Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Градова Ирина

– В одно из посещений патриарха я попросил его исповедовать меня, и он согласился. Когда я поделился с ним своими сомнениями, он сказал, что мне не стоит принимать сан, что это – не мое. Я пребывал в растерянности, но патриарх уверил меня, что я могу послужить Церкви и не будучи священнослужителем и что он поможет мне всем, чем сможет. Порфирий же не мыслил для себя иной карьеры, кроме духовной. Приехав на вручение дипломов, патриарх сказал, что хочет сделать нам подарок и вручил одинаковые перстни со словами из Библии: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Это было его благословение.

На некоторое время стало очень тихо – никто не решался нарушить молчание. Это сделал Денис, который был слишком молод, чтобы оценить торжественность момента.

– Интересно, почему же потом патриарх изменил мнение о Порфирии? – спросил он. – Если он так нравился ему в академии, почему он не захотел помочь ему в продвижении по духовной карьерной лестнице?

Алла удивилась, что Денис задал столь взрослый вопрос: и в самом деле, занятно!

– Могу выдвинуть предположение, – сказал Мономах. – Я почти уверен, что со временем патриарх «раскусил» Порфирия и понял, что он из себя представляет! Он слишком стремился возвыситься, чересчур старался и думал не столько о духовной, сколько о материальной стороне, как это у вас называется…

– Служения, – подсказал Олег.

– Вот-вот, служения! Он мечтал, чтобы его заметили и оценили, а не о том, чтобы помогать людям, вселяя в них веру… Прости, Олег, я далек от религии, но мне кажется, именно этим и занимаются священники?

– Ты прав, этим, – согласно кивнул тот. – Возможно, в твоих словах есть доля правды! Иоанн Златоуст сказал: «Священник должен иметь душу чище самих лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святый»! К сожалению, не все священнослужители соответствуют этому требованию…

– Но мало кто из них решается на убийство! – выпалил Денис. – Это – край, верно? Да еще – чтоб друга своего… Нет, все-таки он гад редкостный, этот ваш Порфирий!

Последнее слово парень буквально выплюнул. Алла поймала полный одобрения взгляд, брошенный Артемом на говорившего.

– А что будет с Натальей Рашетовой? – спросил он у Аллы. – Она беременна, и она хороший человек! А еще она ведь детдомовская…

– К счастью, у нее нашлась тетка в Рязани, согласная принять племянницу у себя. Она женщина одинокая и с удовольствием поможет Наталье родить и ухаживать за ребенком, когда он появится на свет!

– Отличная новость! – обрадовался Артем.

Мономах не сказал ничего, но подумал, что тетка Натальи вряд ли нашлась сама собой: скорее всего, Суркова немало поспособствовала воссоединению семьи, разыскав родственницу женщины, считавшейся одинокой!

– А остальные? – задал вопрос Гурнов. – Что станется с другими членами общины, ведь им некуда идти!

– Многие по-прежнему считают Досифея святым и клянут и его убийцу, и нас на чем свет стоит, – улыбнулась Алла. – Они привыкли к жизни в общине, под крылом сильного руководителя, и не желают возвращаться в большой мир.

– Может, кто-то из них займет место Досифея? – предположил Артем.

– Это будет не так-то легко сделать, ведь земля не принадлежит общине, и в комитете по землепользованию уже сильно возбудились по этому поводу, как и в администрации Красносельского района!

– А где они раньше были?!

– Ну, Иван, вы же знаете, как это бывает: стоит сдвинуть камень…

– … как из-под него поползут змеи, – закончил за Аллу патолог.

– Правильно! Но все-таки некоторые члены общины решили начать все сначала, несмотря на трудности, которые их ожидают.

– А те, что не хотят возвращаться, не задаются вопросом, где, блин, «ангел», которому все так усердно молились? – поинтересовался Денис.

– Может, они считают, что «ангела» умел вызывать только Досифей? – предположил Гурнов.

– Чего не знаю, того не знаю, – вздохнул Мономах. – Зато мне точно известно, что у троих по меньшей мере все будет хорошо!

– Ты о ком сейчас? – спросил Артем.

– Во-первых, об Ульяне с Данькой. Когда он выздоровеет, она уедет…

– Она уедет только после суда, – поправила его Алла. – Ульяна – одна из ключевых свидетелей по делу, и мы не можем без нее обойтись. Однако я помогу ей чем смогу. Ульяна хотела бы переехать куда-нибудь, где Рубальский ее не найдет, но, если все пройдет так, как мы ожидаем, он выйдет на волю только тогда, когда его сын уже станет взрослым человеком!

