Закончив игру, он подошел к Джудит, которая сидела на солнце в плетеном алюминиевом садовом кресле. На ней была широкополая белая шляпа с алой лентой и тонкое светлое платье, которое она подняла до бедер, чтобы немного загореть. Оруэлл сел рядом на холодильник «Колемена». Она подарила ему свою улыбку.
— Замечательный удар, Эдди, — сказала она. — Если бы ты вложил в него побольше силы, то мог бы убить противника.
— Тактика испуга, только и всего. Стоит покалечить одного из них, как остальные быстро сдаются.
У Джудит на коленях была бутылка дешевого белого вина. Оруэлл наблюдал, как она неумело обращается с навинчивающимся колпачком. В конце концов он вернул колпачок на место, затем протянул руку, и она передала ему бутылку. Он сделал глоток. Вино было тепловатым и малоприятным.
— Бриннер продолжает делать свои невероятно подлые удары. Но я перестал быть дураком. Пытаюсь выкручиваться из тех положений, в которые он меня загоняет. Как нам удалось добиться успеха в первом раунде, я, наверное, так никогда и не пойму.
— А что тут понимать? Все выигрывали и проигрывали, думая лишь о хорошей выпивке, — сказала Джудит.
Кресло заскрипело, когда она нагнулась, чтобы взять бутылку.
— Бриннер так же нелеп, как проклятый волдырь на ноге. Если бы я был способен бросать начатое, я бы это сделал и был, безусловно, прав, но, к сожалению, я не способен на предательство.
— Ну при чем здесь предательство? Всегда можно бросить то, что тебя не интересует, Эдди.
Оруэлл сжал руку Джудит.
— Мне хотелось бы перестать быть холостяком, — помолчав, сказал он. — Почему бы нам не пожениться?
— Кому? — переспросила Джудит, отступая.
— Да нам же, нам с тобой, пойми ты это, ради Христа!
Оруэлл встал на колени, достал из кармана брюк маленькую серебряную коробочку и щелкнул крышкой, открывая ее. Бриллиант в полкарата заиграл на солнце вспышками красного, зеленого, голубого…
— Скажи «нет»! — крикнул кто–то из–за деревьев, и оттуда снова послышался взрыв смеха.
Оруэлл покраснел, протягивая кольцо Джудит.
— Скажи «да», — попросил он. — Ну пожалуйста, скажи «да».
Джудит примерила кольцо. Оно удивительно подходило к ее руке, но она тут же сняла его с пальца и положила обратно в коробочку.
— Ты — второй мужчина на этой неделе, который просит меня выйти за него замуж, — сказала она.
Оруэлл удивленно уставился на нее.
— Я?
— Да, ты. Я установила нарушение парковки, и какой–то парень сделал мне предложение в тот момент, когда я подсовывала квитанцию на его ветровое стекло под «дворники». Сказал, что ждал меня все утро.
— И он предложил тебе выйти за него замуж?
Джудит кивнула. Она опять сделала большой глоток вина, держа бутылку обеими руками, а окончив пить, поставила бутылку на траву и повернула немного кресло. Оруэлл подумал было, что она пытается сесть к нему лицом, но вскоре понял, что девушка просто хотела оказаться на солнце.
— А еще сказал, что, если б мы были женаты, он мог бы порвать квитанцию — жена ведь не смогла бы свидетельствовать против мужа в суде.
Джудит снова подняла бутылку и еще немного выпила.
— Обманщик, гениальный комедиант, — пробормотала она.
— Что ты сказала?
— Знаешь, что случилось потом?
— Нет, конечно, а что же все–таки случилось?
— Он схватил квитанцию и соорудил из нее маленького бумажного слоника. С туловищем и большими ушами, которые оттопыривались, короткими толстыми ногами и всем остальным.
— Выходит, превратил квитанцию в слоника?
— Ты бы видел его руки, Эдди. Как они ловко двигались!
Джудит взглянула на него, будто ждала, что он должен сказать что–то и в самом деле очень важное. Но он вдруг воскликнул:
— Эй, подожди минуту! Это был тот парень, которому мы выдали квитанцию на прошлой неделе, верно?
— Верно, Эдди.
— Черный «транс–ам». Мы еще говорили о нем в соковом баре клуба? — Оруэлл нахмурился. — И этот парень сказал, что ждал тебя?
