– Погоди, Артем Иванович, какая еще «другая версия»? – удивленно прервал друга Андрей.
– Вот послушай, что мои ребята нарыли – всего-то за пару суток. А Горчанинов, кстати, больше двух месяцев мусолил это дело, слюнявил страницы и наконец благополучно отправил его в архив! Так вот, во-первых, никто почему-то даже не придал значения тому, где именно погибла Татьяна Донская.
– А это важно?
– Сам решай. Помнишь, ребята из Татьяниной группы рассказывали, что у нее был какой-то «папик», который, собственно, и протолкнул ее в шоу-бизнес? Я узнал, кто он такой.
– Да ну?! Значит, тебе удалось то, чего не смогли сделать ни папарацци, ни желтая пресса!
– Все зависит от усердия. И от связей, разумеется.
– И кто же наш герой?
– Ты не поверишь – депутат Городской думы, Тимофей Петрович Дружников!
– Тот самый Дружников?
– Тот самый – громче всех ратующий за прочную семью, гонитель алиментщиков, разоблачитель неверных мужей и прочая, и прочая!
– Значит, ему можно, а другим нельзя?
– Видимо, так!
Артем увидел, что развеселил Андрея, и обрадовался этому: приятель в последнее время здорово упал духом, хоть по нему это и нелегко было понять. Во-первых, последствия операции все еще давали о себе знать. Зрение порою играло с Андреем дурацкие шутки, по-прежнему случались приступы головных болей, пусть и не такие сильные, как раньше. Во-вторых, Толмачев активно копал под своего предшественника, делая все, чтобы не допустить его восстановления на прежнем месте. Ну и, наконец, в-третьих: это расследование, неожиданно возымевшее столь серьезные последствия, отнюдь не добавляло оптимизма бывшему шефу ОМР.
– Хорошо, – стерев с лица изумленную улыбку, сказал между тем Андрей, – и что нам это дает?
– Кое-что интересненькое, уверяю тебя. Как я уже говорил, Горчанинов работал спустя рукава – то ли по собственной инициативе, то ли под давлением. Как ты думаешь, с какой именно крыши сиганула наша певичка?
– Ну не томи же!
– В деле об этом ни слова – можешь себе представить?! То есть там есть адрес – и все.
– Не понимаю, к чему ты ведешь…
– Да к тому, что Горчанинов даже не удосужился проверить, что это за дом! А вот мои ребята это сделали. Они пробежались по квартирам и выяснили, что Татьяна Донская проживала в одной из квартир именно в этом доме!
– Что-о-о?!
– Именно!
– То есть она покончила с собой, спрыгнув с крыши собственного дома?
– Вот тут ты ошибаешься!
– Что-то я ничего не понимаю!
– Это вовсе не ее собственная квартира, она принадлежит Дружникову!
– Да ну?
– На самом деле за ним числится несколько объектов недвижимости в Питере, и эта квартира – лишь одна из них.
– Значит, Татьяна не была там прописана?
– Верно. Адрес ее прописки совершенно в противоположном конце города – это комната в коммуналке.
– Получается так: Донская убивает Рубина, – как мы предполагаем, под воздействием антидепрессантов, – сбегает из клиники в одной пижаме, каким-то образом добирается до квартиры любовника и… прыгает с крыши дома?
– Не совсем. В бумагах Горчанинова полно нестыковок, и вот еще одна. Судя по телерепортажу, у всех создалось такое мнение, что Донская умерла в ночь убийства Рубина, однако это не так. Она спрыгнула с крыши около трех часов следующего дня!
– Сбежала ночью, а покончила с собой только на другой день? – поджав губы, пробормотал Андрей.
– Странно, да?
– Если Донская и в самом деле находилась под влиянием медикаментов и в состоянии истерии, то почему это не произошло сразу? Действие лекарств ослабевает со временем, а уж никак не усиливается…
– Ну, она могла хватить еще одну дозу и закумариться повторно… В любом случае дело не только в этом. «Сосновый рай» вызвал полицию только утром, именно по этой причине Донскую начали искать с большим опозданием. Возникает вопрос: почему они столько тянули?
– Пытались придумать правдоподобную версию? Подговаривали Ольгу Малинину солгать?
