– Сделку со следствием? Это относится к компетенции прокурора. А наш случай больше подходит под законы о тайных осведомителях. Мой старший агент в любом случае хотел подключиться к этому делу. Он его и ведет. Можете спросить у него. Итак, что у вас есть?
Я не знал, с чего начать. С первого вечера в доме у Джека? С того, почему я убегал окровавленный по Нэшнл Молл? С «Бергдорф Гудмен»?
– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил он.
– Нет, спасибо. – Я заглянул в его кружку и увидел, что в ней вода. Я набрал в грудь побольше воздуха. – У меня имеется информация о преступлении, которое, как я считаю, вскоре будет совершено. И о некоторых уже совершенных. К сожалению, я оказался вовлечен…
В дверь постучали.
– Извините. Секундочку.
Лэссетер открыл дверь, и вошел один из моих призраков. Я не сразу всполошился, потому что мозги весь день подбрасывали мне всякую хрень.
Но когда призрак заговорил, я осознал, что это реальность.
– Большое спасибо за помощь, – сказал начальник Лэссетера. – Мы сделаем все возможное, чтобы арестовать тех, кто вас преследует.
Мой язык лишь царапнул нёбо, сухой, как напильник.
Это был Линч. Или, как я прочел на прицепленном к поясному ремню пропуске, старший спецагент Дэниел Уотерс.
Глава 33
– Майкл Форд? – спросил Линч.
Он протянул мне руку через стол. Моя, словно поднятая невидимой нитью, протянулась навстречу и пожала ее.
– Чем же вы нас порадуете? – осведомился он.
– Я… ну…
В этой роли Линч был великолепен. Склонив голову набок, он посмотрел на Лэссетера, потом на меня.
– Знаешь что, Пол, – предложил Линч, – почему бы тебе не пойти и не помочь Сью с теми фото? Быть может, мистер Форд немного расслабится, если одной шишкой станет меньше.
Лэссетер кивнул и вышел.
Линч запер за ним дверь. Тщательно проверил, что камера выключена, потом подошел и стукнул меня по груди:
– Жилет, Майк? Тебя что-то беспокоит?
– Мой дом, например? Мой брат? Вы пересекли черту.
– И что ты собираешься делать? Нажаловаться учителю уже не получится, так что я не вижу для тебя много вариантов.
Он сел рядом со мной, достал из чемоданчика ноутбук.
– Вернемся к делу. Я уже посмотрел твое пип-шоу.
Он набрал что-то на клавиатуре и подождал, барабаня пальцами по столу, затем развернул компьютер экраном ко мне.
– Что ты видишь?
– Стол в нью-йоркском банке.
– А я вижу ноль. Если только они, мать их так, не начнут пересылать директиву путем кривляний посреди офиса. Я держал тебя на достаточно длинном поводке. С увиливаниями покончено. Просто скажи, как ты собираешься ее раздобыть?
– Как вам вообще удается не вылететь с работы? – спросил я. – Вы четыре дня непрерывно следили за мной.
– А я ухожу в отставку. – Он показал назад, в сторону офиса. – Прежде эта лавочка была Кэндилендом, [391] потом пришел Мюллер. [392] Теперь шоу управляют скауты-орлы. [393] Достало, и с меня хватит. Они, наверное, думают, что я играю в гольф и считаю денечки до пенсии. А я подрабатываю на стороне и устроил себе неплохую вторую карьеру. Когда увидишь, как сотой подряд богатой сволочи сходит с рук убийство, начинаешь понимать, что играешь не в той команде. Однако твое будущее не столь безоблачное. Остался всего один день, и тебе надо будет ехать в Нью-Йорк и отрабатывать задание. Поэтому я хочу услышать ответы, иначе начну резать тех, кто тебе по-настоящему дорог.
– Дело не в банке, – сказал я, вспомнив обвинение Джека в том, что я был их мишенью с самого начала. – Почему вы так плотно взялись именно за меня? Чтобы испоганить мне жизнь?
– Не знаю, Зигги. [394] Возможно, ты поимел не того парня. Я всего лишь выполняю то, что мне говорят. Только бизнес. И дело здесь в банке. Из-за тебя уже пострадал твой брат, и ты можешь пострадать сам, потому что тратишь силы и время на что угодно, кроме единственного и главного – раздобыть директиву. Так что расскажи, как ты сделаешь дело, когда наступит вторник? Вот и все.
