Он неуверенно кивнул, словно только что осознал, насколько несмешными бывают некоторые шутки.
Диана Тавернер посмотрела на часы, не скрывая этого от собеседника. Ему сейчас будет предоставлен один-единственный шанс выкарабкаться из опалы. И решение ему предстояло принять незамедлительно. О том, чтобы хорошенько все обдумать и продолжить разговор наутро, речи быть не могло.
— Значит, вы теперь в Слау-башне, — сказала она. — Ну и как вам там?
— Знаете…
— И как вам там?
— Не очень.
— Тем не менее вы не уволились.
— Нет. Ну…
Она ждала.
— В общем, если честно, я просто не знаю, чем еще смогу заняться.
— И все еще надеетесь, что однажды вас снова пустят наверх.
— Наверх?
— То есть в Парк. А хотите услышать одну действительно смешную вещь, Струан? Угадайте, сколько человек сумело вернуться из Слау-башни обратно в Риджентс-Парк?
Он сморгнул. Ответ ему был известен. Ответ был всем известен.
Тем не менее она его озвучила:
— Ровно ноль. Такого никогда не случалось.
Он снова сморгнул.
— Это, однако, не означает, что такое невозможно в принципе. Всякое может случиться.
Теперь он смотрел на нее не моргая, и в его глазах словно бы завертелись шестеренки, ловко укладывая различные перспективы в надлежащие пазы.
Он ничего не ответил, но поза его слегка изменилась. Он чуть подался вперед, будто стал участником беседы, а не сидел на допросе.
— Замечали ли вы что-либо необычное в Слау-башне в последнее время?
— Нет, — ответил он с твердой уверенностью в голосе.
Она молчала.
— Во всяком случае, мне так кажется, — добавил он.
Она снова взглянула на часы.
— А в каком смысле — необычное?
— Активность. Активность, выходящая за рамки обычной повседневной деятельности.
Он задумался. Пока он думал, Диана Тавернер взяла сумочку, висевшую на спинке стула. Из сумочки она достала черно-белую фотографию три дюйма на пять и положила в центре стола. Повернула ее к Лою:
— Узнаете?
— Алан Блэк.
— Ваш бывший коллега.
— Да.
— Видели его в последнее время?
— Нет.
— Вы уверены?
— Да.
— Вы точно не видели его в последнее время в компании Джексона Лэма?
— Точно.
— Что ж, тогда у нас возникает некоторая проблема.
Она откинулась назад и ждала.
— Проблема? — переспросил он наконец.
— Именно, — подтвердила она. — Проблема. Скажите мне, Струан, как вы смотрите на то, чтобы помочь нам эту проблему решить?
В глазах Струана Лоя снова завертелись шестеренки.
* * *
— Может, лучше зайти сзади?
— А как зайти сзади?
— Может, там есть проход.
Мин Харпер и Луиза Гай сидели в машине у дома Хо. Едва они припарковались на единственном свободном месте у тротуара, как появилась еще одна машина, сбавила ход, проехала мимо и остановилась в глубине улицы. Оба молча наблюдали, как из машины вышел человек.
Они находились в Балеме, в двух шагах от железнодорожной ветки. Поездка в Брикстон за Струаном Лоем оказалась пустой тратой времени: Лой либо не ночевал сегодня дома, либо умер во сне. Как и все остальные слабаки, Лой жил один. Эта закономерность показалась Мину Харперу поразительной; он удивился, почему раньше никогда не обращал на нее внимания. Он понятия не имел, жил Лой в одиночку по собственному желанию или же волей обстоятельств: развод, разрыв-разъезд или еще что. Такая плохая осведомленность о личной жизни коллег представлялась ему просчетом, и он хотел обсудить это обстоятельство с Луизой, но она была за рулем. Принимая во внимание количество употребленного ими спиртного, лучше было не отвлекать ее от дороги. Если уж на то пошло, то у них сейчас есть темы для разговоров поважнее, но их лучше обсудить потом. Сейчас ни с того ни с сего их отправили на оперативное задание. Как это произошло?
— Ну что…
Человек, за которым они наблюдали, скрылся из виду.
— Ладно. Давай попробуем.