– Зачем?
– Не хотели поднимать скандал, ведь такой случай здорово подмочил бы репутацию любого учреждения!
– Или они знали, почему Донская сорвалась. Знали – и ждали этого. Если это правда, то речь идет именно о двух убийствах, и второе было спровоцировано руководством «Соснового рая». Если бы Донскую начали искать раньше, она, вероятно, осталась бы в живых.
– И доказать это…
– …очень трудно, почти невозможно – спасибо, я знаю!
– Даже если провести эксгумацию тела, вряд ли что-то удастся обнаружить – особенно с учетом того, что Донская умерла не сразу же после принятия лекарств. Они выводятся с мочой в течение нескольких ча…
– Эксгумация невозможна в любом случае, – перебил Андрея майор. – Тело кремировали, я выяснял.
– Кто об этом распорядился – семья?
– Ее семья здесь не живет. Они приезжали на похороны, но хоронили Донскую ребята из ее группы.
– Это они додумались кремировать ее?
– Нет, родители хотели забрать останки дочери на родину, а с урной сделать это легче, чем с гробом. В общем, тупик, как ты понимаешь!
– Из всего сказанного тобой выходит, что Донская никак не могла находиться в состоянии аффекта из-за содеянного с Рубиным и покончить с собой по этой причине?
– Получается так.
– А еще получается… В деле есть фотографии?
– Конечно. Все видно в красках – мозги на асфальте, кровища и так далее.
– А одежда?
– Понимаю, к чему ты клонишь. Да, Донская переоделась: в момент смерти на ней было мини-платье от «Дольче и Габбана» и туфли на высоких каблуках.
– То есть она забила до смерти своего врача тяжеленным пресс-папье, поехала на «конспиративную» квартиру, приняла душ, хорошенько выспалась, переоделась в выходное платье – и скакнула с крыши?
– Кстати, это не простая крыша, а крытая оранжерея. Дом элитный, и жильцы частенько выходят туда покурить или просто воздухом подышать. При приеме антидепрессантов случается потеря памяти?
– Бывает. Думаешь, она просто забыла об убийстве Рубина?
– Черт, даже не знаю! Надо бы с Кобзевым пообщаться на эту тему… Однако я еще не закончил.
– В самом деле?
– Я поднял всю информацию о пациентах «Соснового рая» за последние пять лет. Надо сказать, делом это оказалось непростым: сама клиника отказалась предоставить эти сведения, ссылаясь на их конфиденциальность, поэтому пришлось действовать обходными путями – не совсем законными.
– Узнал что-то стоящее?
– Да так, кое-что. Помнишь, как неизвестный доброжелатель подбросил Леониду листок с именами?
– Как не помнить, ведь с него-то мы и начали разрабатывать версию об антидепрессантах!
– Так вот, список оказался неполным.
– То есть?
– Выяснилось, что с бывшими пациентами «Соснового рая» частенько происходили неприятности, вроде попыток самоубийства и бессмысленных агрессивных нападок на других людей. Так как все это случалось вне стен клиники, никто не связывал эти происшествия именно с ней. Но я узнал о еще одной смерти – до сих пор неизвестно, самоубийство это или несчастный случай, но парень лечился в «Сосновом раю»!
– Кто?
– Анатолий Серов, фигурист. Я не слишком интересуюсь коньками, но одна девчонка на работе сказала, что некоторое время назад он был настоящей «звездой» отечественного фигурного катания. Правда, его возраст уже перевалил за тридцать пять, а значит, из большого спорта ему пришлось уйти. Он работал в различных ледовых шоу и даже участвовал в передаче «Танцы на льду». Видел?
Андрей покачал головой.
– Ну, там фигуристы учат кататься всяких актеров и певцов… В общем, не в том суть. Так вот, перед началом съемок этого шоу он впервые лег в «Сосновый рай», чтобы прийти в форму. Шоу прошло с успехом, и в конце мая Серов вернулся в клинику – повторно. А в июне он неожиданно погиб.
– Ты сказал, это либо самоубийство, либо несчастный случай?
– Он спрыгнул с балкона в цирке, где проходил очередной ледовый спектакль, прямо на залитую льдом арену. На самом деле там не так уж и высоко.
