Убийственный аромат - Евдокимова Юлия

– Дита фон Тиз – жгучая брюнетка,– сказал Бальери, а Саша ухмыльнулась. Так-так, стриптизершами интересуемся, значит.

– А Мэрилин Монро- блондинка. Я же о стиле, в целом.

– Итальянка?

– Тогда я подумала, что иностранка, но теперь не уверена. Итальянка, но не наша, с севера.

– Итак, он влюбленно смотрел на женщину, а та отстранялась?

– Она смотрела на Макса с пустым выражением лица. Знаете, вроде изображала интерес, но на самом деле ей не было до него дела. А потом она сказала что-то резкое и оттолкнула его, да так сильно, что ему пришлось схватиться за фонарный столб, чтобы не упасть. А она развернулась и убежала.

– Какие страсти! – Присвистнула Саша.

– И вы забыли такую сцену? – Недоверчиво спросил Бальери.

– Если бы вы нашли труп, тоже обо всем на свете забыли бы!

Саша и Бальери посмотрели друг на друга и расхохотались.

Бриана убирала посуду, а Саша облокотилась о парапет террасы и любовалась видом. На небе ни облачка, солнце опускается к кромке моря, сливающегося с небом, только чуть более темного оттенка. Оно кажется неподвижным, лишь единственный парусник напоминает, что это вода. Жаркий южный день подходил к концу. Хотя разве это жара после только что пережитого в Романье…

– Устала или по аперолю? – Спросил Бальери. – Посмотришь на гламурную жизнь нашего роскошного местечка. Кстати, ходи здесь осторожно, в Позитано настолько узкие и кривые улочки, что чуть зазеваешься, или vespa собьет, или сумасшедший велосипедист.

***

Кафе, где должны были проходить съемки, оказалось закрытым, но на удивление тихим. Прошло чуть больше суток после обнаружения тела Макса и Саша полагала, что увидит полицейскую ленту, ведь полиция наверняка должна провести тщательный обыск и в отеле и в кафе. Но никаких лент не наблюдалось. Быстро они тут управляются, а еще говорят о южной неторопливости!

И тут раздался крик. Саша и Бальери переглянулись и, не сговариваясь, толкнули двери кафе, оказавшиеся не запертыми. Лис удержал ее на пороге:

– Я первый. Жди здесь.

Саша, естественно, не послушалась и они одновременно вбежали в зал.

Там стояла растерянная Фифетта, а у ее ног – расколотая фотокамера.

Увидев выражение лиц вошедших, девушка заторопилась:

– Я могу объяснить, я ничего не сделала.

– Мы слушаем.

– Я вернулась после того, как полиция ушла, и обнаружила, что задняя дверь осталась незапертой.

– Не похоже, чтобы полиция могла забыть.

– Может, они торопились, я не знаю, но я вошла… я ничего не вскрывала!

– Ты бы не заметила, что дверь не заперта, если бы не собиралась войти в кафе. Зачем?

– Здесь остался реквизит. Я хотела сфотографировать его для моего портфолио. Мне же придется искать работу!

– Именно сейчас? Раздался голос за спиной.

Саша обернулась и увидела незнакомого темноволосого мужчину в белой рубашке и джинсах. Он кивнул Бальери, удостоился ответного кивка и уже все трое вопросительно смотрели на Фифетту.

– Я жду.

– Я сегодня рассказывала про поддельные сладости… – девушка посмотрела на Сашу. – Они получились как настоящие. Я сама их сделала! Я побоялась, что их выбросят, а у меня нет фото. Мне же придется искать другую работу!

– Почему вы не спросили разрешения? Фактически вы вломились в чужую собственность. – Мужчина несомненно был полицейским.

– Так я собиралась, поэтому и пришла сюда! Я думала, что найду здесь полицию. Но никого не было.

– Она сказала, что дверь была открыта. – Сообщила Саша.

Мужчина вопросительно взглянул на Бальери.

– Разрешите представить вам главу местной полиции Луку Романо. Лука, это принцесса Орсини.

Глаза полицейского округлились, но Саша готова была поклясться, что видит в них искорки смеха, уж очень нелепым казалось сочетание всех, встретившихся в пустом кафе.

– Я помню свое обещание. Мы просто шли мимо и услышали крик. – Сказал Бальери.