Пересекая дорогу, Мин почувствовал, как пола пиджака тяжело постукивает в бедро. Пресс-папье. В кармане до сих пор лежало пресс-папье, которым он вооружился, готовясь отразить атаку неизвестного, оказавшегося Джедом Моди. Не вынимая орудия из кармана, большим пальцем он потер гладкую поверхность. Воспользоваться пресс-папье так и не пришлось. Нужды не было. Оба кувырком слетели по лестнице, но на ноги поднялся лишь Мин. Этот факт, наверное, подлежит занесению в какой-то гроссбух, в колонку напротив той, где записано, как он однажды вышел из вагона метро, оставив позади компакт-диск, и как вслед за диском его служебные перспективы со свистом унеслись в черную дыру туннеля.
Джеда Моди он не любил, однако было не особо приятно ощущать себя непосредственно причастным к его смерти. Наверное, он еще не до конца разобрался в своих чувствах по этому поводу. С того момента все завертелось так быстро, что не было времени как следует все обдумать.
Потом разберемся, решил он. На этой мантре можно долго-долго плыть по течению. «Потом разберемся».
— Как думаешь?
— Можно попробовать.
На задах они обнаружили узкую немощеную тропку между двумя рядами заборов. Тропка была неосвещенная и заросшая кустарником с обеих сторон, а фонаря у них при себе не было. До дома Хо нужно было пробраться всего мимо трех других. Луиза пошла вперед. Ветки кустов были мокрые и все в паутине. Под ногами хлюпала грязь. Они шли так близко друг за другом, что, если бы один из них поскользнулся, навернулись бы оба. В любой другой ситуации это было бы уморительно.
— Этот?
— По-моему, да.
На верхнем этаже горел свет. Похоже, у Хо там зимний сад. Они полезли через хлипкий деревянный заборчик; как только Мин спрыгнул в мощенный плиткой садик, вслед ему прогремел сухой треск проломившейся штакетины, словно выстрел. Он замер, ожидая, что сработает сигнализация или завоет сирена, но звук просто растворился в темноте. Шторы не дрогнули, не раздались встревоженные голоса. Рядом на землю спрыгнула Луиза Гай.
Они подождали еще немного. Мин опустил руку в карман и снова провел большим пальцем по гладкой поверхности пресс-папье. Затем двинулись к двери, ведущей из сада в дом.
Когда они подошли ближе, Мину послышалось, будто играет музыка.
* * *
С верхнего этажа доносилась музыка, а ночной воздух над домом подсвечивался через окно в крыше. А время-то — пятый час, что ли? Даже стоя на улице, Дэн Хоббс слышал музыку.
«Живи я по соседству, — подумал он, — давно уже свернул бы шею засранцу. Зафигачил бы ему помойный бак в окно, а когда выйдет полюбопытствовать — взял бы за глотку и давил, пока моргалки не лопнут, как виноградины».
Нынче ночью Дэн Хоббс был не в самом хорошем расположении духа.
Он надавил на дверной звонок.
После мимолетного рандеву с Джексоном Лэмом в больнице он очнулся на полу. Никаких явных повреждений не наблюдалось, однако в целом ощущение было такое, будто на нем хорошенько оттоптались. Кладовка стояла нараспашку. Ривер Картрайт исчез. Хоббс поднялся и пошел наверх, где немедленно столкнулся с только что прибывшим Ником Даффи.
И Хоббсу пришлось на собственном опыте узнать, как именно происходит обливание дерьмом.
— Подходит какой-то жирдяй. Откуда мне было знать, что…
— Помнишь Сэма Чапмена? Жучару Сэма?
Хоббс помнил.
— Так вот, Жучара Сэм как-то сказал, что не боится никого на свете, кроме жирдяев с вонючим ртом и в рубашках не по размеру. И знаешь почему?
Хоббс не знал.
— Потому что однажды — упаси боже — кто-то из этих жирдяев может оказаться Джексоном Лэмом. И к тому времени, когда ты это поймешь, ты расстанешься с обедом, ботинками и большей частью зубов. Вот так. А теперь вали нахер в Парк.
Через два часа, в течение которых злость росла и наливалась, поступил новый приказ: доставить еще одного слабака.
— Звать Родерик Хо, — сказал Даффи и продиктовал адрес. — Задрот-компьютерщик из Слау-башни. Думаешь, на этот раз справишься самостоятельно?
