Клетка от совести - Небоходов Алексей

Игорь кивнул, его взгляд был полон понимания.

– Может, это не так уж плохо, – сказал он. – Но, может, иногда стоит рискнуть. Даже если страшно.

Анна посмотрела на него, и в её глазах появилась искра.

– Ты думаешь, это возможно? Здесь?

Игорь улыбнулся, но эта улыбка была грустной.

– Здесь? Не знаю. Но мы можем попробовать. По крайней мере, друг с другом.

Анна кивнула, её лицо стало чуть мягче. В этот момент между ними возникло нечто – хрупкое, но настоящее, как первый луч света в мрачной комнате.

Глава 4

Анна и Игорь медленно вышли из душа, стараясь не встречаться взглядами друг с другом. Их движения были сдержанными, будто каждое движение давалось с усилием. Вода ещё стекала с их волос и плеч, но они, казалось, не замечали этого. Другие участники, сидящие в комнате, неловко отвели глаза. Атмосфера, густая, как туман, заполняла пространство. Никто не решался нарушить тишину.

Голос раздался вновь, холодный, металлический, лишённый каких-либо интонаций:

– Первое задание выполнено. Переходим ко второму. Расскажите о своём самом плохом поступке в жизни. Помните, что любая ложь будет наказана.

Эти слова, как острый нож, прорезали воздух, оставляя болезненный след в сознании каждого. Вся комната замерла. На мгновение показалось, что люди просто перестали дышать.

Лица участников побледнели, взгляд каждого стал напряжённым. У них в памяти всплывали свои секреты, грязные пятна, которые они так тщательно прятали. Никто не хотел делиться, но никто и не осмеливался протестовать.

Игорь сел на край своей кровати, уставившись на пол. Его очки запотели, поэтому он снял их и стал медленно протирать подолом рубашки, стараясь сосредоточиться на этом простом действии, чтобы не думать о том, что его ждёт.

Вадим кашлянул, привлекая к себе внимание. Его высокий, слегка саркастичный голос прозвучал неожиданно громко:

– Ну что ж, раз уж у нас тут круг откровений, давайте будем последовательны. Думаю, имеет смысл идти по очереди. Так будет быстрее.

Его взгляд пробежал по остальным. В этом взгляде читалась явная насмешка – словно он заранее знал, что никто не сможет рассказать ничего, что затмит его собственные грехи. Ему нравилось играть с ними, нравилось чувствовать своё превосходство.

Ольга фыркнула. Её строгие черты лица напряглись, голос прозвучал холодно, как ледяной ветер:

– Это бред. Кто вообще придумал эту чушь? Вы не обязаны подчиняться какому-то голосу. Разве это не очевидно?

Однако её уверенность угасла под тяжестью молчания. Никто её не поддержал. Собственные слова повисли в воздухе, словно замёрзли, не успев дойти до слушателей.

Она сама понимала, что возражать бесполезно. После происшествия с ультразвуком в голове Ольги крепко засела мысль о том, что сопротивление ведёт к боли, к унижению. Она сжала губы: её взгляд стал острым и колючим.

Анна украдкой посмотрела на неё, затем вновь опустила глаза. У неё дрожали руки, и она сцепила пальцы в замок, стараясь их успокоить. Она понимала, что за молчанием последуют последствия, но страх говорить был сильнее.

Артём, сидевший на полу, потянулся к бутылке воды, но замер, так и не дотронувшись до неё. Его взгляд стал серьёзным, словно он взвешивал что-то внутри себя. Обычно жизнерадостный и бесшабашный, сейчас он выглядел как загнанное в угол животное. Он коротко вздохнул, бросив реплику в воздух:

– Окей, кто первый? Или будем тянуть жребий?

Вопрос завис в тишине, словно тяжёлый груз. Катя, сидевшая в углу, нервно дёрнула плечами и шепотом пробормотала:

– Может… может, это всего лишь проверка? Как они смогут понять, что мы соврали?

Её голос дрожал, как тонкая струна, готовая вот-вот лопнуть. Она посмотрела на Игоря, словно надеясь, что он подтвердит её догадку. Но тот лишь покачал головой, не поднимая взгляда:

– Не думаю, что у них нет для этого инструментов, – сказал он тихо. – Если они контролируют наши действия, то и ложь они, скорее всего, тоже смогут распознать. Лучше не рисковать.

