– Да, ладно уж! Так и скажи, что профессор Барре. Чего туману напускать-то? – Станислав с безнадежным видом махнул рукой. – Они с Вероникой уже сошлись, что ль?
– Да, две недели назад объявили о помолвке, сразу после нового года будет свадьба, – подтвердил Константин. – Был я в музее ацтекской культуры, разговаривал с музейщиками. Тоже благодарили вас за работу.
– А там что, нашу аферу уже рассекретили? – удивился Гуров.
– Лева! Ну, почему это – «аферу»?! – возмутился Крячко. – Суперская была операция… И вообще, есть что вспомнить!
…Тем же днем, когда был найден Аттальтунтикан, с соблюдением всех конспиративных уловок, на все той же посольской «Субару», Гуров прибыл в условленное место, где его ждал со своим автомобилем Алессандро Барре. На его «Шевроле» они выехали за город и прибыли в один из коттеджных поселков на берегу прозрачного озера, раскинувшегося в обширной каменистой низине. Войдя в небольшой, уютный коттедж под красной черепичной крышей, в окружении зелени и клумб, по настоянию хозяина дома они выпили кофе, после чего приступили к делу.
Изваяние божка засняли на фотокамеру в разных ракурсах и плоскостях. Для определения масштаба рядом с идолом была поставлена линейка. По завершении фотосъемки Гуров и Алессандро взяли мини-кюреткой соскобы с некоторых частей изваяния. При этом обнаружилось, что предположение Льва о том, что оно покрыто тонким слоем специального лака, полностью подтвердилось. В заключение всех процедур божка вновь упаковали и спрятали в потайной сейф. После этого отправились к мастеру-стеклодуву. Тот, выслушав визитеров и осмотрев фотоснимки, пообещал через месяц работу выполнить.
– Раньше никак нельзя? – Барре был огорчен этим, как ему показалось, долгим сроком.
– Алессандро, ты о чем?! – стеклодув рассмеялся. – Это минимум того, что требуется для такой работы! Мне сначала нужно сделать модель – считай, неделя возни. По ней буду готовить форму, потом надо приготовить нужный состав стекла – это несколько пробных варок, потом заполнить форму и, самое малое, неделю медленно остужать. А еще лучше – две или даже три!
– А-а, я понял! – профессор кивнул. – Чтобы не возникли внутренние напряжения в стекле и изделие не взорвалось?
– Вот именно! – мастер усмехнулся. – При определенных условиях взорваться может как граната, с непредсказуемыми последствиями.
– Хорошо! – Барре полностью согласился с этими доводами. – Подсчитай, сколько причитается за работу, а деньги привезу в ближайшие дни.
Когда они ехали назад, Гуров поинтересовался:
– Скажите, сеньор Алессандро, вы хотите оплатить изготовление дубликата изваяния. Вам это потом кто-то компенсирует? Затраты-то ожидаются, я так понимаю, не такие уж и маленькие.
– Видите ли, сеньор полковник, в моих жилах немалая доля крови ацтеков, и я просто обязан сохранить то культурное наследие, что было создано моими далекими предками. Я категорически не приемлю поползновений некоторых меркантильных янки, стремящихся украсть память древнего народа и превратить ее в деньги. Так что возместится это или не возместится – для меня особого значения не имеет.
Попрощавшись со спутником у ворот посольства, Лев прошел на территорию и на крыльце жилого корпуса буквально столкнулся с Еринцовым. Тот, вопросительно глядя на Гурова, вполголоса спросил:
– Ну, что, удалось найти тайник?
– Удалось, но, вполне вероятно, там все еще прячется ядовитый паук, который укусил Горбылина. Поэтому соваться туда не стоит. Завтра должны подъехать арахнологи, которые его гарантированно поймают. С профессором Барре я уже договорился. Как открывать тайник, я сейчас расскажу…
Отвечая на вопрос своего собеседника, Лев весьма умело обошел такой скользкий момент, как находка идола в тайнике. Упоминание об ядовитом членистоногом сразу же перевело тему разговора в другое русло. Когда он закончил пояснения, как именно надо открывать тайник, комендант сообщил, что их со Стасом билеты уже обменяли и вылетают они завтра, в первой половине дня.
