– Привет, – сказал мужчина лет шестидесяти с неотчетливым во мраке лицом. – Василь Петрович меня кличут, живу тут. А ты ведь дом снимаешь в конце улицы – ну там, пятый от меня или какой?
– Снимаю, Василь Петрович, – согласился Андрей. – А что хотели-то?
– Закурить дай.
Ну замечательно… Стараясь не выдать охватившего его раздражения, Андрей вынул пачку, сосед начал ковыряться в ней.
– Забирайте всю, Василь Петрович, у меня еще есть. – Приступ щедрости накатил, весь вечер сегодня раздает подарки.
– Вот спасибо… – сосед обрадовался, сунул сигарету в рот, пачку в карман. Андрей щелкнул зажигалкой, мужик с наслаждением затянулся. Хотел уже бежать, но тот заговорил:
– Дело тут такое, сосед, не знаю, интересно ли тебе… Вчера ты с утреца пешим ходом домой возвращался, не видел ни хрена… Вроде трезвый был, но шел как пьяный. Потрепала тебя, видать, та ночка… Ты-то не видел, а я заметил – машина за тобой медленно ехала. Ну, прямо очень медленно – и не здесь, а по той стороне дороги. Мужик в ней сидел, но я не очень его разглядел. И смотрел он так на тебя… ну, словно ты ему кучу денег должен, вот… Стал ближе подъезжать – а ты идешь, ни хрена не знаешь… Потом у Витьки Макарычева ворота на той стороне открылись, народ попер – бухие все, похмельные, именины он вчера жене справлял… Ну, этот тип в тачке остановился, давай так волком смотреть. Потом развернулся и прочь поехал…
– Что за машина, Петрович? Номера не запомнили?
– Да бог с тобой, какие номера… А марка… да хрен ее знает, «Жигуль» вроде – то ли серый, то ли синий, не запомнил…
– А что за мужик-то?
Василь Петрович силился, но не был он мастером составлять словесные портреты. Вроде молодой, по крайней мере не старый, рожа такая… нос… глаза… Да хрен его, в общем, знает, товарищ майор.
– Ну, это я так, сосед, не знаю, может, почудилось. В общем, если интересно тебе…
Безусловно, было интересно! Нарисованный Петровичем портрет был, мягко говоря, плох. Однако кого-то напоминал. Он не был верен, но… Поблагодарив соседа, Андрей заспешил домой. Людмила спала, все в порядке. Правда, спала на полу. Пришлось поднимать, перекладывать. Людмила брыкалась, что-то бормотала во сне. Несло от нее как от портовой забегаловки. Андрей запер все двери, установил «сигнализацию», пристроился рядом, как бедный родственник…
Утром вскочил, съездил на работу, вернулся, когда поднялось солнце, облегченно перевел дыхание. «Дебоширка» уже не спала, сидела на кровати, сжавшись в комочек, с ужасом смотрела ему в глаза. Лицо опухло, волосы торчали дыбом – это было что-то неповторимое!
– Ну, здравствуй, страна, – майор ехидно ухмылялся. – Как здоровье, как животик? Не болит ли голова? Вы помните хоть что-нибудь из вчерашнего, Людмила Геннадьевна?
– Вообще ничего… – хрипло выдавила Людмила. – Со мной такое впервые… Что вчера было?
– О, вы хорошо отдохнули. Подружились со всеми алкашами на побережье. Плясали под заводную музыку – надеюсь, одетая. Потом в компании бутылки портвейна вы решили покататься на лодочке, утопили весла, но вам все равно было хорошо. Вы могли погибнуть в открытом море, но это пустяки. Главное – доказать мне непонятно что. Скоро прибудут сотрудники КГБ вместе с погранслужбой – заводить на вас дело за бегство из страны. Вас выловили практически в нейтральных водах.
Людмила издала горлом отрывистый звук, глянула с ужасом и умчалась через черный ход в туалет. Вернулась через пять минут – качаясь, но уже оживая.
– Возможно, мы сможем решить вопрос с вашей госизменой, – продолжал Светлов, – но только в том случае, если вас не будет в городе. Сейчас вы умываетесь, пьете крепкий чай, и я везу вас к вашей сестре Светлане в Сторожевое. Она любезно согласилась предоставить вам убежище на пару дней. А потом кое-кому пора и в Краснодар.
– Нет… – в отчаянии выдохнула Людмила.
