Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Градова Ирина

Выглянув из-за переборки, я увидела копошившихся на палубе людей – всего я насчитала восемь человек. Они занимались погрузкой, оттаскивая от борта какие-то тяжелые ящики с надписью: «Do not toss!» («Не кантовать!») Возвращаясь к борту, мужчины перегибались через него и с помощью канатов поднимали все новые и новые ящики, и я поняла: вот сейчас, прямо на моих глазах, происходит что-то нехорошее... Допустим, все вполне законно и груз – медикаменты или, скажем, продукты в стеклянных банках, которые могут разбиться от неосторожного обращения. Тогда – почему ночью, втихаря? Люди на палубе явно старались не производить лишнего шума, не включать свет, и все ради чего – чтобы взять на борт то, что вполне можно забрать и при свете дня? Кроме того, каждый ящик тащили по четыре человека сразу, значит, груз очень тяжелый. Что-то тут не складывалось... Эх, если б я хоть немного понимала по-арабски!

Погрузка продолжалась около получаса, и все это время я простояла неподвижно, наблюдая за действиями неизвестных. Затем я услышала, как заработали двигатели – видимо, это катер отшвартовался и поплыл прочь от нашего корабля. Оставшиеся на палубе люди подняли последние ящики и двинулись в сторону лестницы вниз – насколько я знала, там располагался трюм. Вряд ли мне стоит идти за ними и выяснить-таки, что находится внутри, поэтому, выждав немного, я решила вернуться в каюту. Подходя к лестнице, ведущей на мою палубу, я вдруг заметила тень, и она не была моей: та, чужая, тень неподвижно замерла у одной из переборок. Застыв от ужаса, я уставилась в ту сторону, лихорадочно прикидывая – какие у меня пути для отхода. Кто это – один из тех, кого я заметила на палубе во время погрузки? Если так, то почему он не схватил меня сразу?

Тень неожиданно рванулась в сторону и скрылась в той стороне, куда до этого спустились люди с ящиками.

Не дожидаясь сеанса связи с Елениным, я незамедлительно отправила ему донесение по электронной почте. Скорее всего, происшедшее никак не связано с целью моего пребывания на «Панацее», однако это может иметь отношение к Интерполу – вдруг на корабле перевозят наркотики? Случившееся ночью может означать, что капитан судна не в курсе дела... или в курсе, но не хочет, чтобы об этом узнало его начальство в Эр-Рияде... или еще что-нибудь. В любом случае Еленин наверняка захотел бы получить информацию из первых рук.

Спать я легла только в начале пятого, поэтому утром чувствовала себя разбитой. Это уж совершенно непростительно: пациенты не должны страдать по моей вине! Поэтому я провела под контрастным душем четверть часа, а за завтраком влила в себя пару галлонов крепчайшего кофе по-турецки. Вообще-то я его терпеть не могу: создается такое впечатление, что ты жуешь кофейные зерна, запивая их кипятком, но сейчас это было для меня как нельзя кстати. Обстановка в ресторане оставалась все такой же напряженной, телевизор по-прежнему работал.

– Пятьсот раненых! – бормотала Нур, ковыряя вилкой омлет с морепродуктами. – Десяток погибших под камнепадом... Аллах, абла, что вообще происходит?! Я же была в Египте с семьей – мы отдыхали в Шарме, там так здорово!

На экране мелькала хроника страшных событий, кадры сменяли один другой. Люди кричали, размахивали плакатами, и, несмотря на английскую речь за кадром, и так было понятно, что творится что-то невероятное.

– Просто кошмар! – воскликнула Сарика, подсаживаясь за наш столик со стаканом апельсинового сока в руке, качая головой с красиво уложенными кудрями. – Куда катится мир... Думаю, военные должны наконец вмешаться: зачем выводить танки на улицы, если они не собираются ничего предпринимать?

– Ой, не уверен, что это хорошее решение проблемы! – отозвался из-за соседнего столика холеный мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти. Говорил он по-английски с акцентом.

– Ален Маршан, – очень тихо пояснила Сарика.

Так вот он какой, главный врач «Панацеи»! Я с интересом посмотрела на него и спросила:

– Почему вы так считаете?

– Да потому, мадам, что армия в Египте – это не просто военная сила, у них имеются в распоряжении огромные средства – я имею в виду, конечно же, генеральскую верхушку. Они держат предприятия, торгуют бензином, содержат отели на побережье и получают лицензии на строительство. Для них эта, с позволения сказать, «революция» – пока что неизвестный зверь, и они не представляют, чего от нее следует ожидать. При Мубараке они жили хорошо, но время для перемен уже назрело, поэтому сейчас армии придется решить нешуточную проблему: стрелять в собственный народ или встать на его сторону и позволить реформам свершиться!

