Выпуск 1. Том 9 - Кристи Агата

Эдела вспыхнула.

— Ты не выбираешь выражений, Лин! Я объяснила Розалин, что Гордон всегда нам помогал.

— Мы не должны были пользоваться его помощью. Это нехорошо. Он имеет все основания презирать нас.

— Кто презирает нас?

— Этот отвратительный Дэвид Хантер.

— Право, — сказала с достоинством миссис Марчмонт, — я не понимаю, какое может иметь значение, что именно думает Дэвид Хантер. К счастью, сегодня утром его не было дома, иначе, пожалуй, он повлиял бы на Розалин. Она совершенно у него под каблуком.

Лин переменила разговор.

— Что ты имела в виду, мама, когда сказала — помнишь, на другое утро после моего возвращения: «Если только он ее брат»?

— Ах, это!.. — Миссис Марчмонт слегка смутилась. — Да, знаешь ли, были кое-какие сплетни…

Лин молча ожидала продолжения. Миссис Марчмонт кашлянула.

— У молодых женщин такого типа — искательниц приключений — обыкновенно бывает в запасе молодой поклонник. Предположим, она говорит Гордону, что у нее есть брат, телеграфирует тому в Канаду или еще куда-нибудь. Этот молодой человек появляется. Откуда Гордону знать, брат он ей или не брат? Бедный Гордон, без сомнения, совершенно потерял голову и верил всему, что она говорила. И вот ее «брат» приезжает с ними в Англию, и бедный Гордон ничего не подозревает…

Лин упрямо сказала:

— Я не верю этому. Не верю!

Миссис Марчмонт удивленно подняла брови:

— Право, дорогая…

— Он не такой! И она… и она не такая. Может быть, она глупа, но она хорошая. Да, она хорошая. Эти сплетники выдают за истину собственные грязные мысли. Я не верю, говорю тебе!

Миссис Марчмонт с достоинством сказала:

— Хорошо, дорогая, но, право же, я не вижу необходимости кричать…

Глава 8

А неделю спустя с поезда пять двадцать на станции Вормсли сошел высокий человек, бронзовый от загара, с рюкзаком за плечами.

На противоположной платформе группа игроков в гольф ожидала поезда в Лондон. Высокий человек с рюкзаком отдал контролеру билет и сошел с перрона. Минуту или две он постоял в нерешительности, затем увидел указатель «Пешеходная дорога на Вормсли Вейл» и решительно направился по этой дороге.

В усадьбе Лонг Уиллоуз Роули Клоуд только что приготовил себе чашку чая. Тень, упавшая на кухонный стол, заставила его поднять глаза. На мгновение он подумал, что девушка, стоящая в дверях, — Лин, но его разочарование сменилось удивлением, когда он узнал Розалин Клоуд.

На ней было платье из какой-то домотканой материи в яркую широкую полоску, зеленую и оранжевую. Искусственная простота эта обошлась гораздо дороже, чем мог себе представить Роули.

До сих пор он видел ее одетой в дорогие городские платья; она носила их чуточку неловко — так, думал он, как манекенщица носит платья, которые принадлежат не ей, а фирме, где она работает.

Сегодня в своем ярком полосатом платье она показалась ему совсем новой Розалин. Стало заметнее ее ирландское происхождение: ее темные вьющиеся волосы и прелестные синие глаза с поволокой. Слова она тоже произносила с ирландским акцентом — певуче и мягко, а не тщательно и несколько манерно, как обычно.

— Такая чудная погода! — сказала она. — Мне захотелось погулять. — И прибавила:

— Дэвид уехал в Лондон…

Розалин сказала это почти виновато, щеки ее вспыхнули. В смущении она достала из сумочки портсигар и предложила сигарету Роули, но тот отрицательно покачал головой и стал искать спичку для Розалин. Молодая женщина безуспешно пыталась зажечь маленькую золотую зажигалку. Роули взял вещицу из ее рук и одним резким движением высек огонь. Когда она склонилась к нему, чтоб прикурить, он заметил, какие у нее длинные и темные ресницы, и подумал: «Старый Гордон знал, что делает…»

Розалин отошла на шаг и восхищенно сказала:

— Какая прекрасная телка пасется у вас на верхнем поле!