– Да! – повысил голос Андрей. И допустил, сбавив обороты: – Ладно, поживешь пару дней у Светланы, от тебя не убудет. После всего, что ты вчера учудила по синьке…
Выбор не стоял; потрясенная, с раскалывающейся головой, Людмила проглотила остывший чай, от еды отказалась. Поникшая, стала собирать вещи. Андрей действительно позвонил Светлане. Та поломалась для приличия – ладно, была не была. Даже навстречу пошла: поедут с мужем по делам в Меркадию, готовы забрать «алкашку» на заправке у западного выезда с Паланги. Уж она ее перевоспитает! «Вы осторожнее там, – предупредил Андрей. – Девушке досталось, у нее тяжелая личная драма». Людмила пребывала в ступоре. Безропотно села в машину на заднее сиденье, съежилась. От нее еще попахивало. Андрей открыл окно, завел двигатель. Первую часть пути Людмила молчала, пила воду из литровой канистры, которую он заботливо положил сзади. Потом стала охать, возиться.
– Ты пришел тогда утром – весь побитый, измученный, я чуть с ума не сошла… И вообще паршиво было на душе… Не знаю, как объяснить…
– А незачем было воображать невозможное, – откликнулся Светлов. – Сразу сказал, у нас с тобой ничего не будет. Понял уже, ты влюбчивая, все такое… То же самое могу сказать и сейчас. Извини, в общем, ты сама себя накрутила.
– Да, наверное, – вздохнула девушка. – Дура я, дура, но уж какая есть, другой не буду… Обиделась на тебя страшно… А потом увидела, как ты в кафе с той шлюшкой сидел, любезно улыбались друг дружке. Она тебя просто раздевала взглядом… Сбежала через кусты, домой вернулась. Так паршиво было на душе, хоть в петлю лезь… Собрала все, что от Светланиных денег осталось, – и во все тяжкие… Вторую половину своего бенефиса вообще не помню. Господи, мне так стыдно, ведь я совсем не такая…
Андрей украдкой посмеивался, поглядывал в зеркало над головой. Город проехали, потянулись унылые предместья, заросшие дичкой, персиковыми деревьями и пирамидальными тополями. За последними домами оборвался асфальт, потянулась колдобистая грунтовка. Дорога петляла между островками зелени, погружалась в дикую местность. Колея была разбита протекторами грузовиков и тракторов. Он запоздало сообразил, что этой дорогой для выезда на шоссе горожане почти не пользовались, предпочитали восточный выезд – пусть не по асфальту, но по укатанному щебню. Машину затрясло. Но возвращаться и следовать в объезд уже было поздно. Людмилу это, казалось, совсем не беспокоило.
– Слушай, – сообразила она, – но раз ты весь вечер искал меня по городу, бегал, нервничал, как ты говоришь… значит, не так уж я тебе безразлична?
– Слушай больше, что я говорю, – проворчал Андрей. Хорошо, хоть краску на щеках не заметила.
– За нами, кажется, машина едет, – вдруг забеспокоилась Людмила. – Серые «Жигули» или что-то такое…
Он вскинул голову к зеркалу. Вроде никого. Но дорога петляла, скопления ивняка заслоняли обзор. Машину подбросило. Черт! Он не мог смотреть одновременно и вперед, и назад! Стиснул зубы, крепче вцепился в баранку.
– Ты уверена?
– Ну да, я же не слепая… – Людмила привстала, выворачивая шею. – Вон они, я же говорила!
Теперь он тоже видел висящую на хвосте машину. Она мелькнула на дороге и пропала – видимо, водитель сместился к кустам и притормозил. Застенчивые какие, не спешили приближаться. Он нащупал локтем кобуру под спортивным пиджаком – вроде легче от этого должно стать…
Кусты оборвались, дорога плавно поднималась вверх. Местность была неровная – овраги, земляные валы, вялая от жары растительность. Людмила неустанно вертела головой. Серые «Жигули» пропали.
– Зачем тебя вообще понесло на эту дорогу? – проворчала спутница. – Здесь даже не короче.
– Не знаю, – пробормотал Светлов. – Так договорились…
Впереди уже виднелось шоссе, по нему проносились автомобили. Чуть левее на трассе автозаправочная станция. Он глянул на часы – увы, сегодня он не пунктуален. Какая-то машина съехала с шоссе, двигалась навстречу, переползая ухабы. Судя по очертаниям, старый «РАФ». У Светланы кончилось терпение и она поехала навстречу? Он снова то и дело поглядывал в зеркало. Серые «Жигули» из кустов не появлялись, да и слава богу. Он высунулся из машины. Водитель «РАФа» тоже показал голову. Так и есть, Артем, муж Светланы. И сама Светлана просвечивала на пассажирском сиденье – всматривалась, высунула руку, помахала. Машины остановились метров за двадцать друг от друга.
