– Готов спорить, что на кого-то их этих последних будет похож лицом наш покойный киллер, – сказал Крячко, принимая от Гурова фотографии. – Хотя это было бы слишком просто. Свечников сам лично нанимает киллера, сам передает все данные на объекты, сам принимает деньги, сам расплачивается с исполнителями. Так не бывает.
– Не бывает, – согласился Гуров и поднялся с дивана. Максимов тут же вскочил, освобождая стол хозяину, но Гуров положил ему руку на плечо и двинулся к окну. – Сиди, Ваня, сиди. Я вот что думаю, ребята! Если Свечников занимается приторговыванием должностями в регионах, то для него постоянно существует много различных рисков. Не простые люди претендуют на эти должности, и почти каждый может в случае неудачи разобраться с тем, кто давал обещания, какие-то гарантии.
– Слишком все очевидно? – спросил Крячко.
– Именно. Мы вот чуть копнули, и все всплыло наружу. Слишком легко, слишком все на поверхности. Тем не менее столько совпадений. От имени Борис, названного нам как имя человека, который в аппарате президента решает эти вопросы с назначением, до фактической должности Свечникова, которая как раз с этими вопросами и связана. И других ведь Борисов там нет.
– Зарывается мужик, такое тоже бывает, – попытался возразить Крячко. – Все когда-то на своих аферах палятся. Придет и его черед.
– Ладно. – Гуров помолчал, глядя в окно, потом решительно повернулся к капитану Максимову: – Спасибо, Иван! Ты там поторопись со своими помощниками. Время бежит очень быстро, а мы топчемся без информации на месте.
Максимов поднялся, пожал руку Гурову, потом Крячко и вышел из кабинета.
– Так, давай-ка, Станислав, провернем с тобой, пока у нас готовится информация по Саратову, и по убитому киллеру, и по нашему третьему претенденту.
– По Баринову?
– Да. Из всего собранного на него материала мы ничего криминального не почерпнули, если не считать, что его бизнес где-то на самой грани морали, духовности и порядочности. Баринов у нас в тот вечер, когда отравили Полунина, к его столу подходил тоже. Точнее, замедлил шаг, проходя мимо, и бросил Полунину какую-то фразу. Все это не точно, и для выводов этого недостаточно. Но мы с тобой решили, что он вполне мог грамотно организовать отравление Полунина, как владелец этого элитного ночного клуба. Он там все знает, персонал там его, и степень их преданности мы можем только приблизительно оценивать. Но зарплаты он платит великолепные, это мы установили.
– Установили мы также, – продолжил Крячко, – что Олег Васильевич Баринов является членом того же самого патриотического движения «Восток», которое возглавлял Полунин. И ты сейчас клонишь к справке, которую просил меня еще ко вчерашнему дню подготовить по этому «Востоку».
– Ну, в том числе.
– Ну, тогда слушай. – Крячко откинулся на спинку кресла за своим столом, уставился в потолок и, помахивая карандашиком, стал перечислять, не заглядывая в свои записи. – Патриотическое движение «Восток» зарегистрировано 10 декабря 2013 года за номером… Ну, есть там очень длинный номер знаков на тринадцать. Исходя из устава это движение является объединением граждан и организаций с целью совместного повышения патриотизма и идеологии достоинства. Еще, кажется, там что-то говорится о спортивном или физкультурном развитии человеческой личности и что-то про оборону Отечества. Одним словом, красиво изложено, специалист сочинял.
– А ты сразу и не поверил в искренность этих слов? – хмыкнул Гуров.
– Ты знаешь, не поверил, – серьезно ответил Крячко. – Простая логика подсказывает, что верить нельзя. У нас этих партий, различных движений знаешь сколько? Больше сотни! Если ты такой патриот, если горишь желанием что-то полезное сделать для родины, если в тебе горит желание вести за собой людей, патриотов своей страны, так вливайся в ряды любой партии, любого движения. Там же все имеют практически одинаковые цели. Легко выбрать, что тебе ближе. Так нет, надо создавать свою структуру и там хозяйничать единолично.
– Как ты их, – тихо заметил Гуров. – Не любишь, судя по всему.
– Не люблю, – признался Крячко. – Не люблю тех, кто много и красиво говорит. Я люблю тех, кто много и красиво делает для людей. Так вот, почитал я устав организации и ничего особенного или нового не почерпнул. Тот же примерно набор фраз о целях и задачах. Все то же содействие в сфере патриотического воспитания граждан, та же пропаганда здорового образа жизни, те же слова о духовном развитии личности.
