Однако, несмотря на такое категорическое отрицание, Гуров считал, что его предположения не лишены основания.
Судя по тому, что рассказывал Максим, Кирилл был абсолютно уверен, что едет именно на войну, а слова матери, что он приезжал измотанным и уставшим, свидетельствовали о том, что тренировки были действительно интенсивными. Следовательно, для чего бы ни готовили Кирилла и, возможно, других парней, согласившихся на участие в этом «эксперименте», готовили их достаточно профессионально. А значит, и полигон для этой подготовки должен был быть соответствующим.
«Если человеку обещают отправить его на настоящую войну, тренировать его где-нибудь в частном спортзале будет странно, — размышлял Лев. — Надеюсь, не такой он дурак, этот Кирилл, чтобы купиться на одни слова. Если обещали войну, значит, и тренировки должны были быть военные или хотя бы близкие к ним. На войне стреляют, например. Неужели их обучали этому в тире? Навряд ли. Нужно будет съездить в этот Солнечногорск, посмотреть, что за база. Поговорить, показать фотографию. Может, и удастся найти зацепку».
Но Владимиру эти свои мысли он высказывать не стал и решил сменить тему:
— Если боец частной военной компании ранен или убит, родственникам дают знать об этом?
— Разумеется. Более того, они получают компенсацию.
— То есть родные, как правило, осведомлены, где находится их сын или муж и чем он занят?
— Конечно. Они не могут разглашать эту информацию, но сами, собственно, в курсе.
— Парень, о котором идет речь, в разговорах с родственниками постоянно упоминал о чрезвычайной секретности своей новой работы и о том, что именно в связи с этим он не может сказать им, чем именно занимается. Тот факт, что они заявили в полицию об исчезновении, дополнительно доказывает, что они действительно ничего не знали. Как по-вашему, что это может означать? Он просто не хотел расстраивать близких сообщением, что его «работа» связана с повышенным риском?
— Возможно. Хотя сам «работодатель» в подобных случаях всегда имеет сведения о родственниках бойца, и, я думаю, если бы что-то случилось, им уже передали бы информацию. Никто не заинтересован в том, чтобы в подобных случаях раздувались скандалы и привлекалось дополнительное внимание, но ближайшие родственники всегда в курсе, если случается что-то… непредвиденное. Так что подобная неосведомленность родственников, возможно, еще одно доказательство того, что речь в данном случае идет вовсе не о ЧВК. Не исключено, что этот ваш парень попался на удочку неких недобросовестных нанимателей, желающих, как говорится, чужими руками загрести жар. Цели интенсивных физических тренировок могут быть очень разными.
— Да, вы правы.
Взглянув на часы, Гуров увидел, что стрелка уже подходит к двум, и решил больше не задерживать Владимира. Ответы на основные вопросы, которые его интересовали, он получил и еще раз убедился, что новая работа Кирилла Титова меньше всего была связана с военной сферой. Хотя сам парень, восторженно говоривший о скорой отправке на «настоящее дело», похоже, об этом не догадывался.
В чем именно состояла та самая цель тренировок, Гурову только предстояло выяснить, и в этом Владимир уже не мог ему помочь. Поэтому, поблагодарив за содержательную беседу и готовность к сотрудничеству, Лев с ним попрощался.
Провожая взглядом высокую подтянутую фигуру, он уже собирался продолжить текущие дела и отправиться на отложенную из-за разговора с Владимиром встречу со свидетелем, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый.
— Гуров, слушаю, — проговорил он, активировав контакт.
— Здравствуйте, это из морга, — прозвучал в трубке молодой голос. — Вы нам оставляли фотографию. Кажется, здесь ваш парень.
Глава 3
— Обнаружили на свалке, — объяснял Гурову словоохотливый молодой человек, сопровождавший его по коридорам морга. — Знаете, наверное, это знаменитое Кучино в Балашихе? Ее в авральном режиме ликвидировать взялись, нагнали туда народу, и вот один из экскаваторщиков и обнаружил «сюрприз».
— Просто так лежал среди мусора?
