Прощай, детка, прощай - Лихэйн Деннис

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87

— Я тут вырос, — сказал Бруссард с заднего сиденья. Он посмотрел в окно, будто ожидая, что окружающие дома от его взгляда станут вдруг больше или меньше.

— С такой-то фамилией? — сказала Энджи. — Вы, наверное, шутите.

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Отец был из Нового Орлеана. Или «Ноленса», как он его называл. Служил моряком в торговом флоте. У него там случилась небольшая неприятность, поэтому стал работать в доках Чарлстауна, а потом в Саус. — Бруссард, глядя на кирпичные здания, склонил голову набок. — Мы поселились здесь. Каждого третьего ребенка звали Фрэнки О’Брайан, а прочие были Сэлливаны, Шеи, Кэрролы или Коннелли. И если мальчика звали не Фрэнк, значит, Майк, или Шон, или Пэт. — Он поднял брови и посмотрел на меня.

Я поднял руки ладонями вверх:

— О-ля-ля.

— Так что с именем Реми Бруссард… да, я бы сказал, мне пришлось нелегко, но от этого я только закалился. — Он широко улыбнулся и, глядя в окно, тихонько присвистнул: — Господи, вот вам и возвращение на родину!

— А вы больше здесь не живете? — спросила Энджи.

Он покачал головой:

— Не живу. С тех пор как отец умер.

— Скучаете по Саус?

Он поджал губы и взглянул на детей, с криком бежавших по тротуару и без видимой причины кидавших друг в друга, как мы не сразу поняли, крышечками от бутылок.

— Да нет. Нет. Всегда чувствовал себя в городе заблудившимся деревенским пареньком. Даже в Новом Орлеане. — Он пожал плечами. — Я деревья люблю.

Бруссард повернул колесико настройки частоты на своем уоки-токи и поднес его ко рту.

— Детектив Паскуале, это Бруссард. Прием.

Паскуале работал в отделе по борьбе с преступлениями против детей, и в его обязанности входило наблюдать за тем, не явится ли кто-нибудь в тюрьму Конкорд навестить Сыра.

— Паскуале слушает.

— Есть что-нибудь?

— Ничего. После вашего вчерашнего прихода, ребята, никаких посетителей.

— Телефонных звонков не было?

— Ответ отрицательный. Оламон потерял право пользоваться телефоном с тех пор, как в прошлом месяце нарушил правила поведения во дворе.

— Ясно. Конец связи с Бруссардом. — Он бросил уоки-токи на сиденье и вдруг поднял голову и посмотрел на машину, ехавшую к нам по улице.

— Что это у нас тут?

Дымно-серый «лексус Эр-Экс 300» с именем владельца — Фаро — на номерном знаке проехал мимо нас, метров через двадцать сделал полный разворот и стал у обочины, загородив въезд в переулок. Это был спортивный внедорожник за пятьдесят тысяч долларов, предназначенный для джунглей, для сафари, которые время от времени проходят по нашим местам, и каждый его дюйм сверкал так, будто его отполировали шелковыми подушечками. Машина нисколько не уступала «эскортам», «гольфам» и «геосам», стоявшим вдоль обочины, и «бьюику» начала восьмидесятых годов с зеленым мешком для мусора, прикрепленным клейкой лентой к разбитому заднему стеклу.

— «Лексус Эр-Экс триста», — звучным басом телеведущего возвестил Бруссард, — безупречный комфорт для наркодилера, которого не могут остановить ни метели, ни бездорожье. — Он наклонился, опираясь руками на сиденье между нами, и посмотрел в зеркало заднего вида. — Дамы и господа, познакомьтесь с Фараоном Гутиерресом, Верховным лордом города Лоуэлла.

Из «лексуса» вышел худощавый латиноамериканской наружности мужчина. Он был в черных полотняных брюках, лаймово-зеленой рубашке, застегнутой на шее черной заколкой, и в черном шелковом фраке с фалдами до колен.

— Ничего себе франт! — обалдело ахнула Энджи.

— И в самом деле, — сказал Бруссард. — Это еще скромный наряд. Видели бы вы его, когда он отправляется по ночным клубам.

Фараон Гутиеррес поправил фалды и штанины на бедрах.

— Какого хрена он тут делает? — тихо спросил Бруссард.

— Кто он такой?

— Ведет дела Сыра в Лоуэлле и Лоренсе, городах красных фонарей с долгой историей. Еще, говорят, только он может договариваться с этими психами, рыбаками из Нью-Бедфорда.

