Мечи Самурая (СИ) - Семенов Эдуард Евгеньевич

«Отлично! Мы, кажется, найдем общий язык!». Подумал он, а вслух произнес, глядя перед собой.

— Кстати, меня зовут Гарри Вульф. Можно просто Гарри.

— Лора!

— Прелестное имя! — воскликнул Вульф, — А скажите Лора, вы ведь работаете в «Коммерсанте».

— Да, секретаршей, — насторожилась она, — а почему вы спрашиваете?

— Да так, просто мы встретились возле редакции. Вот я и подумал.

— А-а-а! — протянула Лора и, удовлетворенная ответом, откинулась в кресло.

Откуда ей было знать, что Вульф следил за ней уже второй день, пытаясь найти способ познакомиться. И если бы она хоть немного повертела головой, то увидела, что черный БМВ, неизвестно откуда появившийся, на самом деле стоял последним в ряде автомашин с включенным двигателем…

Утром. Подставив обнаженную грудь под струю прохладной воды в ванной номера-люкс отеля «Саввой», Лора с наслаждением вздрагивала и кусала губы, вспоминая прошедшую ночь. От этих воспоминаний у нее начинала кружиться голова, и она мечтала повторить ее снова.

— Какой мужчина! — думала она, аккуратно прикладывая губу к синякам и ссадинам на плечах и бедрах, — Я еще никогда не испытывала такого оргазма.

Она снова и снова закрывала глаза, чтобы вспомнить те ужасные атаки, которые он совершал, чтобы овладеть ею.

— Да, это божественно!

Она неосторожно коснулась больного места и тихонько застонала.

Освежившись, Лора собрала волосы в большой черный тюрбан над головой и, накинув на плечи тонкую рубашку, едва прикрывавшую ее прелести, вошла в спальню.

В самом центре, занимая почти все свободное пространство, стояла огромная кровать с набалдашником в виде шишечек на спинках. На одной из таких шишечек висел ее бюстгальтер, на другой — ажурные трусики. Остальные вещи были разбросаны по всему полу.

Грациозно изгибаясь, она прошла по комнате, собирая одежду, а потом, перекинув ее чрез локоть, игриво посмотрела на Вульфа, который с мрачным видом лежал и курил на углу «сексодрома».

Видя, что он не обращает на нее внимание, она брезгливо поморщилась и, повернувшись к нему спиной, стала одеваться.

— Что с тобой, Гарри? — спросила девушка, медленно вытаскивая шпильки из тюрбана. — Тебе что, не понравилось со мной?

В этот момент она очень эффектным движением выдернула последнюю заколку и встряхнула волосы. Ее черные, как смоль волосы тугим потоком рассыпались по плечам.

Этот прием всегда действовал сногсшибательно на мужчин. Но не на Вульфа. Его карие с оливковым отливом глаза остались также холодны, как и за минуту до этого. И хотя они были направлены на Лору, интереса в них было не больше, чем при разглядывании статуи.

— Ты уже собралась? — вдруг выговорил он ровным скрипучим голосом. — Хорошо! Оставь мне свой телефон. Я позвоню.

Лора удивленно подняла брови.

— А ты разве не хочешь встретиться со мной сегодня вечером?

Вульф нервно затянулся и выпустил дым в потолок.

— Думаю, что нет. У меня сегодня вечером будет много дел. Я тебе позвоню! — добавил он раздраженно.

— Со мной еще никто так не разговаривал! — гневно подумала она, но вслух произнести побоялась, так как усмотрела в глазах Гарри, где-то в их глубине, огонек, от которого ей стало не по себе.

— Ну что ж, тогда пока!

Произнесла она вслух и кинула ему на грудь листок с телефоном.

Когда затихли ее шаги в коридоре, и до Вульфа донесся шум опускающегося лифта, он широким жестом откинул угол одеяла и сел, утопив ноги по щиколотку в мягкий прикроватный коврик.

— В сущности Лора мне больше не нужна, — подумал он, разглядывая ее листок. — Разве только в крайнем случае!

Он вспомнил ее злые глаза, когда она рассказывала о смерти и похоронах Верещагина.

— Такие глаза могут быть только у брошенной любовницы, — сказал он себе. — Да, пожалуй, это именно так!