Удивленный тем, что это ей интересно, Роули стал рассказывать Розалин о ферме. Этот интерес, как ни поразил он Роули, был явно искренним. Роули еще больше удивился, когда обнаружил, что Розалин хорошо знакома с сельским хозяйством. О сбивании масла и производстве сыра и сливок она говорила с полным знанием дела.

— Вы рассуждаете, как жена фермера, Розалин, — сказал он с улыбкой.

Воодушевление сошло с ее лица. Она сказала:

— У нас была ферма в Ирландии, прежде чем я переехала сюда… до того как…

— До того как вы поступили на сцену?

Она сказала грустно и слегка, как ему показалось, виновато:

— Это было не так уж давно… Я все очень хорошо помню. — И воодушевленно прибавила:

— Я бы могла сейчас подоить ваших коров, Роули…

Это была совсем новая Розалин. Одобрил бы Дэвид эти случайные воспоминания о крестьянском прошлом? Роули думал, что если Дэвид Хантер и пытался, бы создать впечатление, будто они из старинного ирландского дворянского рода, то версия Розалин больше похожа на правду. Простая фермерская жизнь, потом соблазны сиены, гастроли в Южной Африке, замужество, одиночество в Центральной Африке, бегство, опустошенность и наконец новый брак с миллионером в Нью-Йорке…

Да, Розалин Хантер прошла немалый путь с тех пор, как перестала доить свою корову. Однако, глядя на нее, он с трудом мог в это поверить. Лицо ее казалось ему невинным, даже чуточку придурковатым — лицом человека без прошлого. Она при этом очень молодо выглядела, гораздо моложе своих двадцати шести лет.

В ней было что-то трогательное, что-то напоминающее тех телят, которых он утром гнал к мяснику. Он смотрел на нее так же, как раньше смотрел на этих телят. Бедняжки, думал он тогда, как жаль, что их придется зарезать…

В глазах Розалин мелькнула тревога. Она спросила с беспокойством:

— О чем вы думаете, Роули?

— Не хотите ли осмотреть хозяйство и молочную ферму?

— Конечно, хочу.

Он провел Розалин по всей ферме, забавляясь тем, с каким интересом она ее осматривала. Но когда он предложил ей чашку чая, в глазах ее снова появилось тревожное выражение.

— О нет, благодарю вас, Роули! Мне лучше идти домой. — Она взглянула на часы. — Ох как поздно! Дэвид вернется поездом пять двадцать. Он будет тревожиться, не зная, где я. Мне… мне надо спешить. — И прибавила застенчиво:

— Я получила большое удовольствие, Роули…

«Так оно и есть, — подумал он. — Розалин получила большое удовольствие. Она имела возможность быть самой собой — простой, даже примитивной женщиной. Она боится своего брата Дэвида, это ясно. Дэвид — мозг семьи. Сегодня она полдня была свободна, да, именно так: полдня свободна, как прислуга, взявшая выходной. Богатая миссис Гордон Клоуд!..»

Он мрачно улыбнулся, стоя у калитки и глядя, как она спешила вверх по холму в Фэрроубэнк. Она почти дошла до перелаза, когда через него перешел какой-то мужчина. Роули подумал, не Дэвид ли это, но тот человек был крупнее, массивнее. Розалин отпрянула, чтобы дать ему пройти, потом грациозно перешагнула через изгородь, и ее легкий шаг перешел почти в бег.

Да, она взяла выходной, а он, Роули, потратил больше часа совершенно зря! Впрочем, быть может, не совсем зря. Кажется, он нравится Розалин! Это может оказаться полезным. Славненькая она, да и телята утром были прехорошенькие, бедняжки…

Он стоял, погруженный в эти мысли. Голос, раздавшийся рядом, заставил его вздрогнуть и поднять голову.

Высокий человек в фетровой шляпе с широкими полями, с рюкзаком за спиной стоял за калиткой.

— Эта дорога ведет в Вормсли Вейл?

Ему пришлось повторить вопрос, так как Роули молча смотрел на него. С некоторым усилием Роули вернулся к действительности и ответил:

— Да. Идите по этой дороге, через соседнее поле. Сверните налево, когда дойдете до большой дороги, и примерно через три минуты вы попадете в поселок…

Ему уже сотни раз приходилось отвечать на такой вопрос этими же самыми словами. Приезжие шли со станции по пешеходной дорожке, перебирались через холм и начинали сомневаться, правильно ли они идут — Блэкуэлская роща скрывала Вормсли Вейл. Поселок не был виден, торчала только верхушка колокольни.