— Что там внутри? — Амель нетерпелось приступить к военным действиям.
— Как вас зовут? — Это Ружар.
— Сведения о некоем Лоране Сесийоне. Он умер в конце прошлой недели, его насмерть забили клошары под линией надземного метро в девятнадцатом округе. Официально.
— Почему это может нас заинтересовать?
— Кто вы?
«Мартина» поочередно посмотрел на обоих спрашивающих и остановил взгляд на Амель:
— Это был обращенный, близкий к салафистской группе проповеди и джихада и к тому же один из последних известных контактов утопленника, в свою очередь подозреваемого в связях с исламистами.
— Откуда вам все это известно? На кого вы работаете? Ваше имя? — Ружар схватил информатора за руку в тот самый момент, когда тот встал, чтобы уйти, и с силой рванул вниз.
— Прошу вас, отпустите. Они убьют меня, если узнают, что…
— Вы и есть та самая «Мартина»?
— Да, это я.
— А голос?
— Изменен при помощи электроники.
— Кто это «они»? Общество оперативной обработки, управления и надзора? А может даже, служба внешней разведки? Или кто-то другой?
По-прежнему изогнувшись над столом, молодой человек снова умоляюще произнес:
— Я не могу задерживаться, мое отсутствие заметят.
— Вы ведь понимаете, так или иначе, мы в конце концов узнаем, кто вы. — Ружар отпустил его запястье.
Амель положила на стол фотографию. На ней был запечатлен Шарль Стейнер с каким-то мужчиной на фоне деревьев.
«Мартина» замер, не в силах отвести взгляда от снимка. В его глазах мелькнула какая-то мысль. Он торопливо огляделся и снова покорно присел возле стола.
— Мы знаем Стейнера, но… — Ружар указал на другого персонажа, — зато вот его…
— Его называют Монтана. Полковник Монтана. Не думаю, что это его настоящее имя.
Тут журналист вспомнил о предостережении Дюссо, однако предпочел никак не выказать своей реакции. Амель была не в курсе.
Она продолжала как ни в чем не бывало:
— На кого он работает?
— На службу…
— Внешней разведки?
— Да.
— А вы? Это ваш шеф?
«Мартина» вздохнул.
— Как вас зовут?
Лицо молодого человека становилось все бледнее, испуганные глаза бегали за стеклами очков.
— Жан-Франсуа, — неохотно ответил он.
Ружар решил поднажать:
— Жан-Франсуа, а дальше?
Дальше, похоже, дело не пойдет.
— Что такое Общество оперативной обработки, управления и надзора?
— Контора по разработке стратегии и… безопасности.
— Связанная с внешней разведкой?
Нет ответа.
— Что подразумевается под безопасностью? Какова связь с теми сведениями, которые вы нам передали? Имеет ли эта контора какое-либо отношение к смертям тех двоих, к чему вы пытаетесь привлечь наше внимание?
Молчание.
Взгляд Жан-Франсуа рыскал по залу в поисках пути к бегству.
Неожиданный удар ладонью по столу заставил вздрогнуть Амель и информатора.
— Отвечайте! Почему вы вышли на меня? — Ружар рисковал, чересчур сильно прессуя свой источник. Но он чувствовал, что тот вот-вот сдастся.
— Я… Мне надоело. Я не могу больше выносить это… Я больше не могу молчать! Надо это прекратить!
Молодой человек снова встал, но теперь журналист не пошевелился и незаметно сделал Амель знак последовать его примеру.
— Занимайтесь своим делом, ответы тут. — Выпалив эти слова, Жан-Франсуа поспешил спастись бегством.
— Он вернется. — Ружар достал из кармана куртки маленький цифровой диктофон. — Вот увидишь. — Он проверил качество записи. — Великолепно.
Зазвонил его мобильный. Нажимая кнопку, он заметил, как Амель украдкой взглянула на часы:
— Успеваешь? — И затем в трубку: — Высший класс! Передашь мне их как можно скорей, ладно? — Он разъединился. — Ян. У него будут пригодные для работы фотографии.
— Почему ты позволил «Мартине» уйти?
— На сегодня он сказал нам достаточно. — Журналист распечатал конверт, бегло просмотрел его содержимое. — Вот черт, дело очень опасное. Ты поняла, он практически признался нам, что скрывает что-то, наводящее на него смертельный ужас. Это, должно быть, по-настоящему важно. Я уверен, что история с «зачисткой» исламистов весьма серьезная.