– Что ж, хорошо, – ответил на это Мономах. – Мне кажется, Дане понадобится хороший детский психолог, ведь Досифею и Константину удалось убедить его в том, что он – ангел! Парнишка искренне в это верит, и выбить эту ерунду из его головы будет ох как непросто!

– У нас есть отличный специалист, – заверила его Алла. – Я обязательно прослежу, чтобы Ульяне с сыном оказали необходимую помощь: думаю, ей она тоже нужна, ведь Ульяна – типичная жертва домашнего насилия, и ее также необходимо вытаскивать… Владимир Всеволодович, а кого третьего вы имели в виду?

– Настасью, девчушку, которая помогала мне с больными мужиками. Она изъявила желание покинуть общину, причем сделала это еще до того, как узнала о гибели Досифея. Есть надежда, что ее намерения серьезны: она попросила меня помочь ей восстановиться в медицинском колледже. Я обещал взять ее санитаркой на полставки – хоть что-то зарабатывать сможет!

– Еще одна спасенная душа! – усмехнулась Марина. – Наслышаны, Владимир, о ваших личных подвигах!

– О подвигах?

– Ну, не будьте так скромны: вам удалось в одиночку предотвратить эпидемию туляремии в общине и, возможно, помешать ее распространению, определив источник заражения!

– Что ж, не стану спорить, но скромность тут ни при чем: я мог помочь, и сделал это, вот и все! Туляремия – опасная болезнь, а вокруг живут люди, которым могло прийти в голову воспользоваться вырытым новым колодцем. Необходимо определить границы очага заражения и произвести необходимые мероприятия.

– А что делают в таких случаях? – спросила Марина.

– Проблема в том, что с самого начала все сделали не так, как нужно. Мне стало известно, что на месте, где общинники решили рыть колодец, раньше располагалась звероферма. Она давала работу живущим поблизости людям. Потом что-то произошло, и ферма закрылась. Я думаю, имела место вспышка туляремии, и хозяин предприятия вместо того, чтобы проинформировать Роспотребнадзор, который произвел бы дезинфекцию местности, свалил трупы животных в яму и засыпал землей. По правилам нужно было их кремировать, все вычистить и следить, чтобы на этом месте какое-то время не велось никакой активности.

– Но община ведь там давно, верно? – напомнил Гурнов. – Что, Досифей не знал про звероферму?

– Никто не знал, что точно там случилось, просто в один прекрасный день она прекратила свое существование. Люди, которые там работали, тоже могли быть не в курсе. Африканыч, к примеру, говорил, что животных отравили – ему кто-то это рассказал, и он не имел оснований не верить. Зато на том месте находится подземный источник – не просто так директор зверофермы в свое время облюбовал данный участок! Вот Досифей и подумал, что незачем добру пропадать, и решил воспользоваться практически готовым источником.

– Кстати, я все хочу тебя спросить, что с твоими пациентами? – спохватился Иван. – Про Данилку все понятно, а мужики-то как?

– В общем и целом, все хорошо. Один еще в тяжелом состоянии, но его жизни ничто не угрожает. Остальные уже гораздо лучше, они проходят терапию в Боткинской больнице.

Алла уже не в первый раз подумала о том, как странно с самого начала складываются их отношения с Мономахом: каким-то непостижимым образом время от времени его медицинская деятельность переплетается с каким-нибудь ее расследованием, а дальше они распутывают клубок вместе. Результат, что характерно, обычно оказывается лучше, чем в случае, если бы она работала без него!

Сидя в доме Мономаха, Алла вдруг со всей ясностью осознала, что, пожалуй, никогда не чувствовала себя счастливее, чем сейчас: именно в этом месте, в этой компании людей, каждый из которых ей приятен, в такую погоду, когда раскаты грома шумно врываются в неспешно текущую, словно расплавленная карамель, беседу, непростой предмет которой казался менее тягостным из-за обстановки всеобщего понимания и теплоты. Дома Аллу ждал Дмитрий. Он позвонил, когда она ехала к Мономаху, и спросил, как скоро она вернется. Честно говоря, ехать домой не хотелось. Алла жалела о том, что смалодушничала, вовремя не поговорив с любовником откровенно из-за постигшей его утраты. Теперь она не сомневалась, что сказать правду было легче именно тогда, а сейчас все так запуталось… С другой стороны, они ведь оба давно не дети, верно? Негойда – взрослый мужчина, вполне способный пережить разрыв с женщиной, которой даже ни разу не сказал, что любит ее! Вдруг ему всего лишь удобно быть с кем-то – не конкретно с ней, а просто с человеком женского пола, с которым можно поболтать, когда есть время, и получить удовольствие в постели?