– Почему ты так долго?
Сара съежилась. Кто мог подумать, что именно Уэс нечаянно выдаст ее с головой! Она открыла рот в притворном возмущении.
– Намекаешь, что я не укладываюсь в график? – спросила она. – По крайней мере, я не пряталась у себя в комнате, играя в Зельду [11]. Некоторым, знаешь ли, приходится работать.
Сара поддразнивала парня беззлобно, и Уэс лишь притворялся сердитым.
– Я работаю, – проворчал он. – Просто я управляюсь достаточно быстро, чтобы выкроить немного свободного времени. Зельда, говоришь? Когда ты в последний раз во что-то играла, в тысяча девятьсот девяносто девятом году?
Сара ухмыльнулась:
– Моя жизнь – это кабаре, дружок, у меня нет времени на игры.
Девушка подошла к Уэсу и обняла его, а тот поцеловал ее в макушку. Уэс был для Сары самым близким человеком – почти как брат.
– Кстати, ребятам, которые занимаются аферой «Руско», нужно обновить веб-сайт. Якобы попугай недоступен, поэтому они взяли осьминога.
Уэс поднял брови.
– Осьминог-предсказатель? – фыркнул он. – Кто в такое поверит?
– На кону десять тысяч, так что нужно, чтобы поверили, – пожала плечами Сара. – Ах да! Еще мне понадобятся приглашения на открытие художественной галереи в Ливерпуле в будущем месяце. Сможешь подправить список гостей?
– Скинь подробности в «Slack» [12], и я все сделаю, – пообещал Уэс, в чем Сара даже не сомневалась.
Все-таки Уэс незаменим! Девушка поцеловала айтишника в щеку.
– Не уходи, Уэс, – велел Фрэнк.
Парень так много времени проводил за ноутбуком, что, если ему настойчиво не напоминали, порой забывал о еде.
– Скоро придет Гейб, Мак уже здесь. Самое время устроить семейный ужин.
Сара посмотрела на отца, хмуря брови. Их команда состояла из фальшивомонетчиков, иллюзионистов, актеров, уличных фокусников и всевозможных мошенников, но в узкий семейный круг входили только лучшие из лучших: разумеется, Сара, а еще Уэс, которого Фрэнк забрал из приемной семьи, когда тринадцатилетний парень взломал его непробиваемую систему безопасности, дядя Мак и Гейб – на редкость экстравагантный и эпатажный мужчина, заявлявший, что в буквальном смысле обязан Фрэнку жизнью, но никогда не пояснявший почему. Гейб отвечал за спецэффекты, гардероб и образы; он превращал аферы в искусство. Весь верхний этаж склада был отведен под его коллекцию костюмов, протезов и пластического грима. Саре досталась роль любимой игрушки Гейба. На Фрэнка или Мака можно было нацепить разве что модный костюм или униформу рабочего, но Сара могла перевоплотиться в кого угодно – от мальчика-подростка до клоуна на Брайтонском пирсе. Маскарад и визуальные эффекты были страстью Гейба. Его запас косметики превосходил ассортимент секции Шарлотты Тилбери [13] в универмагах «Селфриджес».
– Сара!
По своему обыкновению, Гейб вошел в кабинет звучно и красочно. Сегодня он щеголял в фиолетовом – под цвет обертки шоколада «Кэдбери» – блейзере с черными отворотами, светло-розовой рубашке и обтягивающих черных джинсах.
– Черт возьми, Гейб, мы не должны привлекать внимание, а ты вырядился, как Элтон Джон! – посетовал Фрэнк. – Ты приехал на лимузине, у которого из выхлопной трубы летят блестки?
Гейб бросил на хозяина нарочито обиженный взгляд, повернулся к Саре и размашистым жестом указал на ее грудь:
– Где твои сиськи?
Уэс фыркнул, но успел сделать вид, что закашлялся. Сара насупилась и скрестила на груди руки.
– Зачем они мне, Гейб? – огрызнулась девушка. – Говорят, то, что не лезет в ладонь, только зря пропадает.
Гейб хихикнул:
– О боже, милая, стал бы я рисковать жизнью, обсуждая твои буфера в присутствии отца? Нет, дорогуша, я спрашивал про обвисшие сиськи старухи. В твоей сумке их нет.