Катя опустила голову, словно получила выговор. Слёзы подступили к её глазам, но она сжала кулаки, стараясь удержать их. Артём тяжело вздохнул, запуская руку в растрёпанные волосы. Он смотрел на каждого по очереди, будто пытался найти поддержку, но наталкивался лишь на ту же самую растерянность и страх.

– Ну что, начнём? – с вызовом произнёс Вадим, вставая. – Или будем сидеть здесь до следующего предупреждения? Я могу начать, если вы так боитесь.

Его голос звучал уверенно, но в глубине чувствовалась едва заметная нотка раздражения. Он привык контролировать ситуации, а здесь, в этой проклятой комнате, контроль казался иллюзией.

Ольга смерила его взглядом, но промолчала. Её гордость мешала признать, что Вадим был прав. Она села на кровать, скрестив ноги, словно преграждая путь собственным эмоциям.

Анна вздрогнула, когда голос раздался снова, на этот раз тише, но не менее властно:

– Время пошло. У вас ровно час. Каждое упоминание засчитывается, если оно истинно.

Все посмотрели друг на друга, словно ждали, кто первым решится заговорить. Тишина давила, превращая комнату в замкнутый пузырь, в котором невозможно было дышать. Казалось, ещё немного – и этот пузырь лопнет, выбросив наружу всё, что копилось внутри.

Артём громко сглотнул и выдавил из себя натужную улыбку:

– Ну что, я первый? Или кто-то хочет облегчить душу раньше меня?

В ответ раздалось неловкое молчание. Игорь наконец надел очки и посмотрел на него, слегка пожав плечами. Анна подняла глаза, но затем глубоко вздохнула и тихо, но твёрдо сказала:

– Я буду первой.

Вадим ухмыльнулся, скрестив руки на груди:

– Прямо как пионерка, всегда первая во всём.

Игорь резко повернулся к нему, и в его голосе прозвучала злоба, сдержанная, но ощутимая, как холодный металл:

– Заткнись.

Тишина вновь повисла в воздухе, но на этот раз она казалась ещё более угнетающей.

Анна глубоко вдохнула, будто собираясь погрузиться в ледяную воду. Её лицо напряглось, а в глазах отразилась борьба. Она прекрасно понимала, что молчание будет наказано, и тишина в комнате словно подталкивала её вперёд. Руки, дрожащие от волнения, она сцепила вместе, с силой сжимая пальцы до побелевших костяшек.

– Это случилось, когда мне было шестнадцать, – начала она сдавленным голосом, глядя куда-то мимо участников. Глаза её блуждали по стенам комнаты, как будто там могла скрываться поддержка. – У меня был лучший друг. Саша. Мы знали друг друга с детства. Он был… – она сглотнула, задержав дыхание, – он был мне как брат. Мы были близки настолько, что иногда казалось: мы понимаем друг друга без слов.

Её голос дрожал, но она не позволяла себе замолчать. Каждый её вздох бритвенно острым лезвие разрезал тишину в комнате. Вадим, сидевший напротив, поднял брови, наблюдая за ней с лёгкой насмешкой, но не вмешивался. Остальные выглядели так, будто их сковало ледяное оцепенение.

– Всё изменилось, – продолжала Анна, – в один день. Я случайно услышала его разговор. Он говорил кому-то, что собирается признаться в любви девочке из параллельного класса. Её звали Лиза. Она была красивой, умной, популярной. Настоящая звезда школы. – Голос Анны стал тише, она опустила голову, избегая взглядов. – Я… я не знаю, почему это задело меня так сильно. Может, это была ревность. Может, страх потерять его. Но я не смогла просто принять это.

Она замолчала, будто собираясь с силами для следующего признания. Остальные участники молчали, но напряжение в комнате было почти осязаемым. Катя, сидевшая ближе всех к Анне, нервно потёрла руки, как будто ей самой стало холодно.

– В то время слухи в нашей школе распространялись со скоростью света, – продолжила Анна, и её голос стал чуть громче, но от этого не менее дрожащим. – Я решила воспользоваться этим. Я… – она снова сглотнула, её пальцы начали судорожно теребить край футболки, – я придумала ложь. Сказала всем, что Саша украл деньги из кабинета директора. А чтобы всё выглядело правдоподобно, я подбросила ему в рюкзак ключи от этого кабинета. Старые, ненужные ключи, но кто-то решил, что это существенное доказательство.