Его рука начала требовательно пробираться под мою футболку, нащупывая грудь.
– Да, – выдохнула я, – тем более что я тебе не жена!
– Никакой разницы нет, – промурлыкал Шилов, одной рукой переворачивая меня на спину, как гамбургер на решетке, и нависая надо мной. – Знаешь, индийские блюда являются отличными афродизиаками…
– Да что ты говоришь? – Я широко раскрыла глаза, на самом деле уже ощущая действие острого соуса карри на мою нервную систему: возбуждение распространялось изнутри наружу, постепенно охватывая конечности. Олег щекотал мое ухо своим теплым дыханием, время от времени касаясь языком чувствительных мест на моем лице и шее. Затем Шилов закатал мою футболку вверх, обнажив живот, и переместился вниз. Я шумно вздохнула и задышала, как паровоз, пытаясь обхватить его бедра ногами. Однако Олег вовсе не хотел сокращать удовольствие и позволять мне перехватить инициативу.
– Лежи тихо, Джодха! – проговорил он, гладя мой живот.
– Я думала, что Джодха – это ты, – тяжело дыша, все же умудрилась возразить я.
– В Индии это не имеет значения, – ответил Олег, снимая с меня наконец футболку. – Слыхала о переселении душ?
Что-то я о таком действительно слышала. Все индийские боги имеют две ипостаси – мужскую и женскую, потому и изображения их отличаются женоподобием. Судя по тому, что я успела узнать от Шилова, душа человека может переселяться как в мужское, так и в женское тело, не делая различий. Она может перейти даже в дерево или цветок. Однако в данный момент мне было совершенно все равно, кто из нас Олег, а кто – Агния, потому что это все равно никак не влияло на состояние полного, абсолютного, всепоглощающего блаженства, которое испытывали мы оба…
* * *
Олег уговаривал меня остаться на ночь, а потом вместе отправиться на работу, но я все еще не могла отказаться от привычки всегда просыпаться в собственной постели. Ни одной моей вещи все еще не было в квартире Олега – не потому, что он не предлагал, а потому, что я никак не решалась на глобальные перемены. Кончилось все тем, что ему пришлось купить мне зубную щетку, домашние тапочки и махровый банный халат с полотенцем.
Придя домой, я первым делом взглянула на часы в прихожей. Они показывали половину двенадцатого – почти «детское» время. Тем не менее, судя по тишине в квартире, мама уже спала. Дэн, несомненно, тоже находился дома, так как в противном случае бабушка ни за что не легла бы, а сидела в ожидании внука.
Я старалась не производить шума, но сынуля все равно выгребся из своей комнаты в одних трусах и оглядел меня критическим взглядом.
– Крадешься, как вор? – насмешливо спросил он.
– Ничего я не крадусь! – обиженно ответила я. – Не хотела вас будить.
– Голодная небось? Ба тут наготовила на целый полк!
– Не-а, – покачала я головой, сбрасывая туфли и проходя на кухню, отмахиваясь от Куси, которая пыталась всецело завладеть моим вниманием. – Но чаю хочу – просто умираю. И ты присядь-ка, милый: надо потолковать как следует.
Лицо сынули вытянулось, но спорить он не стал и послушно уселся на стул, вопросительно глядя на меня синими нагловатыми и невероятно красивыми глазами Славки.
– Бабушка настучала? – догадливо поинтересовался Дэн. – Что на этот раз?
– Не смей так говорить! – рыкнула я. – Расскажи мне лучше о своей девушке.
– О какой именно, ма? – невинным тоном спросил сын.
– О той, которая тебе в матери годится, – не ведясь на его игривый тон, ответила я.
– А-а, – протянул Дэн. – О Люсьене, что ли? А что ты хочешь узнать?
– Ну, например, где вы познакомились? Есть ли у нее дети? Чем такую взрослую женщину мог привлечь птенчик вроде тебя?
– Птенчик?! – возмутился сынуля. – Ну, мать, ты даешь! Познакомились мы в галерее Славинского. Дети у нее есть – двое, между прочим! И муж.
– И муж?! – в ужасе воскликнула я, впервые осознав, что мама, похоже, права, что беспокоится по поводу этой Люсьены. – Ну, знаешь…
Я не могла подобрать слов, а ведь считала, что хорошо подготовилась к беседе с сыном!
