Срочно требуется лох - Рыжков Владимир Васильевич

— Вставай, Терентич, пора уматывать!

Но старик неподвижно лежал на земле и не собирался вставать. Он даже не приподнял головы, чтобы что-нибудь ответить. И только тут Серега увидел рваную дыру в боку, из которой вытекала густая кровь. Ему даже показалось, что кровь у старика горячая, и от неё идет пар.

— Вот черт, да ты ранен!

Он перевернул Терентича на спину. Подхватил под мышки и потащил к машине. Тот так и не смог выпустить из рук дипломат. Серега с трудом усадил его на заднее сиденье, ругнулся:

— Да брось ты этот портфель!

Терентич приоткрыл глаза и слабо прохрипел:

— Деньги… Деньги здесь.

Серега сел на свое сидение и стал заводить движок, но что-то там не срабатывало, может, подсел аккумулятор, он гонял стартер один раз, другой. Наконец, машина завелась, и художник нажал на сигнал. Отчаянный гудок разнесся над участком и прилегающим леском. Он так и продолжал гудеть, пока не раздался крик. Откуда-то сзади появился Илья и бежал к машине, сжимая в одной руке карабин, а в другой пакет с баксами. Подбежал, открыл переднюю дверцу, бросил пакет на сиденье.

— Что случилось?

— Отец ранен! — быстро сказал Серега.

Илья оглянулся назад. Там сидел бледный Терентич, откинув голову на спинку сиденья. Весь его бок был в крови. Одной рукой он зажимал рану, в другой держал ручку портфеля. Наверное, он не выпустил бы его, даже если бы чувствовал, что отдает Богу душу. А иначе, спрашивается, зачем шел туда, рискуя жизнью?

— Деньги… — прохрипел он, силясь закончить фразу, но, похоже, она ему давалась с трудом.

Илья вырвал у него из рук портфель, бросил под ноги, забрался в машину, на заднее сиденье рядом с отцом. Поддержал со своей стороны, чтобы отец окончательно не потерял сознания.

— Не думай об этом! Что с тобой?

— Кажись, зацепило… — прохрипел старик и закрыл глаза. Кажется, все-таки потерял сознание и провалился в небытие.

Илья скинул куртку, потом стянул свитер, стащил с себя рубашку, стал разрывать её на полосы, начал перевязывать рану, пытаясь задержать текущую кровь. Но полосы не ложились на рану, кровь продолжала вытекать, Илья ругался.

— Серега, поехали! Чего ждешь?

Художник уже врубил первую скорость и надавил на газ. «Тойота» выползла на дорогу, ведущую к шоссе, прыгая на колдобинах, и пошла под сто, уходя подальше от этого проклятого места.

Следом за Ильей прибежали Саня и Витек. Они прыгнули в машину директора, не выпуская из рук оружия. Саня засунул автомат под сиденье, вставил ключ зажигания, с ходу завел движок. Машина сорвалась с места и пошла следом за «тойотой».

Позади ещё клубился над домом дым. Где-то между деревьев мелькали физиономии любопытных жителей поселка, привлеченных стрельбой и взрывом. Они благоразумно держались в тени, стараясь лишний раз не выставляться напоказ. Если и происходит где-то бандитская разборка, только самоубийце придет в голову появиться во время действия «на сцене». А чем ещё могла быть вся эта получасовая перестрелка, как не бандитской заварушкой?

Машины вылетели на шоссе и пошли в сторону города. Утренний туман обволакивал дорогу, видимость была не ахти какая, что за поворотом, неизвестно. Пока надо было вырваться из этого ада, найти укромный уголок и схорониться там. Шпарить до города в таком состоянии — чистое безумие. Две машины с вооруженными людьми мог остановить любой дорожный патруль, которому не спиться в такую рань. Оружие, патроны, куча баксов — ментам есть, чем поживится. Да ещё и раненый на борту — это наводит на серьезные размышления о противоправных действиях.

Илья с трудом перевязал отцу рану кусками разорванной рубахи. Неловко, неправильно, бестолково. Но стараться уже было некогда. Он продолжал разрывать рубашку и пытался плотнее перевязать рану. Кровь продолжала течь, как рану не затыкай. Еще не хватало, чтобы отец скончался от потери крови!

Но старик вроде бы ещё был в сознании и периодически открывал глаза, чтобы обозреть пространство. Сквозь пелену видел печальное лицо сына. Он был бледен, слегка дрожал, но, тем не менее, не терял присутствия духа.

