— Как ты там, сзади? — спросил Грофилд.
— Прекрасно, — ответила она. — Я готова. Они были на шоссе № 185, примерно в миле от поворота к дому. Пэт лежала на полу за передним сиденьем, держа наизготовку один из трофейных пистолетов. Грофилд обучил ее обращению с оружием, и Пэт заверила его, что все усвоила. Один пистолет лежал у Грофилда на коленях, под рулем, второй — на соседнем сиденье.
Было самое начало первого. Ветви деревьев образовывали свод над дорогой, но даже под его осенью стояли жара и духота. Впереди высились горы, слева и справа от дороги раскинулись пастбища; повсюду царило тяжкое июльское безмолвие, словно все население заперлось по домам и предавалось сиесте, а не улице остались только они, Грофилд и Пэт.
И, разумеется, Данамато. И, конечно, его головорезы.
Грофилд включил передачу, и они поехали. Он очень рассчитывал на внезапность и на то, что таких действий от него никто не ждал. Разумеется, им и невдомек, что он вернется в дом Данамато после того, как сумел вырваться из этого ада. Кроме того, они уж никак не ждут его возвращения на их собственном черном “мерседесе”. Поэтому, если даже кто-то несет караул на повороте и увидит знакомый черный “мерседес”, то не станет слишком уж приглядываться к водителю.
Может быть.
Грофилд представлял себе свои действия как вариацию на тему троянского коня и был бы вполне доволен, кабы все получилось, как в первоисточнике. Ну, а если не получится, можно будет утешиться мыслью о том, что этот троянский конь развивает сто с лишним миль в час.
Впереди показался поворот.
— Въезжаем! — крикнул Грофилд.
— Хорошо, — ответила Пэт почти без дрожи в голосе.
Грофилд свернул влево. Он помнил этот поворот, потому что два дня назад уже проезжал здесь, хотя и с гораздо более спокойной душой. Гудрон кончился, проселок превратился в узкую колею и пошел в гору; джунгли сделались гуще, плотнее, влажнее, даже зеленее.
Четыре десятых мили. Впереди, на взгорке, был последний поворот направо, две тонких колеи от шин терялись в джунглях. И прямо за поворотом, заняв всю дорогу и преградив Грофилду путь, стоял носом к нему белый “вольво”.
Грофилд прижал подбородок к груди, прогнулся на сиденье и вжался в спинку, чтобы забиться как можно дальше в тень. Он не мог сколь-нибудь четко разглядеть двух человек в “вольво”, стало быть, и они, надо полагать, видят его не лучше.
Один из них помахал рукой, когда Грофилд делал поворот. Он помахал в ответ, “мерседес” с шелестом раздвинул нависшие листья, и “вольво” скрылся из виду. Теперь сидевшие в нем люди и подавно не могли разглядеть Грофилда.
— Мы только что проехали “вольво”, — сообщил он ровным голосом.
— Что?!
— Все в порядке, — сказал он. — Они помахали мне рукой, я им тоже. Они уже не видят нас.
— Боже мой? — прошептала Пэт, и Грофилд толком не понял, то ли это просто междометие, то ли молитва.
Дорога нырнула вниз, потом круто пошла вверх. Грофилд помнил, что так и должно было быть. Он ехал в гору медленно, двигатель работал с натугой из-за крутизны и маленькой скорости. Увидев белое пятно, Грофилд остановился и и дал машине откатиться чуть назад. Потом нажал на тормоз, поставил машину на ручник и заглушил мотор.
— Приехали, — сообщил он.
Пэт села и подалась вперед, положив руки на спинку водительского сиденья за головой Грофилда.
— Я не виду дома.
— Он там, — ответил Грофилд. — Просто отсюда не видать. — Да верю я тебе! Что теперь?
— Теперь, — сказал он, — мне бы чертовски хотелось, чтобы ты умела водить машину.
— Очень сожалею, — ответила Пэт. — Мне бы тоже этого хотелось. Вообще-то я собираюсь научиться, когда мы вернемся в штаты.
Грофилд не знал, входил ли он как составная часть в понятие “мы”, но был склонен предложить, что Пэт имеет в виду братца.
— К сожалению, — сказал он, — обучать тебя сейчас просто нет времени. Так что дело значительно усложняется.
— Что я должна делать?
— Вылезти из машины, захватив с собой свой пистолет, и забиться вон в те кусты, да поглубже, чтобы тебя не заметили, если кто-нибудь выйдет из дома, но чтобы сама ты могла их видеть. Понятно?
— Понятно, — ответила она. — Это все?
— Нет. Если ты увидишь одного из людей Данамато, стреляй. — В них? — испуганно спросила Пэт.
— да куда хочешь, — ответил Грофилд. — Главное — чтобы я услышал выстрел.
— Ах, это сигнал для тебя!
— Совершенно верно. А потом постарайся держаться от них подальше, только и всего. Они могут отправиться искать тебя, но им не известно, что ты вооружена, и они примут тебя за меня, а потому пойдут вперед с большой опаской.
— И ты подоспеешь мне на выручку?
Ответить на это было очень непросто, все зависело от того, где будет находиться Грофилд, но он решил не вдаваться в подробности, не желая подрывать боевой дух Пэт, и не стал объяснять ей, какой трудное создалось положение, а просто сказал:
— Совершенно верно. Ты только держись от них подальше и жди меня.
— Так я и сделаю, — пообещала Пэт.
— Молодец.
Он открыл дверцу, вылез сам и помог выбраться Пэт. Она обвила его шею руками и поняла голову, чтобы Грофилд ее поцеловал. И он поцеловал, но думал при это совсем о другом. Она улыбнулась ему и сказала:
— Что бы ни случилось сейчас, Алан, я хочу, чтобы ты знал, как я тебе благодарна.
— За что? — Он огляделся. — За это? За то, что я вернулся вызволять Роя?
— Нет, — ответила Пэт, продолжая улыбаться. — За то, что посоветовал мне перестать заниматься самоедством. И впрямь пора. Я рада, что нашелся человек, который сказал мне об этом.
— О-о. Рад услужить.
— И я уже не пойду на попятный, — пообещала Пэт. — Не стану такой же, как прежде. И Рой будет потрясен, да?
— Меня бы это не удивило.
— Да, будет, — Пэт оторвалась от Грофилда, отступила на шаг, и ее улыбка сделалась игриво-кокетливой. — Еще одно, — добавила она.
Грофилд был занят осмотром отобранного у Джека оружия — полицейского “смита и вессона” тридцать восьмого калибра. Он был снят с предохранителя. Грофилд взглянул на Пэт, сделав вид, будто он весь во внимание.
