И сейчас она понимает, насколько это хуже. А тогда не замечала.
Поэтому Брук и стояла на своем в споре с Тайсоном, ведь это Грейс поставила ее в такое положение, и в любом случае кто-то должен был умереть. Казалось логичным выбрать человека, который все равно скоро умрет. Но Тайсон считал, что нельзя убивать ребенка ради спасения взрослого.
– Не так долго, как я наказывала себя, – наконец отвечает Брук.
Тишину нарушает лишь тихий шелест дождя по крыше. Брук не ждала от Дерека сочувствия. Напротив, она думала, что он встанет на сторону Тайсона, особенно после его рассказа. Если бы она знала, что он будет так мягок, то и не заикнулась бы об этом. Ей неловко обнажать перед ним душу.
– От тебя ничего не зависело, хоть тебе и кажется иначе. Ты простишь себя, – говорит Дерек.
– Я могла бы сказать то же самое тебе. Убийцу нашли?
Брук пользуется случаем, чтобы сменить тему.
– А?
– Того, кто убил девочку Родригес. Его нашли?
Дерек качает головой.
– Не знаю. – Он вздыхает, проводя рукой по волосам и почесывая затылок. – Я вот о чем думал, когда наконец протрезвел… Может, когда выберусь отсюда, если дело все еще не раскрыто, то попробую сам поискать. Это, конечно, не вернет той семье дочь, но вдруг я узнаю, что с ней произошло, кто виноват. Это уже кое-что. Ну, знаешь, в смысле… не сдаваться.
Брук напрягается. Им не выбраться отсюда. Она надеялась что-то выяснить насчет границы, но Дерек прав: кому-то придется это проверить, а риск слишком велик. Они даже не знают, можно ли отключить границу. Одни лишь догадки. Реальность же такова: Кинси погибла, и стоит им удовлетворить прихоть Грейс, устроив свадьбу, как они тоже умрут.
Но Дерек и не ждет, что Брук с ним согласится. Он цепляется за надежду. Учится новому навыку – не сдаваться. И кто она такая, чтобы отнимать у него надежду? Брук сама цеплялась за нее столько лет. А он здесь всего несколько дней. К тому же сейчас Брук почему-то кажется очень важным, чтобы Дерек раскрыл дело, разрушившее его жизнь.
– Да, у меня есть дочь, – выпаливает Брук, возвращаясь к вопросу, который он задал раньше. Она должна это сказать. Сейчас это кажется правильным. – Ее зовут Джесси, ей десять.
Дерек судорожно вздыхает и шепчет:
– Десять? Но ты же здесь… десять лет.
Брук опускает взгляд на свои сцепленные руки.
– Когда меня схватил Митч, ей было полгода.
Дерек качает головой:
– Надо вытащить тебя отсюда.
У нее нет сил на новый спор, поэтому она подыгрывает ему:
– И тебя.
Дерек шевелится, словно собирается встать и уйти. Брук не хочется, чтобы он уходил, и она лихорадочно ищет какие-нибудь слова, чтобы удержать его, еще немного погреться в лучах его тепла.
Но он уже поднимается на ноги.
Глава 43
В одно мгновение все кончено. Момент упущен.
Во всяком случае, Брук так кажется.
Но, подняв взгляд, она видит раскрытую ладонь Дерека.
– Иди ко мне, – шепчет он.
Брук внимательно смотрит на его – вроде бы не шутит, – и, чуть помедлив, слабо улыбается.
– Черт, да от этой улыбки с ума сойти можно… Иди сюда, – выдыхает он, и Брук вкладывает свою ладонь в его. Но вместо того чтобы, как она ожидала, помочь ей встать, Дерек рывком прижимает ее к себе. Она утыкается лицом ему в грудь, а его руки смыкаются у нее за спиной. От этой неожиданной ласки Брук чувствует себя спокойно и в безопасности – именно то, что сейчас нужно. Она не одна. По крайней мере, в эти несколько минут, пока ее обнимает Дерек, она не одна.
Брук обнимает его в ответ. Ее слезы оставляют мокрое пятно на рубашке, но он не разжимает объятий, лишь перемещает одну руку ей на затылок, поглаживая волосы. Стараясь не касаться ошейника.
Это приятно. Помогает забыться.
Но потом что-то внутри меняется, и Брук хочется стать еще ближе. Раствориться в нем, чтобы хоть на какое-то время почувствовать что угодно, кроме страха и сожаления.
Она отстраняется, заглядывая Дереку в глаза и пытаясь понять, что у него на уме. Он улыбается.
– Ты красивая, – говорит Дерек. – Стервозная, но красивая.