– У меня есть пропуска.
– Они работают?
– Они не электронные, но это не важно. У меня назначена встреча. Я пройду контроль на входе и внутренние барьеры. И проникну в тот кабинет.
– И что потом? Очень вежливо попросишь, чтобы тебе отдали директиву? Это же святой Грааль информации, влияющей на весь рынок, и доступ к нему ограничен на высшем уровне.
– Я попаду внутрь, а потом раздобуду директиву у менеджера отдела. Она должна быть из числа посвященных. Мне надо только войти и…
– А там по обстоятельствам? – рассмеялся он. – Итак, кого выбираешь? – Он опустил руку на бедро. Я видел справа кобуру с «кольтом-1911» [395] рядом с раскладной дубинкой и двумя телефонами, прицепленными к ремню. – Энни или отец?
– Даже не произносите их имена.
– Имена? Это наименьшее зло, которое я собираюсь причинить. Но я дам тебе выбрать. Ты должен научиться воспринимать это всерьез, а твой брат, очевидно, не самый мощный рычаг воздействия. Так что выбирай.
– Нет.
– Если не выберешь, я обработаю обоих. Ты проявишь к кому-то из них милосердие. Настоящий герой.
– Не делайте этого.
– Я и не думал, что ты такой слабак.
– Пожалуйста! – взмолился я.
– Кончай, Майк, – фыркнул он.
Я упал на колени к его ногам. Хоть меня и тошнило от унижения, мне требовалось прикрытие. Опускаясь на пол, я вытянул его телефон из поясного чехольчика и спрятал в кулаке, когда Линч меня оттолкнул. Кто-то отдает ему приказы, и поступают они через этот телефон. Овладев им, я смогу выяснить, кто стоит за Линчем.
– Не позорься, – процедил он. Я сел на стул и сунул телефон в карман. – Мои симпатии изменились. Итак, кого?
– Меня. Приму любое наказание.
– В довесок к тому, что ты уже заслужил? – Он покачал головой. – Не получится. Тебя я убить не могу, и ты раздобудешь во вторник эти цифры. Однако я могу подойти к этому достаточно близко. Наверное, твое решение достойно восхищения, хотя мне кажется, что ты об этом пожалеешь. Люди всегда воображают себя крутыми. Но через несколько минут ты начнешь умолять меня переключиться на кого-то другого.
Он переставил ноутбук на металлическую полку, закрепленную на стене рядом со столом.
– И вы собираетесь обрабатывать меня прямо в офисе ФБР?
– Здесь отличная звукоизоляция. – Он осмотрел полку. – После того как шумиха вокруг одиннадцатого сентября утихла, правоохранительным органам разрешили вернуться к прежним методам работы.
Он взял с полки толстую пачку бумаг.
– Политика и практика допроса, – пояснил он. – Нас заставляют каждые полгода сдавать по ним экзамен, как школьников.
Он подал бумаги мне. Когда я потянулся к ним – наверное, сработал инстинкт юриста, – его вторая рука с наручниками метнулась снизу и защелкнула браслет на моем запястье. Потом он врезал мне дубинкой в живот и дернул через стол за наручники. Металл впился в кости предплечья. Второй браслет Линч защелкнул на скобе посреди стола.
Я оказался лежащим на столе ничком, ноги болтались в воздухе. Он ударил снова, на этот раз по затылку, оглушив меня. Затем приковал к чему-то лодыжку. Теперь я не мог ни встать, ни повернуться, распяленный на столешнице куском мяса.
Линч взял руководство по допросам.
– Тут написана всякая фигня о том, как я должен знакомить тебя с твоими правами, держать за ручку, если тебе станет страшно, и готовить для твоего адвоката кофе по его вкусу.
Он сдвинул вверх мой бронежилет, положил руководство мне на поясницу и отступил на шаг. Потом раздвинул дубинку на полную длину и врезал по бумагам.
– Я выяснил, что это руководство не только отличный способ скрыть наручники, но и отбить печенки, не оставляя больших синяков.
