Конец фирмы Беняева(Записки следователя) - Василенко Иван Дмитриевич

А еще через неделю мы задержали и Сафонова. От того тянулись связи на обувную фабрику и в артель «Коопобувь».

Вскоре было установлено, что Заровский являлся основным организатором поставки кожтоваров. Сафонов — хранитель казны, Мальвина — распространитель заказов, начальник цеха артели «Коопобувь» Потожан — комбинатор, а сам Беняев, по кличке Поп, — держатель заведения.

Я решил еще раз допросить Беняева.

Прошло немного более трех месяцев, как мы арестовали его. На допросах он уже вел себя скромно, говорил тихо, слезливым голосом.

— Я много понял, да поздно. Ушли мои годы. Немощный я, боюсь, не протяну долго. И зачем мне было копить столько… Как крот, света белого не видел, ни дня, ни ночи не знал, а что толку… Конфискуют ведь все… а меня в тюрьму… Дочку жалко… Не скажете, сколько мне дадут? — вскинул он на меня глаза.

— Не знаю. Суд решит, учитывая ваше раскаяние, — ответил я.

— Возьмите подписку и отпустите на несколько дней, ну хотя бы на денечек, — жалобно юлил он.

Я отрицательно качнул головой.

— Вы совершили тяжкое преступление, причинили огромный ущерб государству и обществу и должны содержаться под стражей.

— Ущерб я возмещу. У меня денежки еще имеются… Припрятаны. Не нашли вы. Отпустите! — Глаза Беняева лихорадочно заблестели.

— Напишите записку своей жене, пусть она выдаст их нам, — предложил я ему.

— Она не найдет. Я так закопал, что сам черт не отыщет.

— Тогда нарисуйте схему, и мы сами найдем и внесем их в Госбанк, — посоветовал я.

— Не согласен, — криво улыбнулся Беняев. — Я должен это сделать сам, собственными руками.

«Хитер, бестия, — подумал я. — Ищет повод для встречи с Мальвиной? Да, пожалуй это так».

Решили все-таки доставить Беняева домой. Хоть и рискованно, но необходимо. В конвой подобрали надежных, опытных оперативных работников и в субботний день доставили Беняева домой. Он все время норовил потолковать с глазу на глаз с дочкой. А для видимости лазил под кровать, спускался в подвал, подымался на чердак. Мы ни на миг не оставляли его, ходили следом. Уже почти два часа водил он нас за нос.

— Так где же ваши деньги? — спрашиваю его.

— Выскочило из головы, родимые, — застонал Беняев. — Клянусь богом, затемнение какое-то нашло на мою голову.

— Собирайтесь, Беняев, повезем вас обратно, нечего тянуть время, — решительно сказал я.

— Ой-ой, — вдруг схватился он за правый бок. — Приступ, мне плохо, плохо… лечь надо, — открыл он рот и закатил глаза.

— Ой папенька! Голубчик! Что они с тобой сделали? — запричитала Мальвина. Все семейство Беняевых заголосило и бросилось к нему.

— Хорошо, ложитесь, — разрешил я.

— Ах, папенька мой, пожалей нас, не умирай, — стала на колени Мальвина и протянула к нему руки.

На мгновенье одна рука Беняева дернулась и застыла. В узкие щели между пальцев другой руки, которой были прикрыты глаза, он наблюдал за нами.

— Прикидывается, холера, — шепнул мне Чуднов.

— Пусть полежит. Ты же присматривай за ним. А я пойду осмотрю чулан, — распорядился я.

Следом за мной вышла Мальвина, стала жалобно упрашивать:

— Отпустите папеньку. Не дайте умереть ему в тюрьме. Пожалейте нас.

Через минуту-две выскочил ко мне Чуднов.

— Вот, Беняев хотел передать жене, — подал скомканный клочок бумаги.

Я развернул его и прочел: «Мальвочка! Сходи к тете Маше и забери пакет. На адвоката приберег…»

— Так вот почему вас тянуло домой, — обратился я к Беняеву. — Номер ваш не пройдет. Нас нельзя обмануть.

Беняева вывели к машине, он попытался что-то сказать Мальвине, но мы ему помешали.

— Где живет тетя Маша? Ее просит отец на свидание, — обратился Чуднов к Мальвине.

— Мария Петровна Лапша? — переспросила Мальвина и тут же запнулась.

— Да-да, о ней говорил отец, — подтвердил я.

— Она живет на Игрени, — наконец поверила мне Беняева. — Это папина дальняя родственница. Я могу провести вас к ней.

— Не беспокойтесь, мы сами найдем, — ответил Запара.

Мы с Чудновым сели в машину и поехали на Игрень.

Лапша копалась в огороде. Увидела нас и шмыгнула к соседке. Чуднов за ней следом.

— Петровна! Куда же вы? Мы к вам в гости! — громко крикнул.

