Адамчик беспомощно оглянулся на адвокатшу, которая с безучастным видом продолжала сидеть на стуле.
— Советую раскошелиться на хорошего защитника, — добавил Дамир, проследив за его взглядом. — И побыстрее!
Алла встретила Дамира в кабинете: она видела, что мужик кипит от негодования.
— Алла Гурьевна, вы видели? — спросил он. — Вы слышали этого утырка?!
— Все видела, Дамир, и все отлично слышала, — закивала она. — Присядьте и отдышитесь.
Опер послушался и плюхнулся на стул. Некоторое время оба молчали.
— А нельзя как-нибудь доказать, что Юля все равно умерла бы от потери крови? — спросил Дамир, с надеждой подняв глаза на следователя. — Тогда можно было бы представить это как оставление в опасности лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии.
— Все зависит от прокурора, — ответила Алла, задумчиво теребя в руках огрызок карандаша. — И от выводов судмедэксперта. Если окажется, что на момент смерти девочка потеряла количество крови, несовместимое с жизнью… Не волнуйтесь, Дамир, я сделаю все, чтобы Адамчик получил свое и с избытком! Но у меня есть и хорошие новости.
— Неужели? — без энтузиазма отозвался опер.
— Похоже, мы нашли убийцу Юли.
— Да ну?!
— Звонил участковый, отвечающий за дом, в подъезде которого убили девочку. По нашей просьбе он снова прошелся по квартирам с фотороботом, составленным со слов оценщицы из ломбарда.
— Неужели нашелся подходящий тип?
— Некий гражданин Соболев, проживающий в парадной, где убили девочку. Участковый позадавал подозреваемому вопросы, тот начал путаться в показаниях, и участковый вызвал наряд полиции. Сейчас его везут сюда. Я также пригласила оценщицу — проведем очную ставку. Если все пройдет гладко, я надеюсь получить ордер на обыск и, с божьей помощью, найдутся пропавшие фамильные сережки!
— Отлично! — воспрянул духом Дамир, но тут же снова помрачнел: — Только вот по всему выходит, что другие жертвы не имеют к Юле отношения?
— Главное — раскрыть преступление. В нашем случае, видимо, злодеи разные, но это не меняет главного. Ну, — подытожила Алла, — а теперь нам нужно выпотрошить телефон Адамчика и выяснить, какой мясник делал Юле аборт — мы ведь хотим, чтобы наказание понесли все виновные, верно? Кстати, вполне может оказаться, что и Гуревич также побывала в его «умелых» руках! Александр, сделаете для меня кое-что? — обратилась Алла к Белкину, молча сидевшему за компьютером.
— Что угодно, Алла Гурьевна! — обрадовался парень, на которого наконец обратили внимание.
— Мне нужна информация.
— О ком?
— О Санжитме Цеденбаевой.
— Сестре Джамалии? А что вы хотите о ней знать?
— Когда она прилетела в Питер.
— Это важно?
— Для меня — да.
— Займусь прямо сейчас!
— Прекрасно. А потом займитесь телефоном Адамчика, хорошо? А вы, Дамир, поболтайте с адвокатом Джамалии. Турусов дал мне его телефон, только я уже сутки не могу по нему дозвониться.
— Может, он уехал из страны? — высказал предположение Белкин.
— И заодно сменил номер телефона? Если не дозвонитесь, езжайте к нему в офис — Турусов дал адресок. В любом случае общение с глазу на глаз предпочтительнее обезличенного телефонного разговора!
* * *
В понедельник вечером Алла позвонила Мономаху, чтобы спросить, в силе ли их поход в альпинистский клуб. Ей показалось, что его голос звучал напряженно. Тем не менее он подтвердил, что будет. Поэтому во вторник Алла приехала в клуб на такси. Войдя, она принялась искать глазами Мономаха. Он сидел в каморке-столовой, да не один, а в компании другого мужчины. Они оживленно беседовали, но при ее появлении замолкли.
— Алла Гурьевна, вы вовремя! — заметил Мономах. — Присаживайтесь.
— Разве мы не будем заниматься? — удивилась она.
— Если не возражаете, сначала поговорим. Познакомьтесь с моим бывшим однокурсником, Павлом Трубниковым.
