– Интересно, что в этом такого плохого? – нахмурился Дамир. – Ну, можно же было как-то поговорить…
– Не скажи! – возразил Антон. – Дело в том, что жена Матюшина – еврейка. Она исповедует иудаизм, но перед тем как пожениться, они с будущим мужем договорились, что религия не станет препятствием для их совместной жизни, и они оба не будут ставить никакие верования во главу угла. Она даже с родителями отношения из-за этого испортила – они были против ее брака с гоем!
– С кем? – выпучил глаза Белкин, услышав незнакомое слово.
– С неевреем, – быстро пояснила Алла. – Иудеи так называют тех, кто не принадлежит к их религии и национальности, то есть не является богоизбранным.
– Богоизбранным? – снова переспросил молодой опер.
– Я тебе потом про евреев объясню, ладно, молодой? – предложил Шеин. – Вернемся к Матюшину. В какой-то момент он вдруг пропал. Жена даже обрадовалась, ведь он перестал доставать ее своими религиозными заскоками, но потом вдруг выяснилось, что Матюшин продал квартиру, причем каким-то образом перед сделкой умудрился выписать оттуда детей, что является противозаконным! Она кинулась разыскивать экс-супруга с целью предъявить претензии, но не смогла его найти. Тогда она подала на него в розыск, впрочем, особо не рассчитывая на успех: ей объяснили, что в Питере нет специального отдела по розыску пропавших, как в Москве. Кроме того, нет никаких свидетельств, что Матюшин действовал не по своей воле! Однако без присутствия бывшего мужа жена не может попытаться через суд признать сделку купли-продажи недействительной, поэтому она поступила так, как ей посоветовали в отделе полиции.
– Это как же? – поинтересовался Белкин.
– Наняла частного детектива.
– О как! И что?
– Она всего несколько дней как это сделала, поэтому я сегодня планирую встретиться с этим перцем и поболтать по душам.
– Отлично! – сказала Алла. – Может, он успел выяснить что-то важное, и нам не придется начинать с самого начала? Сейчас наша основная задача – проследить путь всех пропавших людей до места назначения… Ну, или хотя бы одного из них. Будем надеяться, что, найдя его, мы обнаружим и остальных! А теперь я хочу рассказать вам кое о чем, что может оказаться связанным с нашим делом. Вы удивитесь, но тут опять замешан хорошо известный вам доктор Князев.
* * *
Артем стоял на крыльце, глядя в ту сторону, куда полтора часа назад ушел отец. После похорон прошло несколько дней. За это время отец ни разу не упомянул имя Олега, и Артем забеспокоился. Он знал, что братья были очень близки, даже родители не имели на Мономаха такого влияния, как Олег – и это несмотря на его независимый характер! Казалось, отец ведет себя как обычно, но Артем понимал, что это – лишь видимость. Иногда, когда он думал, что никто не смотрит, Мономах сидел, глядя в одну точку, и это могло продолжаться сколь угодно долго, пока его не потревожат. Тогда он тут же вскакивал и принимался за какое-нибудь занятие – чаще всего брал Жука и отправлялся с ним на прогулку, которая могла продолжаться несколько часов: в лесу его никто не беспокоил, и только бог знает, о чем он думал в эти часы. Бог и Артем, он тоже знал, что отец думает об Олеге и о том, почему несчастье произошло именно с ним.
– Дядю Вову ждешь? – услышал он голос Сархата за спиной и обернулся.
Артему нравился Сархат. Поначалу ему показалось странным, что отец приютил у себя паренька-гастарбайтера, но потом он свыкся с этой мыслью, поняв, что тот исполняет важную роль домоправителя в хозяйстве человека, который редко бывает дома. Наверное, Артему следовало быть рядом с отцом, но тот ведь еще полный сил мужчина, которому не требуется помощь и у которого может и, скорее всего, есть личная жизнь… Эта следачка, Алла, кажется – кто она ему? Алла тоже понравилась Артему, хоть он сразу понял, что она совершенно не во вкусе Мономаха: отец предпочитал высоких, длинноногих девиц с длинными темными гривами. Алла невысокого роста, коротко стриженная брюнетка, хотя, бесспорно, привлекательная – в своем стиле. Слегка полновата, но большинство мужчин, включая самого Артема, не считают это недостатком. Зато она умна и деятельна, что гораздо важнее кем-то выдуманных канонов красоты!