— Ну, как ты, пап? — спрашивал Илья.

— Держусь, — хрипел Терентич, закатывая глаза.

Илья постучал водилу по плечу.

— Его надо срочно в больницу! Слышь, Серега! Где тут больница?

— Откуда я знаю, где! — огрызнулся художник, не отрывая взгляда от дороги. Ему приходилось гнать на всех парах при плохой видимости, а в таких условиях чуть не углядишь, как окажешься в кювете.

— Увидишь поселок и сворачивай! — сказал Илья. — Там должна быть хоть какая-нибудь санчасть.

Он натянул свитер на голое тело, чтобы не замерзнуть, и снова стал придерживать рану рукой.

— Ладно, сверну, — отмахнулся Серега. — Держись, Терентич! Рана-то пустяковая.

— Да я держусь, — слабо прохрипел старик. — Первый раз, что ли… Помню, как однажды…

— Молчи! — крикнул Илья и прижал ткань к самой ране, пытаясь сдержать кровь.

Впереди на шоссе показалась синяя табличка — поселок городского типа. И поворот. Серега, не долго думая, свернул туда. Невдалеке, за перепаханным полем, виднелись кирпичные и деревянные домишки, среди них попадались и пятиэтажки. Хоть какой-нибудь медпункт там должен был быть. Машина тряслась по ухабам разбитой дороги.

Терентич вскрикивал и стонал при каждой встряске, но вдруг напрягся, приподнял голову и попытался выглянуть в окно. Илья с трудом сдержал его порыв, уложив обратно на сиденье.

— Лежи, не дергайся! Тебе нельзя шевелится. И так много крови потерял.

— Остановите возле пруда! — еле слышно прохрипел Терентич.

— Какого ещё пруда? — Илья не сразу сообразил, чего хочет отец. Ему даже показалось, что у него начался бред. Искупаться, что ли решил, напоследок? Но разум у старика был в полном порядке, и рассуждал он вполне здраво.

— Любого пруда! — чуть не крикнул он. — Это приказ!

— Зачем?

— Все оружие в воду! Все в воду! Если не хотите мотать срок.

Илья, наконец, понял, чего добивается отец. Им надо прятать концы в воду. Наверняка, кто-то из местных жителей, услышав перестрелку, уже вызвал ментов. Так что они на подходе. Не здесь, так ближе к городу их может остановить гаишный или ментовский патруль. Нетрудно представить, чем закончится проверка машин — всех участников операции сразу арестуют. Он выглянул в окно.

Невдалеке от дороги красовался небольшой деревенский пруд, поросший осокой и камышом. Прямо посреди него торчал из воды остов телеги с одним колесом, невесть каким образом оказавшейся там. По краям водоема плавали пластиковые бутылки, пустые пивные банки и другой водоплавающий мусор. Похоже, в этот пруд сваливали все, что не нужно, как проезжающие мимо туристы, так и местные жители. Он служил им чем-то вроде помойки, скрытой водой.

— Он прав, — сказал Илья. — Серега, давай туда.

Серега не возражал. Он, вообще, последнее время стал замечать, что старик говорит разумные вещи, и давно для себя решил, что к его мнению надо прислушиваться. Он свернул с дороги, проехал по колдобинам единственной разбитой колеи и затормозил рядом с прудом.

Они с Ильей выскочили из машины, забрав с собой карабин, «макаров» и «тетешник». Не долго думая, отправили все это на дно водоема. Илья открыл багажник и покидал в воду запасные обоймы. Не успели они это проделать, как подъехали Саня с Витьком, выскочили из машины.

— Вы что, с ума сошли! — удивился директор. — Зачем вы это туда бросаете?

— Зачем, зачем? — проворчал Серега. — Ты что, хочешь попасться с этим на глаза ментам? Давай, покажи им, что у тебя есть. И они тебе покажут, что есть у них.

— Да вы что, ребята! Это же настоящий «калаш»! Где я такой потом возьму? — Саня никак не мог расстаться с оружием, даже под угрозой ареста. — С такой штукой я буду чувствовать себя как за каменной стеной. Пускай теперь ко мне подойдет хоть один крышевик с предложением прибавить ему процент! У меня есть, что ему сказать! Вернее, показать! Потому что слова уже будут не нужны!