— А когда это было?
— Час назад или даже меньше, — сказал Брамс. — И еще одно: нёбо и язык искалечены, будто он жевал что–то металлическое или его били.
— Нашли причину?
Брамс покачал головой.
— Рот был заклеен лентой, но в воде она ослабла.
На обратном пути Паркер сделала глубокий вдох. Смесь выхлопных газов и пыли казалась озоном по сравнению с холодным и сырым воздухом морга.
Даттон в офисе оставил записку. У них с Сандерсом возникли затруднения, и они взяли снимки, чтобы обработать их на более совершенном оборудовании в объединенной лаборатории на Седьмой Западной улице.
Уиллоус позвонил туда. Сандерс был и уже ушел. Он попробовал дозвониться Мэлу Даттону. Неудачно. В комнату вошли Эдди Оруэлл и Ферли Спирс, который держал платок у носа. Оруэлл пил диетическую пепси. Спирс чихнул и высморкался. Оруэлл увидел Паркер и тут же подсел к ней на стол.
— Я слышал, вы нашли жертву той стрельбы у моста Гренвилл?
Паркер подняла трубку телефона и стала набирать номер.
Ферли Спирс снова чихнул.
Оруэлл отпил пепси и показал большим пальцем на Спирса.
— Парень ждет, когда станет заразным, тогда он вернется на работу.
Паркер посмотрела на Оруэлла так, будто он был чем–то неприятным, что она обнаружила плавающим в своем стакане. Он смял пустую банку из–под пепси и направился к своему столу в дальнем конце комнаты. Спирс сказал ему что–то. Он с опаской посмотрел на Уиллоуса, как бы опасаясь, что тот может услышать.
Через несколько минут Оруэлл и Спирс снова подошли к Паркер.
— Что, Эдди?
— Мэл сказал, что из тела жертвы извлечены две пули и одна из них сорок пятого калибра. Там, в комнате для допросов, сидит какой–то бухгалтер. Его задержали двадцать минут назад. Был звонок из ресторана «Уайт–Спот», что на Джорджии. Этот тип открыл свой кейс, а официантка заметила там оружие.
— Джек, — позвала Паркер.
Уиллоус поднял голову, оторвав взгляд от бумаг на столе.
— Тут задержали человека, у него кольт сорок пятого калибра из нержавеющей стали, — сказал Оруэлл. — Дело в том, что он утверждает, будто нашел оружие в мусорном баке возле ночного клуба на улице Ричарде.
— Когда?
— Поздно вечером в прошлую субботу, — ответил Оруэлл. — Думаю, здесь может быть связь с вашим делом. Будешь с ним говорить?
— Где кольт?
— В лаборатории.
— Отлично, Эдди.
На столе Уиллоуса зазвонил телефон. Это был Мэл Даттон. Он сказал, что утопленник идентифицирован. Его имя Оскар Пил. Есть адрес.
— Бог благословит тебя! — сказал Уиллоус. — Пошли, — обратился он к Паркер.
— А что делать с бухгалтером?
— Не отпускай его пока, Эдди.
Оруэлл подождал, пока детективы выйдут, потом сказал:
— Выходит, мы будем держать здесь этого человека?
— Может быть, мы должны объяснить ему, в чем дело, — сказал Спирс и чихнул несколько раз с небольшими промежутками. — А может быть, Уиллоус просто пошутил?
— Да что тут смешного. — Оруэлл поморщился.
— Да все, — ответил Спирс, которому казалось, что теперь ему будут отпущены все грехи.
Глава 19
Главное отделение городской публичной библиотеки располагалось на углу улиц Робсон и Баррард, в деловой части города. Это было пятиэтажное здание из бетонных панелей с широкими стеклами из чуть зеленоватого стекла.
Патерсон знал, что ему было нужно найти, но вовсе не представлял, как он это сделает. Пройдя мимо невооруженного охранника в аккуратной серой униформе, открыл дверь и подошел к стойке с надписью «Информация».
Полная блондинка с вьющимися волосами, внимательно выслушав его, направила в социологический отдел. Специалистом по социологии оказался высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти в очках с тонкой золотой оправой, одетый в рубашку желто–лимонного цвета, тщательно выглаженные коричневые брюки, в коричневом же галстуке с изображением золотых лошадей.
