Мальчишки играли в пристенок [446], не по-детски матерились и визжали, как сумасшедшие. Птаха подбежал.
– Парня в «пилоте» видели?
Один из игроков, не отрываясь от своей забавы, вальяжно указал на один из домов.
– Туда забежал.
Птаха неспешно достал из кармана пистолет.
– Подъезд проходной?
Увидев в руке чужака «зауэр», вся троица тут же забыла про игру.
– Обычный… – ответил все тот же мальчишка, не отводя глаз от пистолета. Птаха вошел в подъезд и тут же понял, что поспешил.
Кто-то выскочил из-за двери и ударил его плечом. Получив сильный удар в живот, Птаха согнулся и задержал дыхание. Вслед за этим удары посыпались один за другим. Птаха втянул голову в плечи, попытался ударить, но не тут-то было. Птаха с ужасом ощутил, что все, кого он в прошлом с легкостью сбивал с ног своим хлестким и жестким ударом, даже рядом не стояли с тем, с кем ему пришлось иметь дело сейчас. Птаха, превозмогая боль, выкинул вперед руку, но она лишь рассекла воздух. Вслед за его промахом последовала новая серия, и Птаха понял, что может потерять сознание. Только сейчас он вспомнил, что в руках у него пистолет. Падая на холодный бетонный пол, парень вскинул руку и дважды спустил курок.
* * *
Выслушав Желудя, Зверев какое-то время обдумывал услышанное и подвел итог:
– Выходит, Гоша разобрался с одним из своих преследователей и тому теперь нужен врач?
– Гоша теперь наверняка ляжет на дно, – заявил Желудь. – А Дуплет его снова искать станет и в первую очередь придет ко мне. Я Лидке говорю: тебе бы тоже спрятаться, а она баба упрямая, не хочет.
Зверев покачал головой:
– Ну, бабе твоей я, конечно, не указ, сам с ней вопросы решай… – Зверев замолчал, задумался и, словно что-то вспомнив, уточнил: – Значит, говоришь, Птаха совсем плохой?
– Юлька божилась, что если эта парочка лепилу не найдет, то Птаха не жилец.
Щека Зверева дернулась, он встал.
– Ну, что ж… раз хотят лепилу, то, значит, будет им лепила!
Глава четвертая
При задержании Птахи и Дуплета особая роль отводилась Юльке Кочиной, и эта простоватая, но не трусливая особа справилась со своей задачей на пять баллов. И это несмотря на то, что операция по задержанию московских гастролеров пошла совсем не по плану. Для задержания был разработан план, согласно которому Юльке было поручено прибыть домой, напоить и накормить «гостей» и условным сигналом оповестить группу задержания о том, что Дуплет и Птаха уснули, и впустить милиционеров в квартиру.
Первая часть плана была успешно реализована, вторую – подкорректировали сложившиеся обстоятельства. Юлька, как и было задумано, принесла две бутылки водки и продукты. Дуплет довольно быстро напился и снова стал приставать к дородной хозяйке. Юлька, возмущенная этим, врезала полупьяному Дуплету в ухо, отчего тот рухнул на пол без чувств. Так как Птаха, который хоть и не пил, но лежал в постели, корчась от боли, никакого сопротивления прибывшим на задержание оперативникам оказать уже не мог, Юлька, недолго думая, подала условный сигнал досрочно.
В итоге опергруппа Псковского управления милиции, усиленная ребятами из угро, без особых помех взяла обоих московских гастролеров и закинула в автозак. Птаху, как и обещал Зверев, осмотрел врач областной больницы, была проведена операция, и парня удалось спасти. А если быть точнее, спасена была лишь жизнь Птахи, а вот что касается прочего, то тут тоже все прошло весьма и весьма неплохо.
