Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Евдокимов Игорь

– Благодарю, драгоценная, не стоит. Александр Петрович уже уходит, – избавил урядника от необходимости говорить Василий Оттович. Клотильда Генриховна церемонно склонила голову и исчезла в дачном доме.

– Да, пожалуй, мне пора, – смахнул со лба выступивший холодный пот Сидоров.

На этом Василий Оттович счел свой долг перед силами правопорядка выполненным и понадеялся, что история Шевалдиной его не побеспокоит. И вот теперь, глядя на доброжелательную, но хищную улыбку Неверова, Фальк понял – нет. Побеспокоит. И еще не раз. Но отчаянную попытку закрыть тему все же предпринял:

– Пустое, мое участие в осмотре было исключительно номинальным.

– Настолько номинальным, что вы обнаружили следы велосипеда и верно определили метод убийства? Не думаю, друг мой, не думаю… – хитро прищурился Павел Сергеевич. – Но все же, до чего мы докатились? Убийство в Зеленом луге!

– Ну, рано или поздно это должно было произойти, – философски заметил Фальк. – В Териоках, чуть меньше года назад, например… 6

– Оставьте черносотенцев, Василий Оттович, – отмахнулся Неверов. – Лучше предположите, кто шалит у нас? Подумать только, неделю назад все судачили только об ограблении, а теперь…

– О каком, простите, ограблении? – уточнил Василий Оттович.

– Ах, точно, вы же еще не приехали тогда, – Павел Сергеевич хлопнул себя по лбу. – Представьте себе – неизвестные мазурики дождались, пока Макшаровы и Соболевы перевезли вещи из города на дачу, но при этом сами еще не приехали, и наведались к ним ночью. Судя по всему, они точно знали, где что лежит и куда идти, потому что они почти ничего не сломали. И, как будто этого мало, теперь еще и душегуб объявился!

– А отчего вас это так волнует?

– Я сомневаюсь, что Шевалдина заинтересовала заезжих революционеров, а для случайного убийства с целью ограбления вышел слишком уж интересный способ, – Павел Сергеевич с благодарностью принял предложенную сигару, затянулся и выпустил в голубое небо колечко дыма. – Значит, генеральшу убил один из наших с вами соседей.

– Что, даже он? – Фальк указал взглядом на проходящего мимо Эдуарда Сигизмундовича Шиманского – известного дачного бонвивана, в котором души не чаяли дамы бальзаковского возраста. Поляк восторги принимал учтиво, и регулярно дарил увядающим дачницам ответное внимание. Не из доброты душевной, конечно, а за вполне определенные материальные блага. За что быстро стал нерукопожатным в приличном мужском обществе Зеленого луга.

– Да пусть бы и Эдуард Сигизмундович. Поверьте бывалому служителю Фемиды, внутри этого бесталанного последователя Казановы тоже дремлет жестокая шляхетская жилка, готовая затмить ему глаза. При определенных обстоятельствах, конечно.

– Это ваша бывшая профессия заставляет подозревать всех и вся? – иронично уточнил доктор.

– Отнюдь, банальная предосторожность – не хочется, чтобы ко мне в гости заявился монах с морфийным шприцом. С другой стороны, Вера Павловна успела стольким наступить на больную мозоль, что дачная общественность может объявить сбор средств на памятник ее убийце, – он посмотрел куда-то за спину Фальку и фыркнул: – Хотя сейчас мы будем лицезреть единственного человека, который будет по ней неподдельно горевать.

Василий Оттович оглянулся и еле подавил желание раздраженно застонать. К ним направлялся предводитель зеленолужского общества благоустройства Евлампий Аристархович Кунин. Помидорной красноты лицо ярким сигналом горело на фоне совершенно седых волос с бородой, и белого курортного френча. Кунин среди обитателей Зеленого луга считался злом необходимым, но от этого не менее раздражающим. Неуемная активность Евлампия Аристарховича позволяла поддерживать дачный поселок в идеальном порядке, однако фонтанирующий безумными идеями и утомительными придирками председатель общества благоустройства был способен испортить отдых любому жителю, попавшемуся на пути. И в данный момент Кунин направлялся именно к ним.

– Други мои! – издалека воскликнул Евлампий Аристархович. – Слышали уже страшную весть?

Он подбежал вплотную к плетеным креслам и остановился, судорожно пытаясь отдышаться. Глядя на красную физиономию председателя Фальк задумчиво освежил в памяти правила оказания первой помощи жертвам апоплексического удара.

