Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович

Поршев кивнул Сергею и медленно сложил свою газету, обнаружив на столе перед собой чашку чая и надкусанный бутерброд с ветчиной.

— Садись, осененный отрок, — Поршев ногой выдвинул подошедшему Сергею стул. — Имбирное все равно только подвезли и пока не охладили. Поболтаем пока всухомятку.

Сергей сел, не разворачивая оседлав стул.

— Что хотел рассказать? — спросил следователь, выкладывая на стол сигареты. «Винстон», однако.

— Я хотел вам заметить, что не для всех Интернет — экзотика. Кое-кто с трудом вспоминает собственные паспортные данные, но ник свой помнит всегда.

— Это ты к чему?

— Это я к тому, что мой ник — Нерон — вполне может меня выдать. Не хуже, чем фамилия или номер телефона.

— Это ты к чему?

— Это эпиграф к нашему разговору.

— Замечательно. Давай тогда выкладывай первую главу.

— В первой главе я предлагаю вам сделку, — сказал Сергей, внимательно следя за тем, чтобы голос его не дрогнул, и вообще никак не вылезло наружу волнение. — Очень взаимовыгодную сделку.

— Любопытно. Что же ты продаешь?

— Услуга за услугу. Я даю вам данные по одному громкому делу, а вы арестовываете одного человека.

— Любопытно, — Поршев закурил. — Что за дело и что за человек?

— Дело выгодное, — заказное убийство. А человек из братвы, сутенер.

— А они что… связаны между собой? — спросил следователь после паузы. — Убийство и сутенер?

— Не думаю. Сутенер — парень реальный, а убийство… убийство я видел несколько раз во время приступов.

— Во сне? — насмешливо улыбнулся следователь.

— Можете называть как угодно. Но на сей раз я могу заодно доказать вам, что действительно вижу то, что происходит на самом деле. Только я не вполне уверен, вижу я то, что уже произошло, или то, что произойдет в ближайшие дни.

— Существенный, между прочим, момент, парень, — заметил Поршев. — Неплохо бы его уточнить прежде, чем мы начнем торговаться.

— Я знаю место преступления и даже лицо жертвы. Это какой-то известный болван. Не помню, кто именно, но лицо его я знаю. То ли диктор, то ли политик.

— А актеры кино, звезды эстрады?

— Нет, отпадают. У меня хорошая зрительная память. Я даже помню, в каком галстуке он вещал по телевизору. Что-то умное про поднятие «Курска». Так что я знаю цель, место и кое-что об исполнителе. Только не знаю времени: то ли это уже произошло, то ли случится со дня на день.

— Ты меня заинтриговал. И где же это загадочное место действия?

— Сначала вторая часть. Сутенер.

— Ну, давай начнем с сутенера, — без споров согласился следователь. — Чем он тебе насолил, и за что я должен его арестовывать?

— Он собирается меня убить. Вернее, соберется на днях… — Сергей мысленно обругал себя за потерю темпа. Надо было более тщательно обдумать свою речь.

— Это тоже достоверная информация из твоих вещих снов? — кажется, следователь уже начинает в открытую издеваться.

— Нет. Это не из снов. Это из вашего следственного отдела.

Поршев удивленно поднял брови.

— Этот сутенер проходит у вас по одному делу. По убойному, насколько я понял. И к этому же делу вы подшили страничку обо мне, хитро обозначив меня Нероном. А из вашего отдела очень сильно течет, и теперь сутенер будет искать этого Нерона, то бишь меня, и обязательно найдет. И замочит, если вы его не арестуете. Так что мне все равно, за что вы его возьмете. Главное, чтобы мы с ним как-нибудь разминулись, и без моего участия. А я вам расскажу про еще одно убийство.

Следователь загасил сигарету, достал другую, прикурил, пустил из ноздрей струйки дыма. Мрачный взгляд сквозь поднимающиеся обрывки дыма был устремлен на початый бутерброд.

— Любопытную повесть ты придумал, — заговорил он наконец. — Прямо Джон Гришем. Только с чего ты взял, что у нас в отделе утечка?

— А откуда я, по-вашему, знаю, что вы меня зарегистрировали под моим же ником?

— Пока не понял, — честно сказал Поршев.

