– Хотите сказать, что два человека способны терпеть эту вонь так долго, что пожелали здесь забаррикадироваться? – Тэсс сморщила нос.
– Может, убийца лишен обоняния, – предположил криминалист. – Так-то здесь на удивление чисто. Учитывая, что парню вскрыли внутреннюю яремную вену. Очевидно, что убитый жил по-свински. Вдобавок сюда вломились десять полицейских, которые вынесли дверь и натоптали, как на вокзале.
Таэко ощетинился, но воздержался от комментариев.
– Зная, что жертве перерезали горло, я ожидал увидеть целое море крови.
– Я тоже, – призналась Тэсс.
Она собиралась проверить спальню, но кое-что за плечом криминалиста привлекло ее внимание. Над письменным столом виднелась рекламная листовка, выделявшаяся на фоне голых стен благодаря аляповатому розовому логотипу, который Тэсс сразу узнала. Флаер был приколот дротиком для игры в дартс.
Тэсс обнаружила находку как раз тогда, когда по глупости понадеялась, что ход расследования уведет ее подальше от событий пятнадцатилетней давности в клубе «Три фламинго».
– Босс?
– Что, прости?
Ее внимание переключилось на Джерома, который бросил на инспектора встревоженный взгляд.
– Я сказал, что убийца мог купить брезент и унести его с собой, – повторил Джером.
– Извини, – покачала головой Тэсс. – Я отвлеклась.
Теперь ей не давал покоя вопрос, как снять со стены листовку, прежде чем криминалисты присоединят ее к числу вещественных доказательств. Присутствие злополучного флаера на фотографиях с места преступления и без того достаточно плохо. Но за расследование пока отвечала Тэсс, стало быть, все под контролем.
– Возможно, – сказала она Джерому. – Нам потребовался почти час, чтобы перекрыть входы и выходы. Для уборки времени было достаточно.
– Вот только, если они целый час находились внутри и наводили порядок, как же они выбрались? – поинтересовался Таэко.
– Проскользнули мимо камер и скрылись в другой квартире – нет, не представляю, как им это удалось. Или затерялись в толпе зевак.
– Заколотив за собой дверь? – спокойно уточнил Джером.
– Черт! – Единственное замечание, которое позволила себе Тэсс, признавая правоту напарника.
– В шкафчике под тем, что отдаленно напоминает раковину, лежат четыре упаковки кокаина, – вмешался криминалист. – В этом месте ни в чем нельзя быть уверенным. На кофейном столике, похоже, ЛСД. В спальне какие-то таблетки, состав неизвестен.
– Как и ожидалось, – процедила Тэсс.
– В остальном в спальне ничего необычного. Выглядит так, будто одежду вытащили из шкафа и разбросали по комнате, но непонятно, важно ли это. Вдруг парень попросту был неряхой. Мы сняли отпечатки пальцев на случай, если убийца искал наркотики, но тогда странно, что он не нашел банальную заначку на кухне.
– Возможно, они убирали улики, – предположила Тэсс. – Например, сожительница хотела удостовериться, что в спальне нет ее одежды.
– Может, и так, – согласился криминалист. – Или же… – Специалист изобразил, как зажимает рану на горле. – Парень искал, чем остановить кровь. Обыщите окрестности на предмет пропитанной кровью одежды, которую могли выбросить в урну или контейнер для мусора. О! Взгляните на это.
Криминалист протянул ей фотоаппарат. На экран был выведен снимок маленькой черной корзины для бумажного мусора. Тэсс огляделась и заметила корзину под столом в углу комнаты:
– Та самая? А куда подевалась надпись, как на фотографии?
– Она видна только под люминолом [5]. Сейчас. – Криминалист достал фонарик из черной сумки, лежавшей у ног, и протянул его Тэсс. – Направьте свет на корзину.
Тэсс пересекла комнату, присела на корточки, не желая пачкать колени о безобразный потертый ковер, и включила фонарик.
– Две буквы? «К»? и «А»? Выведены кровью? Как бы то ни было, сейчас их там нет.
Криминалист пожал плечами:
– Не узнаем наверняка, пока не получим результаты мазков. Но мы тоже приняли надпись за «КА». Она вам о чем-нибудь говорит?
«Каллум», – вертелось у Тэсс в голове. Хотя буквы «КА» могли означать что угодно. Вовсе не обязательно, что дело связано с Каллумом Роджерсом. А даже если и связано, то убийцей вполне мог оказаться Каллум. Пятнадцать лет назад они с Шоном были не разлей вода, но оба отличались переменчивым нравом.
