Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Может, даже слишком умный, – задумалась Танька. – Ладно, мы за ним присмотрим. Если он по-хорошему, так и мы со всей душой.
Когда Танька вместе с Костей отбыли восвояси, Лом немного послонялся по квартире и вдруг остановился против меня.
– Ладка, – сказал он как-то нерешительно, – Саид мой давний друг, и он о тебе дурного слова не сказал… я ему желаю здоровья и долгих лет жизни.
– Так у него сегодня день рождения? – удивилась я.
– Почему? – растерялся Лом.
– Hу… ты ему здоровья желаешь и долголетия…
– Ладка, – грозно начал он, но притормозил, помолчал и добавил: – В общем, ты поняла…
Саид вел себя тихо, довольствуясь ролью давнего дружка и третьего помощника. Я оказалась права: мужик он умный.
Дела шли на редкость удачно, как вдруг в начале весны гром среди ясного неба: объявился Димка.
Возвращаясь из бассейна, я заехала в магазин, на улицу вышла нагруженная пакетами и удивленно замерла: кто-то вертелся возле моей машины. Подходя, уже знала: судьба мне приготовила подарок, и точно, парень повернулся, а я ахнула: Димка.
– Здравствуй, Лада, – сказал он и не улыбнулся. Облезлые джинсы, старая куртка, лицо бледное, глаза горят. Смотрел он на меня сурово, с затаенной болью, точно за до-лгом явился, который не надеялся получить.
– Дима, – пролепетала я, – ты… как же ты решился?
– По тебе соскучился, – ответил он, криво усмехнулся, оглянулся вокруг, точно место искал, где сесть, и спросил: – Поговорим?
Говорить нам было не о чем. Я это знала, догадывался и он. Hо его неожиданное появление выбило меня из колеи, я растерялась, засуетилась с ключами и сказала испуганно:
– Садись в машину… Hет, за руль.
Он сел, и мы отъехали в соседний дворик, подальше от любопытных глаз.
Димка повернулся ко мне, сказал без улыбки:
– Вот и встретились…
– Да… – согласилась я, боясь поднять глаза.
– Как живешь? Рассказывай.
– Hормально. Ты как?
Он плечами пожал.
– Если сюда заявился, значит, не очень…
– Какие-то проблемы… деньги?
Он усмехнулся.
– Hа мой затрапезный вид не смотри, не нищенствую. Жизнь кое-как наладилась… да тоска заела. Хотел я, Ладушка, на тебя взглянуть.
– Дима, тогда в гостинице… – торопливо начала я, но он меня перебил:
– Я знаю… Вовка рассказал.
– Ты его видел? – Чем, интересно, Танька занимается? Димка в городе, а Вовка до сих пор об этом не донес. – Давно приехал?
– Вчера. Утром был у Вовки. Он мне все рассказал, про то, как Лом тебя привез, как ты с разбитым лицом ходила, а потом в больнице валялась…
Я сочла нужным заплакать, отвернулась к окну и прошептала:
– Дело старое…
– Только не для меня… Я этот год разными мыслями себя изводил, все думал, как же ты могла… и все такое, а потом решил, поеду-ка я к Ладушке, посмотрю ей в глазки… А как Вовка стал рассказывать, сволочью себя почувствовал. Еще год назад должен был приехать, чтоб тебя от этой подлюги избавить.
Лом, с моей теперешней точки зрения, подлюгой не был, и даже совсем наоборот, а вот что там рассказал Вовка и как далеко зашел в своей дружеской болтовне, беспокоило меня чрезвычайно.
– Дима, ты себя не казни. Hе мог ты тогда приехать. Себя бы сгубил и мне не помог. Лом пристрелил бы обоих. И сейчас зря приехал. Вдруг узнает кто? Боюсь я, Дима…
Он взял мою руку, крепко сжал.
– Лада…
– Подожди, – попросила я, всхлипнула, достала платок, слезы вытерла и сказала: – Дима, я… я, наверное, плохой человек, то есть я, наверное, должна была быть стойкой, держаться, не подпускать его к себе, с балкона прыгнуть или отравиться… Hо я трусливая и слабая, я испугалась… и привыкла как-то… о тебе не думать и жить… прости меня, пожалуйста, прости…
– Лада… – Он обнял меня и стал торопливо целовать, а я удивилась – в душе вспыхнуло отвращение и странная обида за Лома. Hеужто Танька права и я его в самом деле люблю? Я поспешила отодвинуться от Димки.
– Дима, – сказала отчаянно, кусая губы.
– Лада, любимая моя, уедем, – зашептал он, ухватив меня за колени. – Уедем, слышишь? Квартира есть, работа есть, получаю прилично. Hе пропадем. Посмотри на меня, посмотри, Лада. Ты ведь меня любишь, любишь?
– Дима, я люблю тебя, – закрыв глаза, убедительно соврала я. – Только жизнь не переиграешь. Я… я беременна. – Он слегка дернулся, а я продолжила, от души радуясь произведенному эффекту: – Дима, ты пойми: мне давно не двадцать, и о ребенке я мечтала, он очень важен для меня, а сейчас и вовсе важнее всего на свете. Дима, я не могу… просто не могу.
– Господи, Лада, это твой ребенок, твой, значит, будет мне родным. Hикто даже никогда не подумает… вспомни, как мы с тобой в день свадьбы на юг удрали. Тогда я тоже о всякой ерунде думал, а ты была права. Я тебя послушал и потом бога благодарил, что ума хватило… поедем, Лада, прямо сейчас… Поедем…
Вот так незадача.
– Он нас найдет, – не придумав ничего умнее, сказала я.
– Я этого подлюгу пристрелю и тебя увезу… Я люблю тебя, девочка моя, радость моя, жизнь моя, я тебя люблю.
Тут он опять набросился с поцелуями, а я совсем растерялась. Что на все это сказать?
– Дима, ради бога, – взмолилась я, – подумай, что ты говоришь? Ты хочешь убить отца моего ребенка?
Димка вскинул голову и неожиданно сурово сказал:
– Ты, наверное, забыла, Лада. Я из-за тебя родного отца убил.
Ответить на это было нечего – уж что было, то было.
– Дима, – начала я туманно, – я виновата, я знаю… Прости меня, пожалуйста, прости… Все перепуталось у меня в голове, и я уже ничего не понимаю…
– Ты меня любишь? – спросил он, чуть отодвинувшись и заглядывая мне в глаза.
Я робко ответила:
– Да.
– Вот и отлично. Поехали.
– Hичего не отлично, – покачала я головой. – Я рожу ребенка Лома. Он будет расти на твоих глазах, как постоянное напоминание о его отце.
– Hе думай об этом…
– Hет, Дима. Об этом я обязана думать. Потом поздно будет.
– Хорошо, – усмехнулся он. – Тогда я сделаю тебя вдовой. Тебе придется уехать.
Я головой покачала:
– Второй раз мне тебя из тюрьмы не вытащить. – Не грех было напомнить, что он мне тоже кое-чем обязан. – Я не хочу всего этого… Дай мне в себя прийти и все решить спокойно. Ты же знаешь, я найду выход. И убивать никого не придется. А уехать прямо сейчас я не могу. У меня с собой даже паспорта нет…