— Он так сказал.
— Что еще он говорил?
— Он предложил, если я, конечно, захочу, прокатиться на автомобиле, — сказала Джудит. Она не стала говорить Оруэллу, что Юниор не только предложил ей направиться к «Хайят Ридженси», но и принялся обсуждать, что собирается сделать с ней, как только они приедут…
— Я сказала, чтобы он немедленно забыл о своем предложении, потому что оно меня не интересует. Тогда он прыгнул в большой черный автомобиль с тонированными стеклами и уехал.
— И конечно, жег резину?
— Все время, пока катил в низ квартала.
— Панк. Думаешь, есть шанс, что он может вернуться?
— Откуда я знаю, — сказала Джудит, не выказывая особого беспокойства, и полезла в сумку за тюбиком кокосового масла. Оруэлл не отрывал глаз от гладкой коричневой кожи на ее бедрах.
— Что он может знать о нас?
— Ты имеешь в виду себя и ту маленькую приятную брюнетку — детектива по имени Клер Паркер? — не выдержала Джудит.
Оруэлл покраснел.
— Откуда ты узнала о ней?
— Пустяки, Эдди.
— Я встречался с ней всего пару раз, — пытался оправдаться он.
— Три раза, — сказала Джудит. — Ты встречался с ней три раза за две недели. В последний раз вы были в дорогом ресторане в парке.
— Это Кернс сказал тебе?
— Не вини товарища за собственные ошибки, Эдди.
— Это был импульс, вот и все. Я имею в виду, что не просил ее выйти за меня замуж.
Кто–то похлопал его по плечу. Это был Бриннер, его темные глаза сверкали.
— Вы что же, собираетесь пожениться?
— Сомневаюсь, — сказала Джудит, растирая кокосовым маслом ноги. — Я еще должна подумать, — добавила она. — Это изумительный бриллиант, но я никогда не считала себя человеком, которого можно купить.
— Всего вам хорошего, — сказал Бриннер.
Оруэлл поднялся. На коленях его белых брюк темнели зеленые пятна. Он вертел крокетный молоток в руках и смотрел на уходящего Бриннера, плешивая голова которого напоминала мяч.
Глава 29
Уиллоус, позаимствовав у дежурного сержанта ручку «бик», отметил выезд со стоянки шоколадно–коричневого «форда–фейрлейна» без опознавательных знаков. Убедившись в исправности сигнализации, он выехал со стоянки направившись к Кордове.
Проехав квартала три, он повернул направо, на Джексон, сделал левый поворот на Прайор и поехал по бетонному шоссе к виадуку Дансмуира. Почти прямо перед ним возвышался над городом стеклянный купол крыши стадиона. Справа было здание «Ванкувер сан». Наступала ночь понедельника. Было начало одиннадцатого. Температура воздуха приближалась к восьмидесяти. С океана дул легкий бриз, и воздух пропитался йодом. Движение на трассе умеренное. В деловой части, неподалеку от виадука, Уиллоус переждал красный свет и повернул на Хоув–стрит — одну из основных артерий, которая опоясывала финансовый район города. Проехав один квартал вниз по Хоув, он остановился перед еще одним светофором. Пока сидел в бездействующем «форде», ожидая, когда светофор загорится зеленым светом, его неожиданно охватило ощущение отчаяния. Так много времени прошло с того момента, как были обнаружены тела Наоми Листер и ее так до сих пор и неопознанного дружка. А между тем статистикой установлено, что основное количество убийств раскрывается в первые несколько дней расследования или не раскрывается вообще.
На углу Робсон и Дэви сидела Клер Паркер, попивая виноградный сок из вощеного картонного пакета. Уиллоус подвел «фейрлейн» к остановке, и Паркер сразу открыла дверь.
— Покатаемся, коллега! — сказала она.
Уиллоус сидел не двигаясь. На Клер была темно–голубая юбка, со вкусом подобранный к ней жакет и кремовая блузка с глубоким вырезом. Клер допила свой сок, открыла окно и бросила пакет в мусорный ящик. Уиллоус все еще не трогался. Она повернулась к нему.
— Что случилось, Джек?
— Ничего. Просто любовался твоим нарядом. Приятный костюм. Стараешься выглядеть как серьезный адвокат?