— Возможно, парень ломал комедию.
— Они не так-то просты, милочка, уж поверь мне.
— Кто этот Монтана? Ты почти ничего о нем не спросил, тебе знакомо это имя?
Ружар положил твердую руку на плечо Амель и наклонился к ней:
— Мы молодцы! Мы раскопаем резонансное дело, поверь моему нюху, он меня никогда не обманывал.
Новый взгляд на часы.
— Похоже, «Мартина» был на грани. Мне не кажется, что это так уж клёво…
— На грани? На грани! — Ружар движением подбородка отмел это соображение. — А кто пришел встретиться со мной, а? Неужели ты думаешь, что в такую среду входят вот так запросто, без посвящения, проверки, тестирования? Эти типы прекрасно знают, на что они идут, так что плевать я хотел на их жалкие угрызения совести. Тем хуже для него. Мы здесь, чтобы узнать правду, мы органы безопасности системы. И мы добьемся правды в полном объеме!
— Значит, лес рубят — щепки летят?
— Вот именно.
— И плевать на опасности?
— Сдрейфила? — Ружар пристально посмотрел на нее.
Опустив глаза к своим часам, Амель покачала головой.
— У тебя свидание или что?
— Да.
— Тогда беги. Я хотел предложить тебе стаканчик, чтобы обмыть удачу, но твоя спешка меня нервирует.
Шеф насупился и замолчал. Она колебалась, не решаясь уйти, но все же взяла сумку и поднялась.
Ружар не шелохнулся и только ограничился напоминанием о встрече в следующий понедельник:
— Если тебе по-прежнему хочется заниматься этим делом.
Его последние слова все еще звучали в голове журналистки, когда она спустилась в метро. Амель выглядела не лучшим образом, но ей необходимо было встретиться с Сервье: он действовал на нее умиротворяюще. Ей надо было его увидеть.
Зазвонил телефон. Надеясь, что это Ружар, дающий ей шанс исправиться, она торопливо отыскала аппарат в сумке. Нет, всего лишь Сильвен. И все же она ответила.
— Это я. Ты уже дома?
— Нет еще.
— Я иду домой. Надо поговорить. Надо… Мне тебя не хватает. Знаешь, я так себя ругаю. Я вел себя гадко.
Что-то в голосе мужа заставило Амель почти забыть обиду.
— Приезжай…
Еще мгновение назад она сомневалась, отвечать ли на звонок мужа. Теперь она не знала, как быть.
— Прошу тебя.
Сильвен любит ее. Они немного запутались…
— Проведем вечер вместе. Мне это необходимо. Я не могу без тебя жить.
Они могли бы встретиться. Амель задумалась о том, что она собирается рассказать Сервье. Встреча с ним внезапно показалась ей предательством.
— Хорошо.
Из туннеля подул сильный порыв ветра, подошел поезд. Амель пропустила его, уставившись на умолкший телефон.
Английское произношение автоответчика было по-прежнему безупречным, голос одновременно мягким и решительным. Внушающим доверие.
— У меня изменились обстоятельства, прости. Я перезвоню. — Ей было тошно.
Камель назначил встречу Фарезу Хиари поблизости от одного из карьеров, пересекающих лес в департаменте Фламбертен в Ивелене. Спрятавшись за деревьями, он наблюдал, как его сообщник поднимается по тропинке в сторону опушки. Он пропустил его вперед и подождал пару минут. Кажется, следом никто не шел. И все же даже в глубине леса, вдали от посторонних взглядов, Камель действовал со всеми мерами предосторожности.
Фарез нетерпеливо топтался на месте; похоже, в лесу под вечер ему было не по себе. Он вздрогнул, когда Камель внезапно возник позади него.
— Ты меня напугал. Ассалам Алейкум, брат.Ты нервничаешь из-за звонка Нуари? Что особенное случилось, что ты дергаешь меня?
— Полиция. Она к нему приходила.
— Зачем?
— Джафар мертв. Они явились, чтобы расспросить про него.
— Кто такой Джафар?
— Первый курьер.
— Ин-аль-дин-аль-мук! [161]— Ксентини вполголоса выругался.