– Жду, – ответил Артем на вопрос Сархата.
– Он переживает. Олег… он его любил, да?
– Да, очень. Его невозможно было не любить!
– Но кто-то убил его, так?
– Так, – со вздохом признал очевидное Артем.
– Надо что-то делать.
– В смысле?
– Дядя Вова так с ума сбрендит! Ты же его сын, должен понимать…
– Полиция… вернее, целый следственный комитет занимается гибелью Олега.
– Да при чем тут это? Дяде Вове нужно дело, понимаешь?
– Он же работает! – возразил Артем. – Только один день взял выходной.
– Это-то и плохо! Значит, ему просто жизненно необходимо чем-то себя занять, понимаешь?
Артем с новым интересом взглянул на Сархата: похоже, парень знает Мономаха лучше него самого, раз способен безошибочно анализировать его поведение.
– И что ты предлагаешь?
– Ты его сын, – повторил Сархат. – Думай!
* * *
Антон не любил общаться с частниками. Несмотря на то, что они, как правило, бывшие сотрудники органов, за время работы Шеин сделал вывод, что сыщики склонны забывать о службе, стоит им податься на вольные хлеба. Однако они очень любят вспоминать старые времена, если им требуется помощь бывших коллег – ну, где тут логика?
Леонид Кузьмичев оказался таким, каким его себе представлял Антон: чуть старше сорока, невысокий, неприметный – подобного человека нелегко «срисовать», его не запомнят, даже если увидят несколько раз (ну, если, конечно, слежку ведут не кадровые разведчики).
– А че такая спешка-то? – нахмурился Кузьмичев, когда Антон вкратце изложил ему суть дела. – Я только в прошлую пятницу получил заказ!
– Хочешь сказать, что ничего не успел выяснить?
– Ну, почему же ничего…
– Давай вываливай!
– Может, объяснишь хотя бы, в чем дело? Матюшин этот – мужик никакущий, чем он мог заинтересовать СК?
– Ладно, так и быть, – вздохнул Антон, поняв, что общими фразами не отделаться. Что ж, справедливо: если уж детективу придется поделиться с ним информацией, то Антон просто обязан хоть чем-то его утешить. – Понимаешь, Матюшин – не единственный, кто вляпался в историю: таких как минимум пятеро – и это только тех, о ком мы знаем. У них есть родственники, которым не все равно, а ведь наверняка были и те, кто одинок, и кого никто не станет разыскивать! Мы подозреваем, что они попали в какую-то секту. Но главное не это, а то, что все эти люди, как и Матюшин, прежде чем исчезнуть, либо продали в спешке свою недвижимость, либо сняли все деньги с банковских счетов.
– Хорошо, – кивнул детектив. – Выяснил я, куда отъехал ваш Матюшин.
– Да ну, так быстро?!
– Других срочных дел не было, вот я и… Короче, есть одна заброшенная деревня неподалеку от Красного Села. Раньше там животноводческая ферма была – кроликов разводили, других пушных зверьков… Потом ферма накрылась, народ разъехался, осталась пара стариков, а в остальном – совершенно пустая деревня.
– И что, Матюшин там, что ли?
– Да не беги ты впереди паровоза, начальник, слушай дальше! Так вот, рядом с той деревней несколько лет назад начали селиться люди.
– Не в самой деревне?
– Нет, там разруха полная – дома покосившиеся, газа нет и света… Правда, у этих тоже ничего такого нет – только то, что, как они сами говорят, им Бог послал!
– У «этих»?
– Ну, какие-то старообрядцы они, что ли, – не знаю, я в таких вещах не разбираюсь.
– Почему именно старообрядцы?
– Да потому что живут они там, как народ в старину – ни телика тебе там, ни компа, ни мобилы!
– Так вот почему родичи ни до кого дозвониться не могут – у них сотовые отбирают!
– Не, не думаю, что отбирают, просто там связи нет – место уж больно глухое. Знаешь, я и не знал, что где-то в области бывают такие медвежьи углы – как в другой мир попадаешь, честное слово, в тайгу какую-нибудь! Если б не та деревенька заброшенная поблизости, я сказал бы, что в тех местах не ступала нога человека, во! И добраться-то туда на машине – ни-ни, только пешкодралом! Авто пришлось в лесочке, под кустиками оставить. Правда, оно там никому не нужно, к счастью…