— У вас найдутся подборки материалов по наркотикам?
Библиотекарь утвердительно кивнул, и прядь волос упала ему на лоб. Казалось, он вовсе не удивился подобной просьбе.
— Есть что–нибудь о героине?
— Есть. Но вы должны предъявить библиотечный билет или два каких–нибудь других документа.
У Патерсона не было библиотечного билета, и он достал водительские права и карточку «Виза».
Библиотекарь скрылся за металлическими стеллажами и вскоре появился с желто–коричневой папкой в руках, на которой было написано крупными буквами: «Для справок, отдела социологии ВПБ. Из отдела не выносить» .
Патерсон взял папку и сел за стол рядом. В папке были подобраны вырезки из газет размером от половины газетной полосы и даже больше до мелких заметок. На каждой вырезке стоял красный штамп, где были указаны источник и дата. Патерсон заметил, что все вырезки были свежими. Наверное, более старые хранились в других папках. Если будет нужно, он обратится к библиотекарю и попытается выжать из него все, что ему надо.
Он придвинул кресло к столу и приступил к работе. Прошло более часа, прежде чем он нашел то, что искал. В заметке из газеты «Ванкувер сан» говорилось, что окружной суд признал невиновным человека по имени Гэри Силк, которого обвиняли в перевозке наркотиков.
Наркотиком был героин, а количество достаточно большое, более двух килограммов. Силка судили второй раз и тоже оправдали. Здесь же была его фотография на ступенях здания суда в окружении адвокатов. Он улыбался в объектив, как будто ему было безразлично, получит он пятнадцать лет, которые ему грозили, или нет. В конце заметки было сказано, что он живет в районе Пойнт–Грей в доме стоимостью миллион долларов на Драммонд–Драйв.
Патерсон просмотрел другие вырезки. И нашел еще с полдюжины заметок о Гэри Силке, но все они касались событий его жизни еще до этого суда. Патерсон выписал в блокнот имя Силка и его адрес. Потом, улучив момент, сунул вырезку с фотографией в нагрудный карман рубашки.
Положив папку на стойку, Патерсон забрал свое водительское удостоверение и вышел на улицу к телефонам–автоматам. В телефонной книге имя Гэри Силка ни по одному из адресов не упоминалось. Он опустил четверть доллара и пытался получить информацию в справочной. Не повезло. Он возвратился к дежурной в библиотеке, и та посоветовала ему посмотреть городской справочник, где все адреса и улицы расположены в алфавитном порядке как для восточной, так и для западной части города.
Патерсон отыскал Драммонд–Драйв. И там не нашел нужной фамилии, хотя по этой улице было указано девять номеров телефона, а против них стояло «свободен» или «нет данных».
Он выписал эти номера и еще раз проверил их, чтобы не было ошибки.
Что же дальше?
Он окунулся в уличную суету квартала Робсон, часто называемого Робсонштрассе, потому что в этнической смеси здесь преобладали выходцы из Германии. Раньше улица была красивой и приветливой и служила излюбленным местом для прогулок. Но потом нахлынули предприниматели, рента удвоилась и утроилась, построили много новых домов. Магазины, ранее торговавшие баварскими колбасами, перешли к новым владельцам и теперь заполнились итальянскими кожаными изделиями. Улица приходила в упадок.
Наступало время ленча, и на тротуарах возникла суета. Раньше Патерсон никогда не чувствовал здесь себя посторонним, а теперь у него возникло именно такое ощущение.
Он увидел передвижной деревянный лоток с горячими сосисками. Колеса были непропорционально большие, отчего продавец напоминал рикшу. Патерсон попросил сосиски и кофе.
— Сливки и сахар?
— Только сливки.
— Два доллара двадцать пять центов.
Он дал пятерку и, не считая, сунул сдачу в карман. Покончив с едой, он слизал остатки горчицы с пальцев.
Он поехал в Сити–Холл.
Шаги Патерсона гулко отдавались на каменном полу центрального фойе. Он явился в час ленча, и за стендом никого не было. У телефона с кнопочным набором лежала записка: «За информацией, пожалуйста, обращайтесь к городскому клерку, третий этаж, или по телефону 7276».