– Большая организация?
– Так маленькую бы и не зарегистрировали. Работа проделана большая, это точно. Я так понял, что для регистрации общероссийского патриотического или любого движения необходимо иметь представительства в двух третях регионов страны. И в каждой ячейке что-то не менее двадцати или тридцати членов. Ну, и регистрация, конечно, как юридического лица. Короче, принцип финансовой пирамиды.
– Так уж и пирамида? А может, люди действительно делом занимались?
– Пирамида, пирамида, – заверил Крячко. – Принцип простой. Собираются взносы, ведется деятельность, привлекаются спонсоры, и все, в той или иной мере, течет наверх, в одни руки. Ты знаешь, сколько у них поступает денег на счет ежемесячно? Мы ревизию не проводили, у нас прав таких не было, но я узнал. Сто двадцать миллионов! Конечно, они не все в карман клали, спонсорские деньги отрабатывать надо, но и отмывалось, я думаю, немало. Еще бы, такая кормушка!
– А Баринов что забыл в этой организации?
– О-о! – с довольным видом ответил Крячко. – Баринов стоял у истоков. Только потом как-то отошел. Остыл, наверное, к этому виду деятельности. Занялся другим. Хотя формально он там возглавляет направление, которое занимается взаимодействием с органами государственной власти и местного самоуправления. Кстати, в целом вполне лояльное существующему правительству движение, я бы даже сказал, придворное, все поддерживает и вроде как своей деятельностью дополняет.
– Ну, тем более, – согласно кивнул Гуров. – Так вот надо нам с тобой, Станислав, подобрать из числа сотрудниц полиции потолковее и посимпатичнее и отправить их в дебри непонятных фирм Баринова, что базируются в одном здании с «Занзибаром». Пусть походят в «Клеопатру» на курсы. Мы со своими наскоками и допросами там всех перебаламутили, а нам нужна повседневная оперативная информация. Кто туда ходит, чем занимается, что там вообще происходит.
– Я уже думал о таком варианте, – почесал в затылке Крячко. – Даже сам хотел тебе предложить. Я и кадры уже присмотрел у нас в министерстве.
Крячко сразу ухватился за эту идею со школьной учительницей, а вот генерал Орлов посчитал ее излишней углубленностью в дебри, не относящейся к делу. Гурову, конечно, виднее, но, по его, Орлова, мнению, это простая трата времени. Хотя, черт его знает. Гурову очень понравилось вот это последнее дополнение начальника, и он попросил его расценивать как руководство к действию. Орлов рассмеялся и махнул рукой.
– Если бы я не верил в твое чутье, Лев Иванович, – сказал тогда генерал, – не доверял твоему опыту сыщика, я бы не держал тебя в лучших работниках, не баловал, не холил и не лелеял как родного. Вперед!
Крячко, выходя из кабинета Орлова, чуть задержался и глубокомысленно заметил:
– А знаешь, Петр! Если подчиненных часто холить и лелеять…
– То что? – купился Орлов на серьезное лицо Стаса.
– То у подчиненных начинает расти «холка» и «лелейка», – грустно закончил свою мысль Крячко.
– Тьфу! – сплюнул с досадой Орлов. – Сколько тебя знаю, а все время попадаюсь на твои шуточки и на твою серьезную физиономию. Идите вы уже, делом займитесь.
Сыщики вышли, плотно прикрыв за собой дверь, а генерал еще несколько минут смотрел им вслед и думал, как ему повезло. Столько лет прошло, за такой срок обычно судьба и работа разбрасывают старых друзей по ведомствам, городам, а то и по стране. А им посчастливилось подружиться троим еще во время работы в МУРе, и ведь не разбросала судьба, столько лет вместе. И Станислав ведь не болтун и пустомеля. Он сейчас просто решил разрядить обстановку, потому что видел, что Орлов пришел от начальства взвинченный, что Гуров устал за эти дни и валится с ног, и настроение какое-то стало появляться унылое. Вот и разряжал обстановку в своем стиле. Заставил всех улыбнуться. Грубоватый, кому-то даже кажущийся циничным, Станислав Крячко был человеком тонким, внимательным и очень остро чувствующим. Эх, ребята, как мне с вами повезло, как повезло встретить вас в жизни, снова подумал генерал.