В памяти Сары мелькнула картинка: розовая полусфера вылетает на мостовую, где ее тут же сминают колеса автомобиля.
– Мне казалось, я сунула их обратно, – солгала она. – Может, выпали. Я переодевалась за мусорным баком.
– В будущем следует быть осмотрительнее, – проворчал Гейб. – Эти сиськи стоят почти как буфера Кэти Прайс [14]. После первой операции, по крайней мере.
– Извини, Гейб, – сказала Сара. – В следующий раз я закажу номер в «Гранде», чтобы переодеться.
Гейб сначала надулся, но потом улыбнулся. Он никогда по-настоящему не злился на Сару, и девушка знала об этом.
– Если понадоблюсь, ищите меня наверху.
Он собрался уходить, и Фрэнк нахмурился:
– Ты не останешься перекусить, Гейб?
Тот вздрогнул:
– Ты же знаешь, Фрэнк, я стараюсь держаться подальше от криминала. Он вызывает у меня фобию.
Сара улыбнулась, подавив желание спросить, какую именно. Гейб сообщал о своих фобиях как минимум дважды в день, но чаще всего речь шла о болезненном страхе перед преступным миром. Если кто-то упоминал в разговоре устройство для клонирования кредиток или магазинную кражу, Гейб сразу тянулся за нюхательной солью. Жаль, что он отказался от участия в аферах. Его яркие наряды и способность заводиться с пол-оборота могли бы послужить идеальным отвлекающим фактором.
– Эй, Сара, поможешь мне вымыть посуду? – громко спросил Мак, кивая в сторону кухни.
– Конечно.
Когда девушка последовала за Маком в пустую столовую, тот неожиданно набросился на лгунью:
– Что пошло не так?
Голубые глаза внимательно изучали ее лицо.
– Все в порядке, – прошипела Сара, бросив взгляд на открытую дверь. – Я же сказала, что получила деньги, так что успокойся.
Дядя Мак кивнул, и длинные седые волосы упали ему на лицо. Мак, Уэс и Гейб не состояли с Сарой в родстве, но это не помешало им стать семьей. Мак был близким другом и наперсником Фрэнка еще до рождения Сары. Девушка любила Мака почти как родную мать – ее ведь у Сары, по сути, никогда и не было. Если, конечно, на роль матери мог претендовать шестидесятилетний мошенник ростом шесть футов два дюйма, который божественно готовил и был дьявольски самоуверен.
– Да, милая, я слышал, – ласково согласился Мак. – И удивился, почему ты солгала.
Сара застонала. Проклятье!
– Не говори папе, – быстро сказала она. – Не важно, что случилось, но наперекосяк пошло абсолютно все.
– Тебя поймали?
– Нет, не совсем. Нам не о чем беспокоиться.
Возможно, у Мака и правда не было повода для тревоги, но у Сары дела обстояли иначе. Она не могла не думать о Тэсс и о том, какие неприятности сулит ее появление.
Мак кивнул:
– Хорошо. Я сохраню твой секрет. Но если отец узнает, на меня не рассчитывай.
– Я все же не понимаю, – призналась Сара, помогая Маку раскладывать по тарелкам спагетти болоньезе, – если ты понял, что я лгу, почему папа не догадался? Он же мастер распознавать обман, так ведь?
Мак улыбнулся:
– Правда не понимаешь? Всему виной его ахиллесова пята. То, о чем я его предупреждал. То, из-за чего он однажды попадет в беду.
– Что же это? – растерянно спросила Сара.
По ее мнению, у отца не было слабостей.
– Ты, Сара. Единственное слабое место Фрэнка – это ты.
Глава 8
Шоколадный порошок кружился в крошечном водовороте, пока Тэсс отрешенно стояла на маленькой кухне, помешивая в кружке горячее молоко. От нервного напряжения у нее разболелась голова, и даже сейчас – дома, в пустой квартире – она никак не могла привести мысли в порядок. Ей было не с кем поговорить о том, что случилось сегодня. Правду знала только Сара, которая любезно заметила, что у нее нет времени для беседы с сотрудником полиции. Тэсс выбрала свой путь, поставив моральные принципы превыше семьи. Поступила бы она иначе, зная, что ей грозит полное одиночество?
