Глава 3
Похоже, «Пурпурной розе» так и не удосужились сообщить, что после смерти Мэгги должно измениться все.
Тим почувствовал укол раздражения оттого, что внутри все было так же, как и всегда: опилки на полу, деревянные столики, изрезанные всевозможными инициалами, настоящий дровяной камин в центре, музыкальный автомат «Вурлитцер» и не менее тридцати телевизоров, обычно настроенных на спортивный канал. Разумеется, в эту ночь все они показывали праздничную Таймс-сквер, хотя по количеству человеческих существ на квадратный фут «Роза» не уступала улицам, куда вот-вот должен был опуститься шар.
У Тима, Дэнни и Уилла имелся свой постоянный столик — привилегия за многолетнюю верность одному и тому же месту. Друзья заказали еду и пиво, и Дэнни с Уиллом тут же отправились пытать счастья с бродившими по залу бесчисленными одинокими женщинами.
Тиму хватило минуты, чтобы понять, что он еще не готов ко всему этому. Он просто сидел, наблюдая, как остальные провожают очередной пережитый год, — сторонний созерцатель, чужой на этом празднике жизни.
Время от времени Дэнни с Уиллом подходили спросить, как у него дела, и Тим отвечал, что у него все о'кей. При этом он то и дело поглядывал на часы. До полуночи оставалось тридцать минут, но ему это показалось вечностью.
— Привет. С Новым годом.
Тим поднял глаза. Перед ним была молодая женщина довольно привлекательной внешности.
— Не против, если я присяду? — спросила она и тут же села, не дожидаясь ответа.
— Который из них вас подослал? — поинтересовался Тим.
Женщина улыбнулась:
— Тот, что пьянее, в синей рубашке; кажется, его зовут Дэнни. Он сказал, что тебя нужно немного растормошить.
— Поверьте, эта миссия вам не по плечу. Не поймите меня превратно — просто я не из тех, кто изливает душу незнакомкам в баре.
— Я не незнакомка, — ответила женщина и протянула руку. — Я Дженис.
— Привет, Дженис. — Тим пожал ее руку. — Я Тим.
— Очень приятно, Тим. Так ты расскажешь, в чем дело?
— У меня умерла жена, — ответил Тим и сразу пожалел о своих словах.
— Ой, прости, пожалуйста. Тебе, наверное, тяжело.
— Ей было тяжелее. — Тим поднялся. — Извини, я на минутку.
Тим вышел из-за стола и направился в другой конец бара. Он не знал куда: ему просто хотелось уйти подальше от Дженис и ее прямоты. Возле туалетов находилась телефонная будка. Тим вошел внутрь и закрыл дверь. Прислонившись лбом к телефону, он несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь вернуть самообладание. Ему было страшно, не хватало воздуха, он потерял счет времени.
Медленно, шаг за шагом Тим взял себя в руки.
— Вы звоните?
Тим поднял глаза: к стеклу прижималось лицо какого-то парня. Тот явно давал понять, что ему позарез нужен телефон, и Тиму пришлось уступить место.
Вернувшись в зал, он огляделся по сторонам. Уилл был у стойки бара: левая рука обнимала какую-то женщину, правая — бокал с пивом. Тим протиснулся к другу:
— Я ухожу, Уилл.
Тот взглянул на часы:
— Уже без пяти. Побудь еще минут десять, а? Начни Новый год с друзьями.
Тим чувствовал себя чертовски усталым — настолько, что даже не мог спорить. Он нашел место в самом конце стойки — один в полном народа зале. Увы, это одиночество продлилось меньше минуты: к нему подошел мужчина. На вид около сорока, высокий и приятной наружности, с квадратной челюстью, что излучают власть и авторитет. Узел его галстука был ослаблен, словно человек шел с работы и вдруг решил свернуть в бар, чтобы пропустить стаканчик. Вот только стаканчиком дело не ограничилось. Когда мужчина протянул руку, Тим подумал, что, если он ее не возьмет, тот непременно грохнется на пол.
— Эй, как она? Я Джефф. Джефф Кэшман.
Тим постарался вложить в ответ как можно меньше энтузиазма, хотя Кэшман был не в том состоянии, чтобы замечать тонкости.
— Тим, — просто ответил он.
— Рад встрече, Тимми. С Новым годом, черт бы его побрал!
— Вас тоже.
Тим надеялся, что Кэшман двинется дальше, искать себе новых друзей, но тот склонился прямо к нему.
