – понимаете, это что-то примитивное, этакий патриарх племени человекообразных обезьян. Звучит непочтительно, но на самом деле в этом слове много привязанности. Конечно, он был очень непростым человеком, самым упертым старым ослом!
– Вы заинтриговали меня, мадемуазель.
– У старика мозгов было не больше, чем у блохи! Мне не хочется этого говорить, но это правда. Он не был способен на интеллектуальный труд. Однако он имел характер. Был фантастически храбр, и все такое. Мог помчаться на полюс, подраться на дуэли... Я всегда думала, что он так пыжится потому, что понимает, что мозги у него не слишком-то способные. Любой мог оставить его с носом.
Пуаро достал письмо из кармана.
– Прочтите, мадемуазель.
Рут прочла его и вернула сыщику.
– Так вот что привело вас сюда!
– Это письмо не наводит вас на какие-либо мысли?
Она покачала головой:
– Нет. Возможно, это правда. Любой мог обворовать беднягу. Джон говорит, что прежний агент, который был до него, грабил старика направо и налево. Понимаете, он был настолько благороден и напыщен, что никогда не снисходил до того, чтобы разобраться в мелочах. Он был просто лакомым кусочком для мошенников.
– Мадемуазель, картина, которую вы рисуете, весьма отличается от общепринятой.
– Конечно, он очень хорошо маскировался. Ванда, моя мать, поддерживала его как могла. Он был так счастлив, изображая из себя Господа Всемогущего... Вот почему я отчасти рада, что он умер. Это лучший выход для него.
– Не совсем понимаю вас, мадемуазель.
– Это затягивало его, – задумчиво произнесла Рут. – Однажды его просто пришлось бы изолировать... Люди начинали говорить все как есть.
– Вы знали, мадемуазель, что он задумывал переписать завещание, согласно которому вы могли бы унаследовать его деньги, только если бы вышли замуж за мистера Трента?
– Какой абсурд! – вскричала Рут. – В любом случае я уверена, что это можно оспорить по закону... Нельзя указывать людям, за кого они должны выходить замуж!
– Если бы он действительно написал такое завещание, вы согласились бы с его условиями, мадемуазель?
Девушка уставилась на него.
– Я... я...
Рут осеклась. Две-три минуты она сидела в нерешительности, глядя на болтающуюся на мыске стопы туфельку. От каблука отвалился маленький комочек земли и упал на ковер.
Внезапно Рут Шевеникс-Гор сказала:
– Подождите!
Девушка вскочила и выбежала из комнаты. Вернулась она почти немедленно, ведя за собой капитана Лэйка.
– Все равно все откроется, – задыхаясь, проговорила Рут, – так что вы можете узнать об этом и сейчас. Мы с Джоном поженились в Лондоне три недели назад.
ГЛАВА 10
Из них двоих наиболее смущенным выглядел капитан.