— Милости просим! — деланно улыбнулась Лапша.

Мы зашли в дом, отрекомендовались, и я тут же предложил ей выдать нам пакет, который оставил ей Беняев.

— Какой пакет? Не давал он мне никакого пакета. Что вы выдумываете? — сделала она удивленный вид.

— Гражданочка Лапша, не годится людей обманывать! — строго, сказал Чуднов. — Ведь сам Беняев послал нас к вам.

Лапша, прищурив глаза, внимательно посмотрела на меня.

— Да, да, — подтвердил я. — И велел отдать его нам.

— Беняев мне ничего не оставлял, — все еще колебалась Лапша.

Тогда я, прикрывая часть текста, показал Лапше записку.

— Знаком почерк?

А что он пишет?

— Читайте!

«Пакет на адвоката приберег», — прочла Лапша и, как подкошенная, опустилась на стул.

— Ничего я не знаю и знать не хочу, — всхлипывая, произнесла она. — Честно жила — и на тебе, отыскался родственничек. Я с его махинациями не связана.

— Ну, где же пакет? — подступил к ней Чуднов.

— У соседки, — призналась наконец Лапша.

— Пошли к ней, — предложил Чуднов.

— Нет ее дома. — Лапша вытерла передником покрасневшие глаза. — В город уехала. Вернется поздно вечером.

— Смотрите, Петровна. — Чуднов поглядел ей пристально в глаза. — Лучше говорите правду. Иначе придется отвечать за скрытие похищенного.

— Ей-богу, правда, извините ради бога меня, глупую старуху. Побоялась сразу признаться.

Оставалось одно — ждать. Чтобы убить время, я подошел к стене и стал рассматривать фотокарточки в добротной деревянной рамке.

— Ого, какой молодец у вас здесь Беняев! — воскликнул я, обращаясь к хозяйке. Беняев был сфотографирован во весь рост у подставки с цветами.

— Да то давнишняя, — подошла и хозяйка поближе. — При немцах фотографировался. А вот, — указала на выцветшую, совсем блеклую фотографию, — из Одессы. Василий Андрианович служил там у немца. Вы думаете, он родичался раньше со мной? Где там… Когда ему наступили на хвост, тогда и меня нашел. Не хотела я брать этот чертов пакет. Деньги мне пообещал за хранение…

— Вы знаете, что в пакете? — спросил Чуднов.

— Как же знать, коли он сургучом заклеен.

— И Беняев вам не говорил, что в нем?

— Ей-богу, не знаю. Скрытный больно он. Посмотрите сами, — искренне ответила Лапша.

Соседка вернулась домой, когда уже стемнело.

Лапша, завидев свет в ее доме, не мешкая сообщила нам.

— Кого там леший принес? — спросили нас за дверью низким голосом.

— Открой, Клавдия, — попросила Лапша.

Лязгнул засов, дверь открылась.

— Клава, люди за пакетом приехали, отдай им, — сказала Лапша, представив ей нас.

— Не они мне его давали. Ты принесла, ты и распоряжайся им как хочешь, — буркнула она, сунув пакет Лапше в руки.

Чуднов пригласил понятых, и мы вскрыли пакет. Там оказалось двенадцать пятирублевых золотых монет царской чеканки, на восемь тысяч облигаций трехпроцентного займа, шесть колец с бриллиантами.

Через два дня я предъявил Беняеву фотографии всех ценностей, обнаруженных в пакете, который хранился у Лапши и на который столько надежд он возлагал.

— Вы меня ограбили! Это нечестно! Необъективно ведется следствие! Даже на кусок хлеба не оставили, обобрали до нитки!

— Не печальтесь, Беняев, все это на ваше.

— Как? Я нажил… Вот этими мозолями…

— Нажили вы, но преступным путем. Деньги, облигации, золото, бриллианты, имущество возвратим государству, а вас судить будем. А как же иначе, Беняев! Возмездие неотвратимо!

Передав дело в суд, я ушел-таки в очередной отпуск. Крымские горы ждали меня.

АВТОБУСНЫЙ БИЛЕТ

Было около полуночи, когда мне на квартиру позвонил заместитель начальника уголовного розыска областного управления милиции Александр Маркович Бандурко. Извинившись за беспокойство в столь позднее время, он сообщил, что на окраине города Орджоникидзе в кустарнике возле гаражей частных владельцев автомашин был обнаружен мужчина в крайне тяжелом, бессознательном состоянии. Кто-то проломил ему череп. По дороге в больницу он скончался. По предварительному заключению местных товарищей из прокуратуры и милиции, убийство совершено с целью ограбления. У пострадавшего вывернуты все карманы. Личность пострадавшего не установлена из-за отсутствия документов. На месте происшествия никаких следов. Товарищи из Орджоникидзе просят нашей помощи.