— Очень приятно, — Алла с любопытством поглядела на незнакомца. — Вы тоже занимаетесь в клубе?
— Я? Нет, я…
— Павел хочет вам что-то рассказать, — быстро сказал Мономах. — Кое-что важное и, похоже, связанное с вашим делом.
— Вы имеете в виду убийства?
— Не совсем. Я говорю о тех двух смертях, которые не вписываются в общую картину. Павел, давай сам, ладно? Пусть Алла Гурьевна услышит все из первых уст.
— Ну, не совсем из первых, — пробормотал Трубников. Алла заметила, что он сильно нервничает, без конца облизывая губы. — Мне кажется… в общем, возможно, я в курсе, как умерли те женщины.
— Юля Иродова и Антонина Гуревич?
— Имен я не знаю.
— Тогда как же…
— Я поговорил с Моно… с Вовкой, короче, и… сделал предположение.
— Я вас внимательно слушаю!
— Ну вот… Я работаю в медицинском центре. Стоматологом-гигиенистом.
— Но по первой специальности Павел — акушер-гинеколог, — вставил Мономах, опасаясь, что приятелю не удастся быстро перейти к сути дела. — Много лет назад, по молодости, он попал в неприятную ситуацию, связанную с нелегальными абортами. Честно говоря, с панталыку его сбил старший товарищ…
— Его зовут Егор Громов, — подхватил Трубников. — Я проходил у него ординатуру. Я был счастлив, что он взял меня под опеку, поэтому когда Егор предложил мне подработать… Вы в курсе, Алла Гурьевна, сколько получает ординатор в обычной больнице?
Алла качнула головой:
— Полагаю, мало?
— Меньше чем просто мало, — снова встрял Мономах.
— Ну вот, потому-то я и обрадовался, когда Егор сказал, что у него есть побочный источник дохода, — продолжил Трубников.
— Какой?
— Аборты. На дому.
— Это пользуется популярностью?
— Вы даже не представляете! Неверные жены, девчонки-подростки, малообеспеченные — куча женщин мечтает избавиться от нежелательной беременности.
— А почему не обратиться в бесплатную поликлинику или больницу?
— По разным причинам они не хотят светиться. Особенно малолетки, ведь их без родителей никто не примет, понимаете? Или, к примеру, срок уже большой… Несколько раз суррогатные мамаши обращались.
— Господи, эти-то зачем?! Им же платят за вынашивание!
— Допустим, будущие родители вдруг передумали, а кормить лишний рот, да еще и биологически чужой, нет возможности. Короче, клиенток хватало.
— Кто-то умер? — решила поторопить события Алла.
— Да, — глухо подтвердил Трубников. — Девчонка молоденькая.
— Алла Гурьевна, Павел кое о чем умолчал, — снова вмешался Мономах. — Громов был отличным акушером-гинекологом, но у него имелся один существенный недостаток: он любил выпить. Пациентка погибла от кровотечения, и случилось это по преступной халатности Громова. Павел пытался уговорить его вызвать «Скорую», когда стало ясно, что своими силами не справиться, но тот уперся — боялся, что его побочный заработок станет достоянием общественности! Вот и дотянули до последнего.
— Я виноват, — тихо сказал Трубников. — Я должен был настоять!
— Ты был молод! — бросился на выручку Мономах. — А Громов был для тебя старшим товарищем, который оказал тебе любезность… и едва не подвел под статью.
— Что значит «едва»? — удивилась Алла. — Вам удалось избежать суда?
— Следователь предложил сделку, — объяснил Трубников. — Он сказал, что, если я сдам Егора, он меня отмажет. Егор мог потянуть меня за собой, но почему-то позволил мне сорваться с крючка. На очной ставке он сказал, что я буду ему должен. Егору дали два года.
— Таким образом, вы не пострадали из-за этого дела? — решила уточнить Алла.
— Из больницы меня поперли. Я помыкался-помыкался, да и переехал в другой город. Там никто меня не знал, я женился, родил детей… Все было хорошо лет десять, а потом о моем боевом прошлом каким-то образом стало известно. Меня вновь попросили на выход. К тому времени моя семейная жизнь дала трещину, а вся эта свистопляска довершила дело. После развода я решил вернуться домой, в Питер.
— Вы думали, что та история давно забылась? — спросила Алла. — Хотели снова попытать счастья?