– Я уронила камеру и она разлетелась… Вы же понимаете, такие снимки не делают на телефон! И закричала, я так испугалась! Это ведь не моя камера, а Луиджи, продюсера. И теперь мне придется работать на него бесплатно, – Девушка всхлипнула, неловко повернулась и смахнула со стола стопку блокнотов и книг. Два блокнота рассыпались на листы, сложенный тетрадный листок упал прямо у ног полицейского.

«Встретимся во вторник вечером в Le Sirenuse. Mamma Lola». – прочитал Лука вслух, а Бальери пробормотал еле слышно: – Обыск, значит, проводили?

– Это не место преступления и даже не номер, в котором проживал маэстро Макс. – Лука скривил гримасу. – Но я понимаю, что это не оправдание… Хотя и записка могла быть предназначена другому человеку.

– Поэтому и лежала в блокноте маэстро Макса,– Бальери поднял то, что осталось от блокнота. – Я же не ошибаюсь?

Фифетта закивала головой. – Это его блокнот.

– Кто такая мама Лола? – Спросил Лука.

Девушка пожала плечами: – Никогда не слышала.

– Кто-нибудь встречал это имя?

Присутствующие замотали головами.

– Может, она из Позитано? – Спросила Саша

– Деревня маленькая, я бы знал. – ответил полицейский.

– Идеальное имя для стриптизерши,– состроила гримасу Сашу. И есть только один способ узнать, кто она такая. – Все повернулись к девушке, та выждала мгновение для большего эффекта. – Сегодня же вторник? Я еще успеваю переодеться к ужину в вашем шикарном ресторане.

Глава 5.

Французы говорят, что женщина всегда знает, когда она красива. Глядя на себя в зеркало, Саша с ними согласилась. Иногда целый час пытаешься изобразить из себя красотку, но ничего не выходит: то волосы не так уложены, то косметика не подходит, а может, просто настроение не то. Но сегодня она была полностью довольна собой: светлые волосы собраны в пучок, лишь несколько прядей остались падать свободно, словно прическу растрепал морской бриз; малахитовый шелк платья-халата сделал глаза глубокими и зелеными. Зеленым вспыхивали крошечные бриллианты в ушах, словно малахитовый цвет превратил их в изумруды. Вот только каблуки надеть она не решилась, на этих лестницах все ноги переломаешь! В конце концов принцесса имеет право носить то, что ей хочется! И Саша натянула замшевые мокасины под цвет платья.

Бальери надел пиджак по случаю визита в роскошный ресторан. Но никаких галстуков, белая рубашка расстегнута на вторую пуговицу, эдакий расслабленный, но в то же время элегантный стиль. «Что-то изменилось»,– подумала Саша. И почти сразу поняла: исчез равнодушный и ленивый взгляд, в глазах снова заплясали искорки. Хитрый Лис еще прятался под личиной пенсионера, но уже оживал там, где возвращение казалось невозможным.

Несмотря на мокасины, Саша с непривычки ног под собой не чувствовала. Неужели она приехала в Портофино только сегодня? Этот день вместил себя столько событий… Усталость дала о себе знать, глаза начали слипаться. Скорее бы появилась эта мама Лола! Тогда можно вернуться домой и лечь, наконец, в кровать.

– Вы позволите?– У столика нарисовался глава полиции, не менее элегантный, чем Бальери, в расстегнутом вороте рубашки блестит золотой крестик.

– Конечно, – оба кивнули, а Саша добавила, как бы про себя: – Видимо, теперь в полиции не назначают вице-квесторов, если их не зовут Лука.

– Простите, что? – Не понял полицейский.

Саша неопределенно махнула рукой:

– Не обращайте внимания, это я сама с собой.

Будь тут Лапо, ох, они бы развернулись! Из пары Орсини получились идеальные партнеры по преступлению, вернее, по расследованию. Луку Романо она совершенно не знала, а с Бальери так и не научилась чувствовать себя расслабленно. Дело совсем не в ушедшей влюбленности, а в уважении и боязни показаться дурочкой, Лис до сих пор казался ей недосягаемым.

И все же… было что-то в свободе быть самой собой, а не супругой принца Орсини. Мимолетное чувство вины вспыхнуло и тут же растаяло. Что там говорят психологи про растворение во второй половине? Сегодня Саша чувствовала себя абсолютно цельной, вот только спать хотелось…