— Так я вам объясняю: у вас есть стукач, который читал дело, но не знает, кто такой Нерон. С точки зрения профессиональной этики, вам бы полагалось защищать своих свидетелей безвозмездно…

— А ты не свидетель! — огрызнулся следователь. — Ты свистулька копеечная. Несешь какую-то ахинею про видения, про явления, про башку свою болящую. Ты, кстати, не пробовал обращаться не к нам, а в свою районную поликлинику? Может, тебе витаминов не хватает или, наоборот, йода много ешь?

— Я вам сообщаю… — начал было Сергей, но мент оборвал его.

— Ни хрена ты не сообщаешь! Мутишь воду. Хотя ты точно что-то знаешь, — Поршев сбавил тон, откинулся на спинку стула, задумчиво поскреб скулу. — Только не пойму я никак: то ли ты сознательно нагоняешь туману, то ли источники у тебя не совсем верные.

— То есть?

— То есть сам факт смерти Бояршинова ты угадал верно. Но как это выглядело в твоем изложении? Застрелен выстрелом в голову, так?

— Так, — кивнул Сергей, понимая, что отпираться тут не имеет смысла.

— Так, да не так. Бояршинова должны были застрелить выстрелом в голову. И убийца выстрелил. Но то ли рука дрогнула, то ли убитый был шустрым парнем, но пуля пробила ему плечо и разнесла усилитель, оравший на весь дом песню про сломанный паровоз. Судя по всему, убийца рассчитывал, что музыка прикроет звук выстрела. Клиента он не убил, а музыку вырубил, так что решил добивать парня рукояткой пистолета. Следы борьбы, кровь, сломанный стул, но в итоге убийство состоялось. Так вот, Нерон, просвети меня, откуда ты узнал, что Бояршинова собирались убить? Это мне интересно даже больше, чем твой проблематичный труп в галстуке.

— Я уже объяснил, — сказал Сергей зло. — Я все объяснил вам, и ваши проблемы, что вы никак не можете мне поверить. По вашей милости меня вот-вот пришьют, а вы…

— Что я? Я тебе не Фокс Малдер из «Секретных материалов». Я расследую вполне земные преступления. Всеми доступными средствами. А ты играешь тут в какие-то прятки-пятнашки и не даешь мне нормально работать. Кстати, я могу арестовать тебя, как минимум, за сокрытие улик. Поедем к нам в отдел, а там уж мы выжмем из тебя правду. И про Бояршинова, и про второй труп, и про все остальное. Там многие молчуны становятся разговорчивее, а всякие закомплексованные придурки начинают излагать все четко и понятно…

— Ну да, «Желтые страницы», — хмыкнул Сергей, — слышали. Только ничего вы из меня не выбьете. Нечего выбивать. Забавно, кстати, будет, если за время моего ареста хлопнут какую-нибудь шишку, а я на суде заявлю, что двадцать раз предупреждал вас о покушении. Интересно, кстати, что вы мне предъявите? Кроме валенка с песком и противогаза с пробкой? Обвинение в незаконном просмотре служебных снов?

Поршев опять задумался. Судя по всему, это занятие ему нравилось.

— Ты мне не нравишься, — сказал он после раздумья. — Скользкий ты тип, и я никак не пойму, чего ты добиваешься. Но допустим, что тебе и впрямь прижали хвост. Тогда мое единственное предложение. Ты выкладываешь про второе убийство и называешь имя этого сутенера. А я проверю насчет утечки, проверю насчет убийства и прикину, чем тебе можно помочь.

— Ловко! — усмехнулся Сергей. — Я вам все выкладываю, а вы, может быть, подумаете…

— А у тебя нет другого варианта, парень. Я тебе ни на грош не верю. Ни про сны твои, ни про утечку. Хочешь говорить — говори. Если на кону твоя шкура — спасай ее, а мне до лампочки: трупом больше, трупом меньше. Неизвестно еще, в моем ли районе грохнут твоего политика.

Какое-то время Сергей смотрел в спокойные холодные глаза следователя, а потом стал рассказывать.

— Ну как?

Прозвучавший возле локтя милый Галин голосок не слишком удивил Сергея. То есть появление Галины здесь, у выхода из «Путины» в это заповедное для завсегдатаев время было само по себе неожиданно. Но с другой стороны, появление этой девочки здесь было объяснимо: как-никак она в дружбе с Поршевым. А с еще одной стороны, если уж неприятности начинают сыпаться на голову, то почему бы не упасть еще одной?