– Жертву зовут Шон Митчелл, – сказала она, сообразив, что слишком долго молчит. – Если он пытался оставить сообщение, то мог написать инициалы убийцы…
– На корзине для мусора? Под столом? Вы бы на его месте так поступили? Почему тогда он не написал полное имя?
– По-моему, ваша работа – давать ответы, а не подкидывать новые вопросы.
Коллега снова пожал плечами:
– Мое дело – искать улики, а ответы должны давать вы. Удачи! Я сообщу, когда придут результаты.
Полицейские уже обыскали квартиру, но Тэсс еще раз проверила, нет ли в ней места, где можно спрятаться. В платяном шкафу, под кроватью, в кухонных шкафчиках или в электрощитке, внутри которого едва помещался младенец.
– Бесполезно, – посетовал Джером, наблюдая за попытками инспектора отодрать от ванны декоративную панель. – Ты же знаешь, что после нашего приезда у входа все время дежурили. Никто не мог выбраться после того, как полиция взломала дверь.
– Ну, как-то же он вышел. Или ты думаешь, что он еще здесь? – буркнула Тэсс, когда панель наконец отлетела, заставив ее повалиться назад.
Под ванной было пусто, только трубы и паутина.
– Пол тоже вскроешь?
– Если понадобится. А как насчет вентиляции? – Она указала на отверстие над входной дверью. – Туда можно пролезть?
Джером приподнял брови и оглядел Тэсс с ног до головы:
– Даже для твоей тощей задницы тесновато. Застрелить жертву из вентиляционной трубы еще можно, но версия о маньяке, который привязал нож к шесту и умудрился перерезать парню горло, а потом сбросить беднягу с балкона…
– Принято. Предлагай свою версию.
– Ладно, как насчет… – Джером направился к выходу. – Раздается стук в дверь. Наш парень ее открывает и натыкается на убийцу. Того самого, с инициалами «КА». Или кого-то еще. Убийца выбрасывает руку вперед. – Сержант показательно взмахнул кулаком. – И перерезает жертве горло. Парню удается захлопнуть и запереть дверь, но ему нужна помощь, верно? Тогда он идет на балкон, надеясь перелезть к соседу, но уже темнеет, а парень ослаб и умирает, поэтому срывается, падает… – Джером вскинул руки, имитируя кувырок через перила, – …и шмякается на газон.
Тэсс вскинула брови:
– Но сначала он пишет кровью инициалы убийцы на корзине для мусора, отмывает квартиру от крови и заколачивает дверь?
– Черт! – ухмыльнулся Джером. – Не забудь про камеры. Напротив двери нет ни одной, но по коридору никто не проходил. Так что единственный способ войти и выйти – это балкон.
Инспектор Фокс подошла к длинным замызганным занавескам, скрывавшим приоткрытую стеклянную дверь, и отодвинула их в сторону. Балкон выглядел таким же грязным, как квартира, но следов крови не было.
– Если ему перерезали горло, почему нигде нет крови? – заметила Тэсс.
– Как мы уже говорили, наверное, парень прибрался перед уходом, – ответил Джером.
Тэсс недоверчиво изогнула брови:
– Разве похоже, что здесь убирали? Вообще? Хоть раз? Даже если бы убийца вытирал только кровь, то смыл бы заодно хоть немного грязи.
– Твоя правда, – кивнул Джером. – Но пока неизвестно точное время смерти, мы понятия не имеем, когда именно жертве перерезали горло. Мог пройти час, прежде чем убийца столкнул Митчелла с балкона. Вдруг он оставил парня истекать кровью в ванне, а потом завернул его в простыню, отчистил ванну, вынес тело на балкон и сбросил. Та-дам!
– А потом растворился в воздухе, – пробормотала Тэсс, вспомнив, что говорила Кей про обилие крови.
После удара о землю сердце Митчелла билось достаточно долго, чтобы залить тело кровью. В квартире криминалисты обработали все поверхности люминолом, но не обнаружили следов уборки. Перерезать горло не так-то просто. Жуткой грязи и моря крови не избежать. Митчелла могли полоснуть по горлу, перегнув через перила, поэтому в квартире нет крови, но это довольно сложно. И зачем сбрасывать с балкона того, кому ты уже перерезал горло? Смерть жертвы почти гарантирована, в эффектном финале необходимости нет.