— Почти. В мешок пластиковый был упакован. В таких обычно транспортируют трупы. Наверное, лежал уже несколько дней, мешок был поврежден. Птицы или собаки.
— Труп разложился?
— Начальная стадия. Но в целом, так сказать, «человеческий облик» еще сохранился, иначе мы бы не смогли опознать. Сейчас ведь не очень жарко, по ночам иногда ниже нуля температура опускается. Осень.
— Да, погода работает на нас.
— После экспертизы время смерти можно будет установить точнее, но навряд ли больше недели.
Войдя в помещение, где при низкой температуре держали трупы, разговорчивый парень выдвинул один из ящиков:
— Вот смотрите. Кажется, ваш.
Несмотря на то что тело действительно уже начало разлагаться и кожные покровы были повреждены, Гурову достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что перед ним действительно тело Кирилла Титова.
Волевой подбородок, тонкий «хищный» нос, светлые прямые волосы — все это он хорошо запомнил, внимательно изучая фотографию, и сейчас ему даже не понадобилось доставать ее, чтобы сравнить и убедиться. Все было очевидно.
Под подбородком в области кадыка виднелось застарелое темно-коричневое пятно запекшейся крови и входное отверстие от пули.
— Рана сквозная? — осматривая отверстие, спросил Лев.
— Нет, на обратной стороне чисто. Видимо, пуля застряла в районе шейных позвонков.
— Хорошо. Значит, пуля у нас будет. Уже что-то.
Но кроме пули, полковник не находил больше ничего, что могло бы дать какую-то конкретную «наводку».
Кирилл был одет в стандартную военную камуфляжную форму без каких-либо знаков индивидуального отличия, других видимых повреждений, кроме пулевого ранения, не было.
— Кажется, все чисто, — сказал Лев, вновь прикрывая тело Кирилла, кроме следов начинавшегося разложения, не имеющее больше никаких изъянов. — До опознания не трогай его, пусть лежит одетый. И так смотреть страшно. Даже не знаю, как матери сказать, единственный сын у нее.
— Да, дела, — сочувственно вздохнул парень.
Между тем Гуров уже размышлял над тем, что могло произойти.
Кирилл был одет в камуфляж, что косвенно подтверждало «военную» версию его тренировок. Но тот факт, что его труп обнаружили не на полях сражений, а на городской свалке, красноречиво говорил о том, что добраться до «настоящего дела» ему так и не удалось.
«Нечаянно убили на тренировке? Выстрел в шею, прямо посередине. Хороша «нечаянность». В эту область и специально-то попасть не так просто. А уж нечаянно… Хотя пуля — дура, все может быть».
Несмотря на то что камуфляжная форма на теле Кирилла была довольно грязной, она не производила впечатления сильно изношенной. Скорее всего, экипировку приобрели в то время, когда начались загадочные тренировки, то есть около месяца назад. Если наниматель не пожалел денег и потратился на спецобмундирование, это могло означать, во-первых, что человек он вполне состоятельный, а во-вторых, он не сомневался, что вложения его окупятся.
Кроме того, сам факт использования боевого оружия тоже наводил на определенные мысли.
«Похоже, вариантов только два: либо это убийство действительно произошло как непредвиденный случай на одной из тренировок, либо наниматель Кирилла, посчитав, что натаскал своих «воинов» уже достаточно, устроил для каких-то клиентов «сафари» с охотой на человека, и парень погиб в ходе «игры».
Еще раз взглянув на коричневое отверстие в горле Кирилла, Лев решил, что второй вариант наиболее вероятен. Выстрел гораздо больше походил на прицельный, чем на «нечаянный».
Но так или иначе, в одном можно было уже не сомневаться — к реальным военным действиям «вербовка» Кирилла Титова не имела никакого отношения.
— Можно убирать? — спросил парень, видя, что полковник, задумавшись о своем, почти не смотрит на тело.
— Да, можешь. Сегодня или завтра постараюсь прислать родственников на опознание, как только оформите, начинайте экспертизу. Пуля, время смерти, повреждения на теле, личные вещи… Обыскивали его?