– Да не волнуйся ты так, ма, – вздохнул он. – Это совсем не то, что ты думаешь. Мы с Люсьеной… В общем, мы просто друзья.
– Друзья – с тридцатилетней теткой?! – взорвалась я. – Ты, мой дорогой, может, с ней и дружишь, но она-то всяко какую-то цель преследует!
– Да ладно тебе, ма! – отмахнулся Дэн. – Никакой у нее цели нет – во всяком случае, такой, которую ты подразумеваешь.
– Тогда какой ей резон с тобой встречаться? Пушкина дуэтом почитать?
– Мне, по-твоему, нечем привлечь женщину? – обиделся Дэн.
– То, чем ты можешь ее привлечь… В общем, Дэн, я тебя прошу – брось ты эту бабу, пока ее муженек тебе рыльце не начистил!
– Не волнуйся, ма, ничего такого не произойдет, – пообещал он мне. – Ты мне доверяешь?
По правде сказать, Дэн еще ни разу меня не подводил, не попадал в большие неприятности. В конце концов, когда-то надо отпустить вожжи и позволить отпрыску самому строить свою жизнь. Однако не рановато ли – в семнадцать лет?
– Надеюсь, ты, по крайней мере, не сделаешь меня бабушкой в ближайшее время? – обреченно спросила я.
– Скорее вы с Шиловым сделаете из меня старшего брата! – парировал Дэн.
– Типун тебе на язык! – замахала я руками. – Еще одного «гения» вроде тебя я не выдержу!
– Если тебе повезет, то родится элементарная посредственность!
Я оглянулась в поисках предмета, который можно было бы швырнуть в моего юмориста, но ничего подходящего вокруг не оказалось, поэтому мне пришлось оставить эту мысль.
– Ладно, – сказала я, решив закончить с этой темой. – А теперь мне нужна твоя помощь.
– Помощь? – оживился сынуля. – Что надо сделать?
– Сможешь мне в Интернете одну статью отыскать?
– В какой газете?
– В том-то и дело, что не знаю.
– А о чем хоть – знаешь?
– О препарате под названием «Виталайф».
– Дурацкое название! – заметил Дэн. – А что с ним не так?
– Пока не знаю. Так сможешь найти? Там должно быть об отравлении синильной кислотой.
– Ого! Ну, постараюсь. Когда надо-то?
– Вчера.
– Понял – иду прямо сейчас.
Через пятнадцать минут, после того как я приняла душ, Дэн протянул мне распечатку. Статья называлась «Смерть без рецепта». На самом деле на полноценную статью она даже не тянула – так, небольшая заметка журналиста по имени Сергей Афанасьев. Он писал, что за последние два месяца три человека скончались от странного диагноза – отравление синильной кислотой, что в наше время звучит дико и необычно. Проведя журналистское расследование, Афанасьев выяснил, что все жертвы принимали БАД под названием «Виталайф». Журналист возмущался, что ему легко удалось это выяснить, а вот следственные органы почему-то никакой связи между смертями и препаратом не нашли. Еще он писал, что такое пренебрежение к фактам может стоить жизни еще кому-то и в тюрьме окажутся совершенно не те люди, которым там место.
– Я вот думаю, – сказал Дэн, заметив, что я закончила читать, – а как он это все раскопать-то сумел? В смысле, как он на «Виталайф» вышел, ведь это нужно знать, что именно принимали умершие, а как это выяснить, если БАДы отпускаются без рецепта?
– Может, с родственниками разговаривал? – предположила я, вспомнив о собственном визите в дом Лиды и обыске. – Не знаю, как журналисты это делают, но, если бы не они, общественность никогда не узнала бы ни об Уотергейте, ни о Клинтоне и Монике Левински…
– Да нет, ма, ты не права, – возразил сынуля. – Все эти дела – политический заказ противников Никсона и Клинтона. Если бы не было заказа, то не было бы и дела, уж можешь мне поверить!
Ну, до чего же умный мой сынок, а? Всего семнадцать лет, а уже в политике разбирается, как взрослый!
– Ладно, – согласилась я, – то – политический заказ. Но ведь есть же и другие расследования – о лекарствах, о взятках, например: вот в прошлом году министра здравоохранения в отставку отправили…
