Гуров подумал и решил махнуть рукой на допрос Светланы Полыгаевой. Бизнесмен ушел, а Лев отправился искать последнего человека, с которым собирался сегодня побеседовать, – Никиту Клочкова. Он вышел из дома, надеясь, что спортсмен все еще бродит по лужайке. Однако пространство перед домом пустовало, Клочкова там не было. Тогда сыщик поднялся на второй этаж и постучался в комнату спортсмена. Ему никто не ответил, Гуров нажал ручку, открыл дверь и позвал:
– Клочков!
Никто не отвечал. Лев зажег свет и увидел смятую постель, стол с остатками еды, но никаких признаков спортсмена. Его охватило жуткое ощущение дежавю: точно так же полтора часа назад он входил в комнату Капралова, затем искал управляющего по соседним комнатам – и, наконец, обнаружил труп…
«Неужели и с Никитой что-то случилось? – подумал он. – Нет, не может быть! Такое бывает только в каких-нибудь фильмах ужасов. А у нас тут не кино. У нас настоящая бандитская разборка. Вот только я не знаю, кто главный бандит…»
Он выключил свет и вышел из комнаты. Спустился вниз, прошелся по первому этажу. Из комнаты, которую занимал Крячко, доносились голоса: полковник проводил допрос кого-то их живущих в доме, судя по голосу – повара. Гуров некоторое время постоял возле двери, размышляя, не войти ли, но потом передумал и пошел прочь.
Он посмотрел на часы – было почти пять. Вернувшись в гостиную, погасил почти весь свет, оставив только одно бра, сел в кресло, вытянул ноги и закрыл глаза. Надо было подумать надо всем происшедшим в последние дни – хорошенько подумать.
«Итак, мы установили, что накануне гибели Капралов беседовал в парке с Ириной Сергеевной и получил от нее указание «решить вопрос здесь, до возвращения в Москву». Какой вопрос? Это имеет важнейшее значение! Возможно, не я один слышал этот разговор. И тот, другой, решил принять меры. Или все не так? Кто рылся в вещах Цыплакова? Только тот, кто зажигал свет. А это мог делать только тот, кто вошел в комнату первым. Значит, убийца. Капралов услышал шум, увидел свет под дверью и вошел… А может, его вызвали? Позвонили по телефону и вызвали? Но если так, на телефоне должен остаться звонок… Да, но где его телефон?»
И тут Гуров вспомнил, что при убитом телефона они не нашли. Он вскочил и кинулся в комнату Крячко. Стас уже беседовал с водителем Александром Бурилкиным – видимо, допрос повара закончился.
– Так, Стас, выйди на секунду, – сказал Лев и, когда они вышли в коридор, спросил: – Обыскивая комнату Капралова, ты не видел его телефон?
Крячко секунду подумал, потом уверенно ответил:
– Нет, телефона там не было. Я это точно помню, потому что тоже о нем подумал, все хотел тебе сказать, но как-то не получалось.
– Значит, телефон изъяли… – медленно произнес Гуров. – Это интересно… Очень интересно… Теперь нам надо его искать. И знаешь, почему?
– Ты думаешь, что управляющего вызвали на встречу с убийцей? – догадался Крячко.
– Ну да. А потом убийца постарался избавиться от телефона. Будем его искать – то есть телефон. Хотя мне кажется, что не найдем. Как твои беседы? Рассказали что-нибудь интересное?
– Да, кое-какие детали есть. Особенно интересно сообщение садовника. Он…
– Нет, погоди, – остановил друга Гуров. – У тебя много еще людей осталось?
– Нет, Бурилкин последний.
– Тогда иди и закончи с ним. А потом побродим по парку и поговорим. Нам надо составить план дальнейших действий. Хороший план! Пока что убийцы, которых мы не знаем, нас все время опережают. Нам надо попробовать самим сработать на опережение. Давай, беседуй с водителем, я своими делами займусь, а потом поговорим.