После выяснения личностей задержанных были выяснены и их настоящие имена. Прокуратура города, подключившаяся к делу, работала не покладая рук. Как выяснилось, Птаха, он же Анатолий Соловьев, уже два года находился в розыске по подозрению в ограблении и убийстве одного московского ювелира и его жены. Дуплет, оказавшийся Леонидом Жбановым, также был объектом, разыскиваемым московским ОББ. За этим человеком Анжуйца тянулась целая цепь нераскрытых преступлений: ограбление кассы Измайловской ткацко-прядильной фабрики и покушение на убийство ее кассира. Кроме того, Дуплет подозревался в убийстве вора в законе Вовы Лютика, что-то не поделившего с Анжуйцем. Также Жбанов-Дуплет фигурировал еще в нескольких нераскрытых эпизодах, связанных с квартирными кражами и налетом на продторг в Марьиной Роще. Таким образом, информация, добытая Зверевым об этих двоих, вызвала настоящий фурор. Прокуратура ликовала и потирала руки.
Доклады в главк и в Москву следовали один за другим. Корнев снова перестал пить таблетки и чувствовал себя посвежевшим. Однако Мария и Веня на фоне всего этого пребывали в унынии. Главная часть задания по-прежнему была не выполнена: таинственный Бубон все так же был недосягаем, его подпольная типография тоже нигде не мелькала, но самым страшным для Марии и Вени стало то, что после задержания Птахи и Дуплета Зверев снова куда-то пропал.
Глава пятая
Отдежурив сутки в опергруппе, Веня уснул в кабинете уже под утро, потому что почти ночь провел на железнодорожном вокзале, где у какого-то отставшего от поезда старичка кто-то украл паспорт и бумажник.
Всю ночь он опрашивал свидетелей, беседовал с работниками железной дороги, пока наконец не объявилась женщина, которая принесла потерянные бумажник и паспорт, сообщив, что пострадавший просто-напросто оставил свою пропажу в телефонной будке. Злой от потраченного времени и уставший, Веня вернулся в отдел. Другие члены опергруппы тоже разбрелись по своим кабинетам в ожидании новых вызовов.
Попав наконец-то в свой кабинет, Веня съел пару бутербродов, не заморачиваясь чаями, а просто запив их водой, плюхнулся на кушетку и уснул.
* * *
Телефонная трель ударила по ушам, Веня вздрогнул и тут же схватил трубку:
– Оперативный… Костин… Слушаю!!!
– Межгород! Соединяю… – послышался в трубке гнусавый голосок женщины-оператора.
Что-то хрустнуло, потом щелкнуло, потом в трубке раздался непонятный гул, и лишь после этого Веня наконец-то услышал голос собеседника.
– О! Это ты? Дежуришь? Не спишь? Это хорошо! – проговорил Зверев.
– Что хорошо? Что дежурю или что не сплю?
– И то и другое! Другому бы пришлось долго объяснять, а ты меня, Вениамин, обычно с полуслова понимаешь. А посему давай к делу. Бери свою опергруппу и дуй в село Жо́хино на почтамт.
– На главпочтамт? И зачем? Будем марки к конвертам клеить?
– Будешь много свистеть, Венечка, я тебе не марку, а перцовый пластырь на рот приклею! У нас очередной труп. Догадываешься чей?
Веня сглотнул:
– Догадываюсь!
– Тогда жду вас с «дежуркой» на главпочтамте. Захва́тите меня, и поедем к месту происшествия. И еще… – Зверев сделал паузу. – Постарайся захватить с собой Машу, скажи ей, что мне есть что ей рассказать.
* * *
Для того чтобы собрать опергруппу и усадить всех в машину, Вене понадобилось примерно полчаса. Марию долго искать не пришлось. Когда опергруппа с Марией Волгиной в придачу прибыла на почтамт села Жохино, солнце уже светило.
Зверев не спал, а ждал возле почты и нервно курил. Веня тут же отметил про себя, что глаза у майора были красными, он тяжело дышал и то и дело прикасался пальцами к подрагивающей щеке. Зверев сел в «дежурку» и далее всю дорогу указывал водителю Панюшкину, куда ехать. Когда они въехали в очередную деревню, Зверев указал на один из домов, и вскоре все вышли на чистый воздух. Возле дома собрались местные – полдюжины стариков, женщин и детей стояли у забора и ждали развязки событий.
Обычный деревенский дом с пустой собачьей конурой и покосившимся сараем. Заброшенный сад, поросший травой. На крыльце сидел средних лет мужчина в милицейской фуражке и потертом кителе.
– Это местный участковый, – пояснил Зверев.
Когда они вошли в дом, Зверев тут же указал на что-то, лежавшее на полу.
