Теперь мы стояли в тени пальм. Я взял одно полотенце и протянул ей. Потом взял второе и стал вытирать волосы.
- Нас могут увидеть, - сказал я и сел на песок. Она стояла рядом, вытираясь.
- Мы будем осторожны. Я стану приезжать к вам на велосипеде, и мы можем держаться подальше от шоссе.
Я поймал себя на том, что в волнении комкаю полотенце.
- Думаю, что нам лучше не встречаться днем, Люсиль. Нас могут увидеть.
Она бросила полотенце и села рядом со мной. Потом обхватила руками колени и подтянула их к подбородку.
- Нескладно, да?
- Да, конечно.
- А хорошо было бы уехать куда-нибудь на машине на целый день! Мы могли бы устроить пикник. Может быть, рискнем?
- А вы хотели бы рискнуть? - спросил я неожиданно резко.
- Не думаю, что кто-нибудь нас увидит. Я могу надеть шляпу с большими полями и солнечные очки. Могу зачесать волосы наверх. Клянусь, меня никто не узнает.
- Вы ведь не хотите, Люсиль, чтобы ваш муж обо всем узнал?
Она положила подбородок на колени.
- Конечно нет.
- Как вы думаете, что он сделает?
- Он, конечно, будет в ярости, но давайте не будем говорить об этом. Слушайте, допустим, я приеду к вам. Мы можем провести вместе целый день. Ваш дом стоит на пустынном побережье. Мы можем устроить там пикник, будем купаться, и никто нас не увидит.
- Ведь вы не всерьез говорите все это?
Она задумалась, а потом вскочила.
- Нет. Не думаю, - сказала она. - Я замерзла. Буду одеваться. - Она подобрала свое платье и туфли и побежала к машине.
Я сидел как каменное изваяние, все еще сжимая в руках полотенце. Так я просидел минут десять, потом услышал, что она зовет меня.
- Чес…
Я не двинулся и не оглянулся.
- Вы не едете, Чес?
Я не оборачивался.
Потом я услышал быстрые шаги, и через несколько секунд она остановилась возле меня.
- Вы не слышали, как я вас звала? - спросила она, стоя рядом со мной. Ее длинные стройные ноги приходились на уровне моих глаз.
Я посмотрел вверх.
Теперь на ней было платье, но я знал, что под платьем у нее ничего нет.
- Садитесь. Я хочу поговорить с вами.
Она опустилась на песок рядом со мной, сев по-турецки.
- Да, Чес?
- Вы действительно хотите завтра куда-нибудь поехать и устроить пикник вдвоем?
Луна светила ей прямо в лицо. Она была удивлена.
- Но вы же сказали…
- Неважно, что я сказал. Вам действительно этого хочется?
- Ну конечно…
- О’кей. Скажите мужу, что вы хотите провести день со мной, и, если он согласится, мы поедем.
Она поежилась.
- Но я не могу этого сделать. Вы же знаете, что не могу. Ведь он… он не знает, что мы знакомы.
- Ну так скажите, что мы познакомились.
- Я не понимаю. - Она наклонилась вперед и внимательно посмотрела на меня. - У вас такой сердитый голос. Что случилось, Чес?
- Скажите ему, что мы познакомились, - повторил я не глядя на нее.
- Но я не могу этого сделать. Ему это не понравится.
- Отчего?
- Чес, прекратим этот разговор. Вы не хуже меня знаете отчего.
- Я не знаю. Скажите мне.
- Он дурацки ревнив. Он не поймет.
- Чего не поймет?
- Чес, вы ужасны. Что случилось?
- Я спрашиваю, чего он не поймет? - сказал я, поворачиваясь к ней, чтобы посмотреть ей в глаза. - Скажите мне, чего он не поймет?
- Он не любит, когда я хожу куда-то с другими мужчинами.
- Почему? Он не доверяет вам? - Она молча изучала мое лицо. - Думает, что вы будете ему изменять, уходя с другими мужчинами?
- Чес! Да что это такое? Почему вы так рассердились? Почему вы со мной так говорите?
- Он считает, что вы будете неверны, если поедете со мной?
- Не знаю, Чес. Пожалуйста, мне все это не нравится. Если вы собираетесь продолжать в том же духе, я уйду.
