Операция «Степной барашек» (Роман) - Зибе Ганс

— Вы жадны, как еврей, — ехидно бросил Вольноф. — Вы, видимо, забыли, что виновны в смерти Хойслера? Радуйтесь, что получите половину!

— Что вы сказали? Я виновен?! — возмутился было Ромер, вскочив со своего места.

Майор достал пистолет и, сняв его с предохранителя, положил перед собой на стол, коротко приказав:

— Сидеть!

Ромер обессиленно опустился на стул. «Вольноф делает вид, что смерть Хойслера нанесла ему урон…» Мысли в голове Пауля перепутались. А ведь Вольноф обещал ему за верную службу двадцать тысяч как свободному сотруднику «МАД». Операцию против фирмы «Лорхер и Зайдельбах» майор провел на свой собственный страх и риск, и кого бы он ни винил в провале, это отнюдь не причина, чтобы половину обещанной суммы прикарманить себе. Однако у Ромера не хватало смелости сказать об этом майору.

Вольноф решил переменить тему разговора:

— Скажите-ка мне, Ромер, куда вы дели ту ампулу?

Деньги по-прежнему лежали перед майором.

«Может, я отделаюсь только деньгами?» — подумал Ромер. И тут он вспомнил слова Хойслера о Вольнофе: майор всегда старается вовремя избавиться от свидетелей, а ведь он, Ромер, соучастник убийства! А если для Вольнофа это было вовсе не убийство?.. В этом случае отпадает и сам мотив избавиться от соучастников, а это уже возможность выйти из этой хижины живым.

— Я помню, господин Вольноф, вы указывали на опасность того вещества. Это была не моя идея убрать Хойслера, ни в коей мере не моя! Просто это был несчастный случай! Когда я оторвался, было уже поздно!..

Вольноф, словно играя, направил дуло пистолета на Пауля и спросил:

— Так и было на самом деле?

— Точно так! — Ромер с трудом проглотил комок, застрявший в горле.

— А где же та ампула?

Ромера бросило в жар, но в следующий миг он почувствовал озноб. На лбу выступил пот. Мысленно он проклинал тот день, когда впервые встретился с Вольнофом.

Он подробно рассказал о том, как он под видом священника Ланге посетил психиатрическое отделение и как из него вышел. Не растерявшись, он мгновенно выдумал вполне правдивую историю:

— Когда я услышал у входа рожок полицейской машины, то сразу решил, что они приехали за мной! Испугавшись, я тут же выбросил ампулу в контейнер для мусора.

— Ампула была пуста?.. — недоверчиво поинтересовался Вольноф.

— Разумеется, пуста! — поспешил подтвердить Ромер.

— Ну ладно, — сразу как-то равнодушно заметил майор, — в таком случае вы будете застрелены просто за измену!

Ромер побледнел, понимая, что весь разговор выглядел теперь всего лишь увертюрой к самому главному.

— Вы были единственным человеком, который знал о запланированном! Сколько вам заплатил за измену Лорхер?!

— Если вы мне не верите, тогда нет никакого смысла убеждать вас в моей невиновности!

— Нет, вы сами расскажете мне об этом, Ромер! Здесь самое подходящее место! После вашей смерти у вас в кармане найдут компрометирующий материал и сочтут, что вас, по-видимому, убрал с дороги ваш конкурент; правда, здесь вас не так-то скоро и найдут!

«Нет, он вовсе не шутит, — подумал Ромер. — Правда, кто много говорит, тот обычно не стреляет!.. Во всяком случае, он не должен заметить, что я испуган…»

Стараясь говорить тверже, Ромер заявил:

— Вы, конечно, можете застрелить меня как предателя, и я не смогу вам помешать. Но что вам это даст? Абсолютно ничего! А тем временем настоящий предатель опять будет действовать против вас!

— Кто же это, по-вашему? — Вольноф опустил пистолет и пристально посмотрел на Ромера.

Пауль заставил себя не думать о пистолете, лежавшем на столе, дуло которого на сей раз смотрело в стену.

«Я, конечно, смог бы опрокинуть стол и броситься на него, — подумал Ромер, — но Вольноф все равно опередит меня, и тогда мне конец…»

И тут в голову Пауля пришла спасительная мысль.

— Ховельман! — выпалил он.

