Ликвидация - Бондаренко Вячеслав Васильевич
В сопровождении Охрятина они отволокли охающего и стонущего Родю в дальний угол коридора УГРО. Там с довоенных лет размещался небольшой закуток, нечто вроде каменного шкафа, где в полусогнутом положении с трудом мог поместиться человек. Охрятин, сопя, звенел ключами, пытаясь открыть дверь, потом сильно дернул ее, и она распахнулась, задев Кречетова.
— Вот черт, — выругался майор, державший в руках стакан чаю. — Аккуратней, Охрятин! Из-за тебя руку обварил… На вот, держи теперь сам. — Он сунул стакан растерявшемуся Охрятину.
— Здесь тесно! — плаксиво пожаловался Родя, пытаясь избежать заключения в шкаф.
— А ты хотел номер с видом на море? — рявкнул Гоцман, впихивая задержанного в закуток и захлопывая за ним дверь. — Охрятин, стоишь здесь как привязанный! И не дай бог хоть на шаг отойти! Головой ответишь понял?..
Гоцман и Кречетов бросились к выходу. Охрятин растерянно сжимая в левой руке связку ключей, а в правой — стакан с горячим чаем, потоптался на месте, потом вздохнул и осторожно поставил стакан не пол.
…На хазе Чекана обыск шел полным ходом. Довжик неторопливо диктовал Якименко протокол, в углу жались испуганные понятые. И по удивленным взглядам подчиненных Гоцман сразу понял, что предчувствие, закравшееся в душу еще во время телефонного разговора с постовым, было необманным, верным.
— Ну?.. — на всякий случай, надеясь из последних сил, все же спросил он, вглядываясь в Довжика.
Тот недоуменно пожал плечами: в чем дело-то?
— Не звонили?..
— Не-ет…
— А дураками же родятся, Виталий, — зло бросил Гоцман Кречетову и бегом бросился обратно на лестницу.
— Ну вот, — пожал плечами Кречетов, издалека увидев, что Охрятин стоит на посту. — А ты боялся…
— Открывай, — тяжело дыша, бросил Гоцман конвойному.
Дождался, когда тот отомкнет замок, рванул дверцу на себя и… подхватил рухнувшее на него тело Роди. Глаза были выпучены, по шее шла ярко-красная полоса.
Кречетов, закусив губу, сдернул с шеи задушенного черный шнурок, изо всех сил надавил на грудную клетку Роди. Подняв глаза на Охрятина, прохрипел Гоцману:
— Дава, держи его…
Но Давид уже и сам притиснул растерянного младшего сержанта к стене коридора, выдернул у него из кобуры наган, быстро охлопал карманы. Послышался суматошный топот сапог ничего не понимающего Лужова.
— Доктора!.. Арсенина, бегом!.. — прорычал Кречетов, снова вжимая руки в грудь мертвого Роди. — Дыши, дыши, зараза…
Но Родя не хотел дышать. И после смерти у него было обиженное, горькое выражение лица.
— Ах ты сволочь… — захрипел Кречетов, кидаясь на Охрятина.
Гоцман быстро, умело и необидно усмирил его порыв. Засунув голову в каменный бокс, быстро осмотрел… Метр на метр — и никого!.. Он бегло простучал пальцами стены, подергал запор — все прочно, неразболтанно.
— Готов, — обреченно обронил за спиной подоспевший Арсенин.
Гоцман тяжко вздохнул, попробовал было набрать воздуху в легкие — и тут же забыл об этом. Окинул тоскливым взглядом вжавшегося в стену Охрятина. Тот растерянно хлопал своими медвежьими глазами, явно не понимая, в чем его обвиняют.
— За-чем? — очень медленно, тяжело проговорил Гоцман, сгребая гимнастерку на груди конвойного в кулак.
— Та я его ж не трогал, — прошептал Охрятин. — Я дверь не открывал…
— Зачем?!
— Та я же говорю вам…
— За-чем?! — почти простонал сквозь зубы Давид. На плечо Гоцмана легла сильная ладонь Кречетова.
— Дава, но ведь он же не идиот. Если бы он задушил Родю, у него было полчаса, чтобы смыться. А?..
Глава семнадцатая
— Так. Мы ушли, — терпеливо произнес Кречетов, не отрывая глаз от растерянно сгорбившегося на стуле Охрятина. — Что было дальше?
— Я запер дверь.
— На ключ?
— Так точно.
— Ключ оставил в двери?
— Никак нет, товарищ майор, он же на шнурке… Охрятин повертел привязанный к поясу ключ.
— То есть когда ты отходил, ключ был при тебе?
— Я не отходил! — обиженно вскинулся Охрятин. Кречетов покусал нижнюю губу.