– Нет, Евлампий Аристархович, что же стряслось, не томите?! – убедительно изобразил изумление Неверов.

– Веру Павловну Шевалдину убили! И наш Василий Оттович засвидетельствовал ее смерть!

– А вам-то, простите, откуда это известно? – оставалось лишь беспомощно поинтересоваться Фальку.

– Вас видели ее соседи! Вас – и урядника Сидорова! Василий Оттович, не томите! Это правда дело рук жидов?!

Фальк откинулся на спинку кресла, утомленно потер лоб и простонал:

– А они-то здесь при чем?

– Как «при чем»? Люди шепчутся, что произошло какое-то неслыханное злодейство! Веру Павловну действительно принесли в жертву? – от переизбытка чувств председатель всплеснул пухленькими ручками.

– Кому? Зачем? – с трудом удержавшись от нервного смешка спросил Василий Оттович.

– Как «кому»? Этим их языческим суевериям! Им же нужна кровь православных, чтобы мацу в Пейсах приготовить!

– Евлампий Аристархович, во-первых, даже если верить в эти страшные глупости, им нужна кровь младенцев или детей, а Вера Павловна из этого возраста уже вышла довольно давно. И во-вторых – какой, к черту, Пейсах?! Я не специалист в иудейских традициях, но, по-моему, его, как и Пасху, празднуют в апреле.

Василий Оттович обернулся к Неверову, ища у того поддержки, но отставной товарищ прокурора, похоже, получал удовольствие от мучений доктора. «Не буду с ним больше хорошими сигарами делиться», пообещал себе Фальк.

– Мне бы вашу уверенность, Василий Оттович, но чую, дело нечисто! – зловеще объявил Кунин. – Я намереваюсь организовать народный дозор. Если в Зеленом луге действует секта…

– И кого вы туда определите? – вспылил доктор. – Адвоката Аронсона? Аптекаря Шварцмана?

– Точно, об адвокате я и забыл совсем! – хлопнул себя по лбу Кунин и прежде, чем у Василия Оттовича появился шанс донести до него смысл сарказма, заторопился прочь, крикнув через плечо: – Господа, я рассчитываю на вас! Вы в списках дозорных! О времени и месте сбора сообщу дополнительно!

– Только погромов нам и не хватало, – бессильно откинулся на спинку кресла Фальк.

– Не беспокойтесь, до этого не дойдет, – сохранил спокойствие Неверов. – Но вернемся к более насущным проблемам. Вы правда видели у дома Шевалдиной следы велосипеда?

– Со зрением у меня проблем не наблюдалось.

– Так-так-так, – потер руки Неверов. – В таком случае Петра Андреевича Платонова ждет серьезный разговор с полицией…

– Почему это? Он что, единственный спортсмен на весь Зеленый луг?

– Нет, но единственный, имевший конфликт с Верой Павловной. При свидетелях осмелюсь добавить.

– Не думаю, что это обстоятельство сочтут обличающей уликой на суде, – покачал головой Фальк.

– Но совпадение интригующее, не находите? – прищурился бывший товарищ прокурора. – Очевидно Вера Павловна намекнула на определенный секрет, которым господин Платонов не готов делиться с окружающими. Зная интересы Шевалдиной, готов побиться об заклад, что она разнюхала не слишком разборчивые связи сего любителя облегающих спортивных костюмов…

– Павел Сергеевич, простите мне мою резкость, но вы сейчас звучите, как старая сплетница, – оборвал его Фальк. – Пожалуй, мне пора.

– Как знаете, Василий Оттович, как знаете, – улыбнулся Неверов. – Но с вашей наблюдательностью и аналитическим умом я бы не прятал голову в песок, словно одна африканская птица. Благодарю за сигару, кстати!

Фальк ограничился вежливым кивком и отправился переодеваться. Попытка отвлечься от мрачных мыслей у моря оказалась неудачной. Очередная бездарная активность Кунина и кровожадный интерес Неверова претили Василию Оттовичу. Однако он отдавал себе отчет, что джинна выпустили из бутылки – раз столь видные члены дачного общества прознали об обстоятельствах смерти Веры Павловны, то скоро об убийстве начнет судачить весь Зеленый луг. В этой связи доктора Фалька все больше увлекала идея закрыться дома с припасенными книгами и не появляться на людях как минимум неделю. Судьба, как вы понимаете, распорядилась иначе.