— Ты хороший человек? — спросил он вдруг, дыша перегаром.
Тим отвел взгляд на ближайший телеэкран, точно не слышал вопрос. Шар вот-вот должен был опуститься на замерзающую толпу. К сожалению, когда взгляд Тима вернулся обратно, Кэшман все еще был на месте.
— Эй, Тимми, — спросил он снова. — Ты хороший человек?
Тим обреченно кивнул:
— Да.
— Ты можешь хранить секрет? Настоящий, большой секрет?
— Нет, думаю, вам лучше рассказать его кому-нибудь другому.
— Не-а. Я хочу рассказать тебе. Хочу успеть рассказать кому-то в этом году. — Он подчеркнуто посмотрел на свои часы. — Так что мне надо спешить.
— Послушай, Джефф, я не…
— Знаешь, где находится Киннелон? — Тим не ответил. — Ну, Киннелон! Знаешь, где это?
Киннелон, городок на северо-западе Джерси, находился милях в тридцати от того места, где они стояли сейчас.
— Да, но…
— Я там кое-кого убил. Девушку… три месяца назад.
— Это не смешно, — ответил Тим.
Кэшман кивнул:
— Да, не смешно. — Он помедлил. — Хотя и довольно весело. До того как убить ее, я отрезал ей средний палец. А труп зарыл под качелями — в том маленьком парке, на Мейпл-авеню.
Удивительно, но за какие-то пару минут Кэшману удалось то, чего так долго не удавалось всем остальным. Он вскрыл нарыв Тимовой угнетенности и смог задеть его за живое.
— Да что, черт возьми, с вами такое?! — воскликнул Тим.
Но Кэшман лишь рассмеялся:
— Теперь — ничего. Теперь я чувствую себя намного лучше. Теперь это уже твоя проблема.
В этот момент бар взорвался дружным многоголосым хором.
— ДЕСЯТЬ… ДЕВЯТЬ… ВОСЕМЬ… СЕМЬ… ШЕСТЬ… ПЯТЬ… ЧЕТЫРЕ… ТРИ… ДВА… ОДИН… С НО-ВЫМ ГО-ДОМ!!!
Все принялись кричать, обниматься и целовать друг друга. Все, кроме Тима и Кэшмана. Наконец Кэшман поднялся, но, прежде чем уйти, поднес палец к губам — знак, чтобы Тим держал рот на замке.
— Это наша тайна, Тимми, о'кей? Только ты, я и Шейла с девятью пальцами. Никому ни слова. Ни единой душе.
Уходя, он снова расхохотался, но жуткий смех потонул в гомоне всех нормальных людей, кому в этот момент было действительно хорошо.
— Поверьте, я испугал его. Перепугал до смерти.
Слова того, кто еще двадцать минут назад выдавал себя за Джеффа Кэшмана, были обращены к его нынешнему работодателю.
Тот засмеялся:
— И он поверил?
— Еще бы. Сразу. Видели б вы его рожу.
— Да уж. Жаль, что не удалось. Так это был испуг или злость?
Они беседовали, стоя на площадке для остановки автомобилей у выезда 156 на автостраде Гарден-Стейт-Паркуэй. «Кэшману» показалось, что на пассажирском сиденье машины работодателя кто-то сидит. Как будто женщина, хотя было темно и трудно сказать наверняка. В остальном площадка была пустой — в такой час, да еще когда на улице почти минус десять, желания остановиться и размять ноги не было ни у кого.
— Испуг. Не знаю, что вы там для него задумали, но эта часть плана сработала как часы.
— Вот и отлично.
— Ага. Так что, если б вы отдали мне мои деньги…
— В багажник!
— Вы имеете в виду наличные? Меня вполне устроил бы чек.
— Простите. — Работодатель, казалось, был удивлен, что его не поняли. — Я хочу, чтобы вы залезли в багажник.
— О чем это вы? — переспросил «Кэшман».
В тоне мужчины проявились жесткие нотки:
— В багажник. Живо!
— Перестаньте! Что происходит?! — Страх исказил голос «Кэшмана». — Это что, шутка?
— Разве за все то время, что мы знакомы, я хоть раз шутил? Я просто хочу убить вас, когда вы залезете в багажник. Иначе мне придется прикончить вас здесь, а потом загружать туда.
В панике «Кэшман» повернулся, собираясь бежать. Но не успел он сделать и двух шагов, как невероятной силы рука схватила его сзади за шею.
Последнее, что слышал «Кэшман», был хруст шейных позвонков.