— Ну, тогда понятно, — сказала Энджи.

Бруссард не сводил глаз с зеркала заднего вида.

— Что это?

— Приехал на встречу с Крисом Малленом.

Бруссард покачал головой:

— Нет, нет, нет. Маллен и Фараон друг друга презирают. Тут, как я слышал, замешана женщина. Дело десятилетней давности. Вот почему Гутиеррес оказался вытеснен на 495-ю в трущобы за окружную, а Маллен остался в городе. Никакой встречи Криса Маллена с Гутиерресом быть не может.

Гутиеррес, несколько задрав голову и выставив вперед подбородок, из конца в конец осмотрел улицу, придерживая, как судья, обеими руками лацканы фрака. Казалось, длинным тонким носом он принюхивается к запахам. В горделивой осанке было нечто петушиное и несуразное его тщедушному телосложению. Он выглядел как человек, не прощающий обид, но при этом постоянно их ожидающий, беззащитный, но готовый убить.

Когда-то я знал таких ребят. Невысокие ростом и не слишком крепкого телосложения, они до того стремились доказать, что не менее опасны, чем крупные парни, что дрались постоянно, дух перевести не успевали и даже ели второпях. Мои знакомые мужчины такого типа становились либо полицейскими, либо преступниками. Казалось, у них просто иного выбора нет. И часто погибали молодыми с выражением злобного недоумения на лицах.

— Будто заноза у него в заднице, — сказал я, имея в виду Гутиерреса.

Бруссард сложил руки на спинке переднего сиденья и уперся в них подбородком.

— Да, почти исчерпывающая характеристика Фараона. Слишком многое ему приходится доказывать и слишком мало на это времени. Я давно заметил, он неуравновешенный, может в один прекрасный день подойти к Крису Маллену и влепить ему пулю в лоб, наплевав на Сыра Оламона.

— Может, этот день уже настал? — заметила Энджи.

— Может быть, — сказал Бруссард.

Гутиеррес обошел вокруг «лексуса», прислонился к капоту у переднего колеса, посмотрел в переулок, который загородил машиной, потом на часы.

— К вам идет Маллен, — послышался из уоки-токи шепот Пула.

— Тут представитель недружественной третьей стороны, — сказал Бруссард. — Притормози, старина.

— Вас понял.

Энджи дотянулась до зеркала заднего вида и направила его немного правее, так, чтобы нам были лучше видны Гутиеррес, «лексус» и выход из переулка.

Вскоре появился Маллен. Мазнул взглядом по Гутиерресу и «лексусу». Бруссард привалился к спинке переднего сиденья, достал из-за пояса «глок», снял с предохранителя.

— Станет горячо — из машины не выходите, звоните 911.

Маллен приподнял тонкий черный портфель и улыбнулся.

Гутиеррес кивнул.

Бруссард пригнулся на пассажирском сиденье, держась за ручку дверцы.

Маллен протянул свободную руку, и через мгновение Гутиеррес ее пожал. Они обнялись и похлопали друг друга по спинам кулаками.

Бруссард выпустил ручку дверцы.

— Интересно.

Маллен и Гутиеррес вышли из клинча. Теперь портфель оказался в руках Гутиерреса. Он повернулся к «лексусу», открыл дверцу, сделал рукой замысловатый приглашающий жест, слегка поклонился, и Маллен забрался на пассажирское сиденье. Гутиеррес обошел машину, занял водительское место и завел двигатель.

— Пул, — сказал Бруссард в уоки-токи, — у нас тут Гутиеррес с Малленом встретились, как братья после долгой разлуки.

— Да ладно тебе.

— Богом клянусь, старина.

«Лексус» тронулся от тротуара и проехал мимо нас. Дождавшись, пока он отъедет подальше, Бруссард поднес ко рту уоки-токи.

— Чисто, Пул. Следуем за темно-серым «лексусом», за рулем Гутиеррес, рядом — Маллен. Направляются к выезду из района.

Мы поехали по Бостон-стрит. Когда поравнялись со вторым переулком налево, из него трусцой выбежал Пул. Он был одет как бродяга, в наряде, похожем на мой сегодня утром, только добавилась синяя бандана. Пул снял ее, переходя улицу позади нас, и припустил рысцой к «таурусу». Мы поехали следом за «лексусом». Гутиеррес свернул направо, мы выехали за ним на площадь Андрея и затем на дорогу, шедшую параллельно автомагистрали.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87