Секретные поручения - Корецкий Данил Аркадьевич

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

Пол холодный, она давно замерзла.

Маша набросила еще теплую рубашку. Его рубашку. Пропахшую потом и сигаретами.

Здесь же лежат его джинсы, свитер и трусы. Просто удивительно, что Метла еще принимает душ, прежде чем лечь с ней в постель. Прямо неудобно становится.

Они ведь помирились, да. Недели две уже, как он сказал: «Извини, Маш, я вел себя как последний скот, я просто здорово испугался, сам не знаю, что это на меня нашло». Еще сказал: «Без твоего разрешения я пальцем к тебе не притронусь больше». В ту ночь она позволила ему дотронуться до себя пальцем, всеми пальцами, всем, чем угодно, и сама дотрагивалась до него тоже. Маша думала, что выкрутит его досуха, выжмет, как лимон. Думала, он будет трястись в оргазме, как параноик, рычать, становиться на мостик, — вот тогда она наконец сможет плюнуть ему в лицо, потому что Метла и в самом деле редкий скот, а он ничего не сможет ей сделать, даже не поймет ничего, скотина, козел этот. Но у них ничего не получилось. Сдохнуть и не жить. Метла старался, без дураков, но ничего не получилось, он с таким же успехом мог бы пихать в нее спущенный воздушный шарик.

Он больше не умел по-хорошему.

Он попробовал сырой человечины и больше не мог кушать шпинат.

Свитер очень теплый, исландский. Маша сама ему покупала (когда? не помнит).

Джинсы грязные, жуть просто. В кармане что-то тяжелое. Зажигалка. Пистолет. От него пахнет кислым железом, из дула какой-то перегар, типично мужской запах.

Маша не знает, как пистолет называется. И есть ли у него патроны.

На третий вечер после мировой они поссорились. Не важно, из-за чего. Просто она не выдержала, сказала ему все, что о нем думает. «Теперь ты станешь гомосеком, если тебя не прикончат». Ну, что-то в этом роде. Он только что сидел на кровати (шарик опять никуда не полетел), смотрел на нее чуть не виновато. И вдруг схватил рукой ее лицо, скомкал, ударил затылком о широкую резную спинку. А потом изнасиловал. Все у него получилось, без крема и без масла, будто гвоздь в стену вогнал.

Додик выл за дверью.

— Тихо, тихо, — сказала Маша. — Успокойся, мой хороший.

Как достать обойму? В кино обоймы чуть ли не сами прыгают в руки, даже ничего не успеешь разглядеть. А тут… Ладно, если рассуждать логически, то зачем Метле носить с собой незаряженный пистолет? Незачем.

— Тс-с-с, Додик, тихо.

Он не проснется. Он выложился полностью, это факт. Вся его энергия, вся эта белая склизкая дрянь пополам с растаявшей свечкой сейчас узкой лентой стекает по ее ноге (экспортный вариант, класс А). Если даже пистолет не выстрелит, он все равно не проснется, можно будет вернуться сюда и положить пистолет на место. До следующего раза. Патроны достать не проблема, только бы знать, какие. Есть 9 миллиметров. Есть 7 миллиметров. Или пять? Можно будет взять разных, штуки по три. Ей много не надо. И ему не надо.

Маша Вешняк сжала пистолет двумя руками, нацелилась в воображаемую голову.

Голову со свалявшимися волосами, открытым ртом, покоящуюся на подушке.

Наволочку она сожжет. Подушку тоже. И одеяло придется сжечь. Вывезти за город и сжечь. Погрузить в чемодан? Какая глупость. С чемоданом в электричку, потом через станционный поселок, потом в лес. Собрать дрова. Эффектная длинноногая девушка с чемоданом собирает дрова в лесу. А кто сказал, что дрова будут сухие?

Потом развести костер и положить сверху подушку и одеяло. Эффектная длинноногая девушка, которая… Нет.

А тело? Что делать с телом?

Выносить частями и бросать в урны на остановках. Сегодня правую руку, завтра левую. Голову послезавтра. Туловище разделить на четыре части. Раз, два, три… семь. Уже неделя. Останутся его ноги и то, что между ног. За неделю все это завоняется, в квартиру не войти будет. Одежду, даже белье придется прятать в шкаф, под замок, переложить лавандовой бумагой. Так, еще позвонить на работу и друзьям, сказать, что заболела ветряной оспой. А где она будет разделывать тело?

На кухне, на полу? Соседи снизу здорово удивятся, когда увидят красное пятно на своем потолке в углу. Будут шокированы, так скажем. А если в ванне, здесь?