– …Станислав Васильевич билеты уже забрал, так что желаю вам счастливого пути, – от души сказал Еринцов.
– Да, и еще – чуть не забыл! Станислав Васильевич ходил в полицейский участок, где узнал, что ваши предположения оправдались. Задержанный признался, что и он, и его главарь, какой-то там Мигель, сотрудничали с Горбылиным. Как уж они познакомились – подручный не знает, но говорит, что там замешана младшая сестра главаря, с которой Горбылин встречался. Кстати, это вот она на «Роллс-Ройсе» по городу рассекает! Что еще? А! Этого… Ну, шпика, который был вами задержан, нанимал Мигель. Бабок за украденное он не получил, вот и прикидывал, как бы и чем бы вас зацепить, чтобы заставить отдать идола ему. Вот, это все.
…Продолжая разговор и углубившись в дела недавней поры, опера припоминали ранее упущенные или забытые детали тех или иных событий, связанных с их поездкой. Много чего рассказал и Константин. В частности, об операции по «втюхиванию» Хаару стеклянного дубликата изваяния Аттальтунтикана. Ему об этом при случайной встрече (Буряк сопровождал в университет охранника, который и в самом деле решил попытать там счастья) рассказал профессор Барре.
По словам Алессандро, сценарий, придуманный Гуровым, сработал без осечки. Месяца полтора назад по столичным телеканалам жители Мехико узнали о том, что изваяние божка найдено в результате полицейской операции на квартире некой сеньоры Эйри. Пресса тут же на все лады расписала, что бедная женщина даже подозревать не могла о соседстве с биологической «миной», якобы рискуя быть укушенной опаснейшим пауком атимтарой (смерть Мигеля-Матадора в этом плане стала для журналистов большим подспорьем).
При стечении представителей СМИ идола поместили на его законное место, а всего через неделю по Мехико разнеслась весть об очередной краже раритета. Впрочем, еще через пару недель экспонат вновь появился в том же шкафу, но рядом с ним стояла табличка следующего содержания: «Копия изваяния бога Аттальтунтикана. Подлинник похищен неизвестными злоумышленниками. Приносим извинения. Администрация».
– То есть теперь там стоит именно подлинник? – смеясь, уточнил Орлов. – Ну, Лев Иванович! Ну, голова! И, главное, никто об этом совершенно не догадывается…
– Увы, но по ряду причин эта тайна уже раскрыта… – сокрушенно сообщил Константин.
– А как же так получилось-то? – сразу же поскучнел генерал и откинулся на спинку кресла.
– Длинные языки журналистов… – Буряк досадливо поморщился. – Какой-то знаток древней культуры, типа эксперта, пришел в музей и признал в «копии» подлинник. От большого ума сказал об этом какому-то газетчику. Ну а тот накатал статейку, дескать, как же так? Это зачем же дурят мексиканский честной народ?! Ну и пошла писать контора на каждом углу…
Выслушав Костю, генерал покачал головой.
– Вот когда понимаешь, что не всегда, оказывается, свобода слова на пользу делу… – констатировал он. – И, кстати, что там с этим Хааром?
– Вся эта история с Аттальтунтиканом была расписана в газетах, разгорелся скандал. Но его быстро погасили, – Константин развел руками. – У американцев возможности там широчайшие. Тем не менее мексиканцы выказали характер и объявили Хаара персоной нон грата. Куда он делся – я не в курсе. Видимо, опять где-нибудь свои аферы проворачивает. Кстати! Лев Иванович оказался абсолютно прав – лак, покрывающий идола, и в самом деле содержит сильнейший яд типа кураре, только намного сильнее. А на самом изваянии кое-где обнаружены специальные микрошипы, царапающие и прокалывающие кожные покровы, если взять его голой рукой. Вот Горбылин и наткнулся рукой на такую колючку. Сразу и преставился.
– Стоп! А как же Мигель-Матадор? – прищурился Крячко.
Буряк на это улыбнулся.
– Как сказал профессор Барре, секретов у Аттальтунтикана – с преизбытком. Как выяснили криминалисты, яд из лака поступать в организм человека может не только через царапины, но и через неповрежденную кожу, если руки влажные или потные. Во время похищения божка Мигель не царапался. А вот его ладони от волнения вспотели. Судьба дала ему всего лишь небольшую отсрочку.