— Кто?! — Вольноф знал охранников лишь по фотографиям в личном деле и автобиографиям, которые те писали от руки при поступлении на работу.

— Ховельман! — убежденно повторил Ромер. — О нем многие говорят! Он сдавал Хойслеру комнату, а тот спал с его внучкой, что старику очень не нравилось.

Затем Ромер стал рассказывать о том, как родная дочь Ховельмана попала в сумасшедший дом, и старик боялся, что и Гундулу может постигнуть такая же участь.

— И это все?.. — спросил майор. — Как всегда, здесь не обошлось без женщины!

Ромер, почувствовав искру надежды на спасение, так начал расписывать Ховельмана, что тот в глазах Вольнофа превратился в очень подозрительного типа. Ховельман присутствовал при испытании нового, ослепляющего устройства, а потом вроде бы заболел. Он хорошо знал, что Лорхер и его внебрачный сын Крампен в день проведения операции тайком засели в соседней с лабораторией комнате.

— Если бы предателем был я, господин Вольноф, то я бы не удирал! А я поспешил предупредить вас!.. Я как сейчас вижу ту сцену: как Хойслер открыл дверцу сейфа, как распахнулась дверь соседней комнаты… Я видел, как обер-лейтенант Хойслер упал на пол! И как этот мерзкий тип Крампен наклеил на дверцу сейфа объявление!

— Что он наклеил?

— Объявление с предупреждением!

— И он наклеил его только после произошедшего? — Губы Вольнофа вытянулись в узкую полоску.

— Да, я видел это собственными глазами!

— А откуда Ховельман знал, что там должно произойти?

— А как же ему было не знать, если Хойслер часто пил вместе с ним?!

На несколько секунд в хижине установилась тишина, затем Вольноф снова поставил пистолет на предохранитель и убрал его в карман.

— Предателем вы, возможно, и не были, — не очень уверенно заметил майор, — но идиот вы, безусловно, полный! Почему вы раньше не рассказали мне об этом?! — Резким движением руки он подвинул деньги к Ромеру: — Уберите их!

К машине первым на сей раз шел Вольноф. Неожиданно он остановился и повернулся к Ромеру:

— Видите, какая получилась польза от того, что я так напугал вас!

Ромер усмехнулся; пачки денег, оттягивавшие его карман, казалось, несколько успокоили его.

— Соберите мне приличный компромат на этого Ховельмана! — потребовал майор. — Я проучу предателя! — И он пошел дальше.

Когда Ромер на своей машине вернулся домой, то сразу же заметил перед пивной несколько разъяренных завсегдатаев — любителей поиграть в скат. Загнав машину во двор, он открыл пивную и быстро обслужил картежников. Полученные от майора деньги он положил в сейф: пусть Марта удивится, хоть для нее сейчас десять тысяч — совсем небольшие деньги.

«Неужели Вольноф на самом деле хотел убить меня?» — билась в голове Пауля назойливая мысль.

Чуть позже он загнал машину в гараж, а сам направился в сарай. Между тем стемнело. Ромер включил электричество. «Форд» стоял на своем месте. Марта намеревалась продать его, а вместо него приобрести белый «мерседес» с красными кожаными сиденьями. В ее представлении белый «мерседес» был символом социального взлета: ни у кого в селе не было такой машины.

Прислонив лестницу к краю крыши, он полез наверх. Между двумя поперечными балками был устроен тайник, в котором Ромер хранил ампулу с ядом. Убедившись, что она находится на месте, он спустился вниз.

Четверо картежников около девяти часов вечера заказали три порции холодца и порцию жареной колбасы. Ромер прошел на кухню, а сам все время думал о том, с каким настроением вернется Марта из Ла-Коруньи. Он даст ей возможность высказаться, а потом начнет торопить ее с отъездом в Испанию. Пожалуй, это будет самая лучшая возможность избавиться от Вольнофа. Вот тогда-то он избавится и от опасной ампулы, которая вряд ли понадобится ему в будущем.

Обслужив заказчиков, Ромер вернулся за стойку. Около пивной вдруг остановился автомобиль. Картежники прервали игру и прислушались. В летнее время сюда по вечерам довольно часто приезжали туристы, но в такое время года редко кто заглядывал. Однако машина, судя по стихающему шуму, уехала.