Он шумно выдыхает и ловит ее взгляд. Брук кладет руку ему на грудь. Сердце колотится как бешеное. Он ее хочет. Она растягивает этот момент. Затем Дерек берет ее лицо в ладони и наклоняется – их губы почти соприкасаются. Он смотрит на ее губы. Собирается ее поцеловать?
– Ты все равно не в моем вкусе, – выпаливает она.
– Черта с два!
– Но у меня нет к тебе чувств, – шепчет Брук.
Он вздрагивает и хмурится. Секунду медлит, а потом отвечает:
– Знаю. И у меня к тебе тоже.
И тогда Брук бросается к нему, накрывает его губы своими, а он отвечает с той же страстью, пропуская через ее тело разряды электричества. Она запускает пальцы в его волосы. Дерек чуть пригибается, не разрывая поцелуя, и обхватывает ее за ноги под коленями. Поднимает, и платье задирается, обнажая бедра, но его руки крепко держат ее за ягодицы. Брук думает о том, какой, должно быть, тяжелой она ему кажется. Никто никогда не держал ее вот так. Такое бывает только с худышками. Она пытается скрестить лодыжки у него за спиной, словно желая хоть как-то облегчить задачу.
– Я держу, – говорит Дерек. – Предоставь это мне. – И снова целует. Брук позволяет себе расслабиться в его руках, пусть ноги безвольно болтаются. Это заводит еще сильнее, и она покусывает его шею, шепча:
– Чего ты ждешь?
Дерек несет Брук к спальне, но она откидывается назад.
– Нет. Там слишком много всего произошло. Лучше здесь.
– На полу?
Он ставит Брук на ноги.
– Да.
Она стаскивает с дивана плед, бросает на него несколько подушек и снова подходит к Дереку. Брук могла бы начать прямо сейчас, но ей не хочется, чтобы все закончилось слишком быстро. Пусть это продлится подольше – ощущение близости. Единение. Вот чего она хочет. Секс – лишь способ этого достичь.
«Это ничего не значит».
– Иди ко мне, – снова говорит Дерек и обнимает ее, словно они нажали на кнопку «перезагрузка», будто и он ищет в ней утешения, продлевая этот момент.
Когда он расстегивает молнию на платье, Брук хочется ахнуть от того, как его пальцы скользят по спине, до самой талии. Дерек стягивает платье с плеч, и оно падает на пол. Потом стаскивает с себя рубашку, а Брук возится с его брюками. Боже, насколько же он все-таки великолепен!
Затем он снимает с нее бюстгальтер и отстраняется, чтобы полюбоваться. Какое-то время они стоят так: Брук с обнаженной грудью, а Дерек в одних боксерах. Она переводит взгляд ниже, хочет, чтобы он это заметил, а затем прикусывает нижнюю губу. Прежде чем Брук успевает снова встретиться с ним взглядом, он уже целует ее живот, стягивая комбинацию, трусики. Встает, обхватывает грудь ладонями.
– Обожаю твое тело, – выдыхает он ей в щеку.
Брук проводит пальцами по его бедру, вдоль края свободных боксеров, нежно касаясь его там, внизу. Дерек вздрагивает.
– Не сейчас, – говорит он, разворачивает ее к себе спиной и прижимает к груди: одна рука поддерживает ее под грудью, другая скользит вниз по телу, к лобку… но это лишь дразнящая игра.
Брук выгибается, сцепляет руки у него на затылке, прижимаясь головой к его груди, отдаваясь ему целиком, без остатка. Дерек проводит обеими руками по ее бокам, вызывая дрожь. Затем обхватывает одну грудь и целует Брук в шею. Она откидывает голову в сторону, освобождая ему доступ. Она словно подвешена в воздухе, стоит почти на цыпочках, и Дерек снова держит ее на весу. От этого Брук становится жарко.
– Я хочу этого, – шепчет она ему на ухо.
Дерек разворачивает ее, снова подхватывает под ноги и прижимает к себе, так что Брук обнимает его за талию. Они целуются, и ей кажется, что это длится целую вечность.
Потом Дерек кладет Брук на диван и опускается перед ней на колени. Разводит ее ноги и начинает с легких поцелуев, поднимаясь по внутренней стороне бедер. Вцепившись пальцами в винил, Брук тихо стонет. Должно быть, это его заводит, потому что она чувствует, как меняется характер поцелуев – они становятся более настойчивыми. Он исследует языком именно то место, где ей хочется. Брук не устоять, и это ощущается как освобождение – наслаждаться этим. Свобода, которой она не знала годами. Она запрокидывает голову, закрывает глаза.