Ладно, неделю она не будет мыться. Целую неделю. Ладно, так и быть.

Но через неделю, или гораздо раньше, Родик, а может, Хой допрут, что тут что-то не так. Они будут искать Метлу. И в первую очередь пойдут даже не домой к нему — они придут сюда. «Какая такая ветряная оспа. Маша? Открывай скорее, девонька».

— …Да заткнешься ты или нет, животное?! — закричала она. Додик сразу перестал выть, когти застучали по линолеуму прочь от двери.

Маша вспомнила Татьяну Друбич в «Ассе», как она завалила папика Говорухина в ванне, потом переодевалась, а ментошница стояла за ее спиной, дурища такая, здоровая кобыла, проверяла одежду, теребила швы. Потом Друбич спросила: можно я вымою чашку?.. Можно, можно. Тоска. Да на фиг это нужно? На фиг!

С тех пор Маша спала не больше четырех часов в сутки. Метла приходил каждый вечер, открывал дверь своим ключом, не здороваясь, проходил на кухню, ел, что там было. Потом садился на очко, курил в туалете. Потом мылся. Потом набрасывался на нее. «Так скажи, кто я? Гомосек?..» Он самоутверждался. Через ее задний проход. Что там, в ее заднице? Ничего, кроме дикой боли. А ему все равно, главное, чтобы ей больнее было, тогда у него стоит. Однажды в поисках новых впечатлений Метла привяжет к хрену ножик. Точно — привяжет. Чтобы трахнуть в открытую печень или селезенку, это будет круто.

Убежать?..

Прямо сейчас?

Нет, Маша Вешняк, девочка с монеткой в тугой попе, не будет ни от кого бегать.

А почему бы ей не наплевать на свою монетку и не пробежаться немного?

Почему, в самом деле? Ради спасения собственной жизни?

Потому. Потому что не убежишь. Кроме тугой попы, у Маши Вешняк еще есть голова на плечах, и эта голова может просчитать кое-какие варианты. Маша останется без работы, без квартиры, без денег. Будет ночевать на вокзалах. Умываться по утрам в общественных уборных и стирать свое белье в холодной воде. Будет давать командированным мужикам, чтобы скушать суп и сосиску. Смешно, правда? Конкурс на место продавца в «Рапалло» составлял тридцать три человека. Когда Маше перед всей толпой объявили, что она принята на работу, тридцать две девушки пожелали ей, кто мысленно, а кто и в полный голос, попасть под машину, повеситься, окосеть, утонуть в дерьме.

Пусть выкусят. Она еще поедет на летнюю стажировку в Римини за счет фирмы…

Ногам холодно, пора идти в постель, добирать свои четыре часа. Маша еще раз глянула в зеркало. Лицо, глядящее оттуда, улыбалось, теперь оно нравилось ей.

Что-то озаряло его изнутри, словно огонек внутри китайского фонарика. Какая-то мысль.

Маша сунула пистолет обратно в джинсы. Открыла дверь, вышла в коридор. Нашарила в шкафу свежую ночную рубашку, короткую, до середины бедра, с глуповатой кружевной оторочкой. Едва поднимешь руки, чтобы поправить волосы, — все видно.

Эта рубашка помнит немало, Метла когда-то любил ее, говорил, чтобы не снимала, когда они кувыркались вдвоем в постели. Рассматривал. Он никогда не закрывал глаза, любил смотреть, заглядывать, любил лазить под подолом. Маша разрешала. На пляже, когда стояли в очереди за колой, сама заглядывала ему в плавки. Дура. Ей это нравилось.

В конце концов взяла другую рубашку, обычную. Надела. Приоткрыла дверь спальни.

Метла лежал животом вниз, обхватив подушку руками. Спал. Из кухни прибежал Додик, ткнулся холодным носом в ногу. Вот собака, кровь за километр чует.

— Место, — сказала ему Маша.

Мысль была следующей: она не будет никого убивать. Сама — не будет. Пусть с Метлой разбираются его же дружки. Родик, например. Маша Вешняк только стукнет куда надо, расскажет про то дело, все расскажет, по часам и минутам — со слов самого Метлы. Как шоферы просили не стрелять, потому что у одного дети, у другого отец сердечник, а зарабатывать больше некому, и как Метла сказал: «Так и быть, хлопцы, живите», — и выстрелил. А потом спросил у Дрына, не хочет ли тот нацедить себе кружечку тепленькой? Сам Метла, конечно, знает гораздо больше — не только про себя, про всех. Про того же Родика. Поэтому Родик постарается убить Метлу прежде, чем того доведут до прокуратуры.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108