— Не отходил, значит?!
— Не отходил, — упрямо повторил младший сержант.
— Охрятин, помнишь, я руку чаем обжег? — вкрадчиво поинтересовался Кречетов. — Стакан тебе еще отдал… Куда стакан делся?
— Никуда не делся, — угрюмо буркнул конвойный. — Стоит там возле стенки.
— Стоит, стоит, — подтвердил Гоцман. Кречетов замялся на секунду, потом снова вскинулся:
— А в сортир?
— Что?
— Ходил?
— Никак нет. Оправлялся после ужина. До отбоя не положено. Я привычный.
— А покурить? — наседал майор.
— Не балуюсь, — насупился Охрятин.
— Воды попить?
— За ужином компот давали. Куда — воды, товарищ майор?..
— А из офицеров кто подходил? — вступил в допрос до этого молча круживший по комнате Гоцман.
— Никого не было, товарищ подполковник.
— Вообще никого?
— Товарищ подполковник медицинской службы прошел…
— Арсенин?..
— Нуда. Что лечил.
Гоцман и Кречетов переглянулись.
— Та-ак, — протянул Кречетов. — И что он тебе сказал?
— Ничего. Говорит, Гоцман у себя? Я говорю, уехали. Он повернулся и ушел.
— Сразу ушел? — подозрительно переспросил Кречетов.
— Сразу.
— Еще кто?
— Все…
Гоцман присел на стол напротив Охрятина.
— С задержанным разговаривал?
— А че мне с ним разговаривать, товарищ подполковник?.. Он немного постучал. Я кулаком ударил по двери, чтоб замолк. И все.
— Шкаф открывал?
— Никак нет.
— Так кто же его тогда убил?.. — Кречетов швырнул на стол карандаш.
— Не я…
— А кто?! — взорвался Гоцман, вскакивая.
Он снова, еще раз, уже более спокойно осмотрел этот проклятый бокс изнутри. Настоящий каменный мешок. Постучал пальцами по стенам. Засунул руку в крохотную нишку, даже не нишку, а просто углубление в стене над дверью. Внимательно осмотрел кончики своих пальцев, покрытые пылью.
И быстро, почти бегом бросился назад в кабинет.
Кречетов нависал над Охрятиным так, что конвоир вынужден был слегка отклониться.
— …расстрел тебе, младший сержант, — услышал Гоцман слова майора. — Это ты понимаешь?
— Погоди… Погоди, Виталий. — Он подошел к конвоиру, взглянул ему в глаза. — Охрятин, вы… верующий?
Глаза конвойного растерянно заметались в разные стороны, он облизал пересохшие губы. И наконец осторожно, еле заметно кивнул — да.
— Крест носишь, — утвердительно сказал Гоцман.
— Т-так точно…
— Покажи.
Трясущиеся пальцы Охрятина не сразу смогли расстегнуть ворот гимнастерки. Наконец он разжал ладонь. Там лежал простой, грубо выделанный зубилом из какого-то металла, скорее всего из тонкостенной гильзы малокалиберного зенитного снаряда, крестик.
— У Роди здесь, на шее, был шнурок? — Гоцман поднял глаза на Кречетова.
— Не помню… — нахмурился тот, но тут же хлопнул ладонью по лбу: — Нет, был! Был, точно был! Я его сдернул! Черный такой…
Гоцман метнулся к столу, схватил телефонную трубку, набрал номер арсенинского кабинета.
— Андрей Викторович?.. Где шнурок, которым задушили Родю?
— Не знаю, — отозвалась трубка. — Я его не видел.
— А вы вспомните, посмотрите в вещах…
В трубке повисла тишина, наверное, Арсенин перебирал вещи убитого. Гоцман нетерпеливо барабанил пальцами по столу, прикусив нижнюю губу.
— Нет, нету… — наконец вздохнул Арсенин. — Когда я подбежал, шнурка на шее у него не было.
…На этот раз Гоцман внимательно осмотрел все углы возле каменного шкафа. Поднял с полу стакан с холодным чаем и пошел к кабинету…
Подоспел он как раз вовремя — Кречетов, завернув Охрятину руку за спину, вжимал ему пальцы под ребра, а конвойный кричал от невыносимой боли.
— Кто тебе приказал? — мычал в ярости майор. — Кто?..
Гоцман не без труда отбросил вошедшего в раж помощника военного прокурора от подозреваемого. Тот беспомощно сполз со стула на пол. Глаза Охрятина закатились, из полуоткрытого рта тянулась тонкая нитка слюны.
Похожие книги на "Ликвидация", Бондаренко Вячеслав Васильевич
Бондаренко Вячеслав Васильевич читать все книги автора по порядку
Бондаренко Вячеслав Васильевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.