С хрустом потянувшись, он бросил листок с телефоном на небольшое полированное трюмо и стал одеваться…

Вульф гордился и очень дорожил своим местом. В тридцать три года он смог стать правой рукой и доверенным лицом одной, очень уважаемой организации. К своему нынешнему состоянию ему приходилось идти буквально по трупам, уничтожая всех и всякого, кто пытался преградить ему этот путь.

Его необыкновенная жестокость и цинизм сочетались с животной хитростью и изворотливостью.

— И вот теперь все могло пойти насмарку!

Вульфа, сидящего за рулем БМВ, буквально передернуло при мысли, чтобы могло быть, если в этой стране было принято кремировать труппы.

Край накрахмаленного воротника впился ему в горло, и ему показалось, что это острый нож палача. От этой мысли неприятно запершило во рту и ему пришлось ослабить галстук, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

Он ехал на Востряковское кладбище, чтобы на месте сориентироваться. Определить, как лучше заполучить злополучную голову. Мысль о том, чтобы как-то нарушить приказ босса даже не пришла ему в голову. Он должен выполнить все до последней буквы.

Его мозг был настолько закостенелый, что он даже не думал о чудовищности всей этой картины. Его интересовали лишь технические детали дела, как будто речь шла о разделе тушки молодого бычка…

Ночной туман надежно скрывал от непрошеных глаз все, что происходило в самом дальнем углу кладбища, буквально возле самой ограды. Лишь иногда серебряная луна, выглянув из-за свинцовых туч, освещала группу землекопов, с необычайным проворством снимавших слой за слоем земли со свежего могильного бугорка.

Их было трое. Мужчин неопределенного возраста, без определенного места жительства и средств к существованию. Таких еще часто можно встретить на вокзалах и на тех же кладбищах, где они с отсутствующим видом бродят между могил в поисках чего-нибудь съестного. Потные, грязные, небритые они готовы на все за стакан красной бурды.

Чуть в стороне от них, облокотившись на ограду, стоял один, невысокий джентльмен в черном плаще, держа в правой руке тяжелую трость с набалдашником. Возле него на земле стояла сумка с пестрым рисунком и цветастым ремешком, очень большая и вместительная.

— Послушай, Колян! — сказал один из «бомжей», скорее всего самый младший. В зеленой, ручной вязке шапке, надвинутой на глаза, не переставая выбрасывать землю из уже довольно глубокой ямы. — А ведь у этого хмыря в сумке спирт.

— Ну и что? — ответил Колян, не менее живописный тип в драной, замызганной куртке, на которой были прилеплены засохшие клочья грязи. — Тебе-то что с того?

Он шумно потянул носом.

— Да нет там ничего. Одной лишь сыростью воняет.

— Э-э, брат, не скажи. Я спиртягу за версту чую.

— Ну и что с того?

— Как что? — возмутился «молодой», — стукнуть по кумполу черенком да смотаться с сумкой. Пусть сам в земле ковыряется.

— А ну заткнись!

Вдруг подал голос третий землекоп.

— Много ты что-то Митька разговорился. Лучше давай копай.

— Хозяин, — он кивну в сторону мужчины в плаще, — в «баксах» обещал заплатить. А на них знаешь, сколько спирта купить можно. — Лицо его расплылось в улыбке, обнажив щербинку с правой стороны. — Хоть залейся!

Наконец лопаты ударились по дереву.

— Есть! — воскликнул довольно «щербатый» и посмотрел на хозяина. Вульф, а это был он, неспеша, подошел к краю ямы и подал знак вытаскивать гроб.

Чувствуя, что скоро конец работы, бомжары засуетились.

— А ну Колька! — командовал «щербатый». — Тащи веревки… Так, так, подцепляй… Давай, кидай конец сюда… Поглубже, поглубже заводи, чтоб не соскочило… Вот так хорошо…

Крякнув от натуги, они вытащили деревянный ящик, обитый красной материей, и осторожно поставили его рядом с могилой.

— Ну вот, готово. Чего-то он легкий, — зашептались между собой Колян с Митькой, пока «щербатый» бегал докладывать.

— Ну и шут с ним! — ответил «щербатый». Он уже получил задаток и, блестя глазами, весело подмигивал товарищам.