- Почему вам это не нравится? - сказал я, внезапно приходя в ярость. - Почему вы не хотите смотреть фактам в лицо? Вы замужняя женщина, так? Вы не девушка. Вы должны знать, что может думать мужчина, когда такая красивая женщина, как вы, привозит его ночью в уединенное место. Или вы настолько глупы, что не понимаете этого?
Она отодвинулась. На лице ее появилось выражение гнева. Я наклонился, чтобы внимательнее посмотреть на нее.
- Вы любите меня, Люсиль?
Она передернула плечами.
- Люблю вас? Нет конечно. Что вы говорите, Чес?! От горечи разочарования кровь бросилась мне в голову.
- Зачем же тогда вы привезли меня сюда? Зачем вы вешаетесь на меня? - почти заорал я. - Вы что, думаете, меня сделали из камня?
- Я ухожу…
Она поднялась. Я протянул руку, схватил ее за запястье и рванул к себе. Она упала мне на колени, запрокинув голову, так что лицо оказалось совсем рядом со мной, когда я над ней нагнулся.
- Чес! Пустите меня!
- Я не каменный, - сказал я, чувствуя, как кровь стучит у меня в висках. Я пытался поймать ртом ее губы, но она начала вырываться, и я с удивлением обнаружил, что она сильная. Я пытался укротить ее, но ей удалось высвободить одну руку, которой она со всего маху ударила меня по лицу.
Удар отрезвил меня.
Я отпустил ее. Она откатилась от меня и встала на ноги.
Я сидел на теплом песке, смотрел на нее и тяжело дышал.
Она повернулась и побежала к машине.
Я сидел все там же неподвижно, глядя на море, потом услышал, как заработал мотор «кадиллака».
Я вскочил.
«Кадиллак» тронулся с места.
- Люсиль! Не делайте этого… Люсиль!
Мотор взревел, машина описала резкий круг и помчалась по дороге вдоль побережья.
- Люсиль!
Я побежал, потом остановился и стоял, не шевелясь, сжав кулаки, прислушиваясь к ровному реву мотора, пока он не затих вдали.
Глава 4
До своего бунгало я шел минут сорок. По дороге я раздумывал над тем, что произошло. Наверное, я рехнулся, если позволил сделать себе то, что сделал. Поделом мне будет, если она поедет прямо к Айткену и расскажет ему все. Но меня сейчас это даже не очень волновало. Снова и снова я видел ее удивленный взгляд, когда спросил, любит ли она меня, и снова и снова слышал ее ответ. Ее слова, точно молоточки, звучали в моем мозгу.
Мое бунгало стояло в маленьком садике в пятидесяти ярдах от моря. Ближайший дом находился в четверти мили. Он принадлежал преуспевающему маклеру Джеку Сиборну, приезжавшему только летом на один месяц.
Идя по дорожке от берега, я заметил, что перед моими воротами стоит машина. Сделав еще несколько шагов, я четко различил свой собственный «кадиллак».
Внезапно из тени вышла Люсиль.
- Чес…
Я остановился, уставясь на нее.
- Я привела машину обратно, - сказала она тонким и каким-то странным голосом. Она тоже остановилась. Нас разделяли несколько шагов.
- Люсиль, простите меня. Я очень сожалею. Я потерял голову.
- Не стоит говорить об этом.
- Я отвезу вас домой.
- Давай зайдем к тебе. Я должна сначала кое-что сказать.
Это «ты» меня напугало.
- Лучше не надо. Я отвезу вас, и вы все скажете по дороге.
Она тряхнула волосами, и в ее движении мне почудилось отчаяние.
- Пожалуйста, давай зайдем в дом на минутку.
В свете луны она выглядела возбужденной, а в глазах у нее застыло выражение ужаса.
- Поговорим по дороге. Вам пора возвращаться… - Я замолчал, заметив, что она покачнулась. Внезапно она закрыла глаза и начала падать. Бросившись вперед, я успел ее поймать.
- Люсиль! Боже мой! Что такое?
Она была без сознания, и я осторожно опустил ее на траву. Нагнувшись, я придержал ее голову. Лицо было белое как полотно.
Боже!… Потом веки ее дрогнули, и она открыла глаза. Посмотрела на меня, потом попыталась сесть.
- Ничего, ничего, - сказал я. - Не двигайся.
Она положила голову мне на плечо и закрыла глаза. Я поднял ее и понес в дом.
- Мне уже лучше, - сказала она. - Не надо меня нести. Извини, пожалуйста, со мной никогда такого не бывало.