Я украдкой взглянула на Имрана Хусейна. Сегодня он явно не был расположен к беседам и сидел в углу, подальше от всех, не сводя глаз с экрана.

– ...Сегодня на площади Тахрир от ножевых ранений погиб шведский корреспондент, – вещал голос за кадром. – Демонстрации протеста переросли в грабежи и мародерство, разграблена одна из экспозиций Национального музея. Проводится срочная эвакуация туристов, аэропорты забиты до отказа...

В течение всего дня я не переставала думать о том, как долго продлится эта ситуация. Именно сегодня мы оперировали того самого египетского министра – вот уж кого происходящее должно интересовать больше, чем всех прочих! Через некоторое время планировалось высадить его в порту Каира или Александрии, но ведь, если беспорядки не утихнут, это будет невозможно осуществить.

В перерыве я спустилась в машинное отделение, чтобы поболтать со старшим механиком Сергеем, с которым познакомилась сразу по прибытии на судно. Чтобы не идти с пустыми руками, я прихватила с собой маленькую бутылочку «Бейлиса» из бара. Лучко страшно обрадовался подарку, и мы немного поговорили о судне. Механики редко выходили на палубу, и любой посетитель «сверху» был здесь редкостью. Оказалось, что Сергей, как и Саша Анохин из камбуза, работал на борту корабля уже больше трех лет.

– А что, меня все устраивает! – пожал он плечами, когда я спросила, как ему тут работается. – Бабки платят нехилые, работа, опять же, по специальности, народ культурный – что еще надо для счастья? Жена довольна, дети – тоже...

– Слушайте, Сережа, по ночам в машинном кто-то остается?

– А как же – у нас дежурства: вчера, к примеру, здесь был Фейсал... Почему вы интересуетесь?

«Да потому, что человек, находившийся здесь ночью, скорее всего, слышал шум, производимый людьми, грузившими ящики в трюм!» Не ответив ему, я снова спросила:

– Сережа, каким образом на борт доставляются провиант и медикаменты?

– Катерами с большой земли, обычно они приходят раза два в месяц. Хотя, если что-то требуется срочно, то и чаще.

– И в ночное время?

– Да нет, – покачал головой старший механик. – Кто же ночью станет разгрузкой заниматься, ведь никакого форс-мажора нет? Странные вы вопросы задаете, Агния Кирилловна, с чего бы это?

Я поспешила перевести разговор на другую тему, понимая, что дальнейшие расспросы вызовут ненужные подозрения с его стороны, а ведь я понятия не имела, до какой степени мне следует доверять Сергею.

Во время обеда я встретилась с Нур. Девушка показалась мне чрезвычайно возбужденной.

– Завтра подходим к Гоа! – воскликнула она, схватив меня за руки, ее голубые глаза ярко блеснули. – Можно будет сойти на берег и поболтаться там – рынки, магазины, пляжи, представляете?!

Я с сомнением посмотрела на ее стройную фигурку, облаченную в скромную темно-серую абайю, и подумала, что слово «поболтаться» в ее устах звучит как-то неубедительно. Тем не менее я не могла не разделить с Нур радость по поводу возможности ступить на твердую землю и увидеть что-то еще, кроме бескрайнего океана вокруг нас!

После ужина я навестила Юбера, прихватив с собой деликатесы для моего мохнатого приятеля. Пока пес с удовольствием трескал мясо с хумусом, я возилась с лабораторными животными, стараясь не обращать внимания на лаборанта, у которого мое присутствие, похоже, вызывало досаду. Лаская «розетку», пушистую морскую свинку, я вдруг услышала какой-то шум, словно что-то тяжелое упало на металл. После этого раздались приглушенные испанские ругательства. Непонятно, откуда именно донеслись эти звуки – то ли снизу, то ли из-за стены, рядом с которой я стояла. Встретившись глазами с арабом-лаборантом, я заметила, что он выглядит встревоженным. Языковой барьер, к сожалению, мешал мне поинтересоваться о причине его беспокойства. В голову мою впервые пришел вопрос о том, где же располагается сама лаборатория – ведь Клетка являлась всего лишь помещением для содержания животных. Здесь не было ни вытяжки, ни шкафов с инструментарием. Тем не менее раз на судне есть лабораторные животные, значит, имеется и лаборатория! Странно, что она не сообщается с Клеткой напрямую, ведь это неудобно!