Глава 21
Делом, которым намеревался заняться Гуров, был поиск Никиты Клочкова. Ему хотелось убедиться, что спортсмен жив. Он вновь поднялся на второй этаж, подошел к комнате Дианы и приник ухом к двери, надеясь услышать голоса или какие-то другие звуки, свидетельствующие о том, что влюбленная пара находится здесь. Однако в комнате было тихо. Некоторое время Гуров раздумывал: постучать или нет? Потом покачал головой, спустился вниз и вышел из дома. Уже совсем рассвело.
Он обошел вокруг здания, направился к воротам и вдруг увидел, как калитка открывается и в парк входит Никита Клочков собственной персоной!
Спортсмен шел не спеша, делал круговые движения руками – видно, восстанавливал дыхание после интенсивного бега.
– Скажите, Клочков, где вы были? – спросил Гуров, подходя к нему.
– Где-где! Тренировку проводил, – в своей обычной хамоватой манере ответил спортсмен. От его неожиданной любезности, желания поговорить, которые Клочков демонстрировал два часа назад, не осталось и следа.
– Что-то рановато для тренировки, – заметил Гуров.
– А вы что – тренер? За моим режимом следите?
– Но все же – вы никогда так рано не бегаете. И вообще, некоторое время назад вы очень хотели пообщаться. Потом куда-то исчезли… А сейчас, после убийства, вдруг появляетесь и говорите, что были на тренировке…
Произнося эту тираду, сыщик внимательно следил за реакцией жениха. Если тот не выразит удивления при слова «убийство» и продолжит разговор как ни в чем не бывало, это станет серьезной уликой против него: ведь Клочков, который не вошел в дом вслед за Гуровым, а вместо этого, как он заявил, отправился на пробежку, не мог ничего знать об убийстве. «Особым умом жених не отличается, может и проговориться», – думал сыщик.
Однако Никита Клочков не проговорился. Или и правда ничего не знал об убийстве управляющего, или сообразил, что не может об этом знать.
– А вы о каком убийстве говорите: того, первого, охранника или второго? – спросил он.
– Что вы, Клочков, охранников давно убили. Я имею в виду убийство, которое произошло только что.
– Вот оно что! – воскликнул спортсмен. – И кого же убили?
– А вы разве не знаете?
– Откуда? – искренне изумился Никита. – Меня ведь в доме не было!
Дальнейший разговор с ним лишался смысла. Гуров был твердо убежден, что Клочков лжет, но поймать его на лжи в этот момент не мог.
– Ну, идите к невесте, она вам все расскажет, – бросил он и зашагал к воротам.
– А самому что, трудно сказать? – нагловатым тоном осведомился Клочков.
– Может, и так, – ответил Гуров, не обращая на него внимания.
Никаких особенных дел за воротами у него не было: надо было просто пройтись, обдумать ситуацию, составить план действий, к тому же выждать, пока Стас Крячко закончит допрос водителя.
Гуров дошел до опушки леса, постоял там, вдыхая запах сосновой смолы, и вернулся в парк. К этому времени план действий – по крайней мере, в общих чертах – обрисовался у него в голове. Тут он увидел, что Крячко вышел из дома и остановился, озираясь и высматривая друга.
– Сюда ходи, туда не ходи! – крикнул ему Лев. И когда Крячко приблизился, предложил: – Давай прогуляемся вдоль реки, как вчера ходили. Там и обменяемся мыслями – если они у нас, конечно, водятся. Но сначала расскажи, что такого интересного тебе поведал садовник.
– Да, конечно! – кивнул Крячко. – Садовник Глухарев вчера вечером подстригал кусты за домом. И вдруг услышал, как неподалеку от него разговаривают двое, мужчина и женщина. И женщина заявила, что какой-то вопрос должен быть решен здесь, до возвращения в Москву…
– Ну, тут как раз ничего особенно интересного нет, – заявил Гуров. – Я ведь тебе уже рассказывал об этом разговоре. Я уже тогда думал, что его слышал кто-то еще…
– А вот и ошибаешься! – с торжествующим видом произнес Стас. – Садовник слышал другой разговор! Знаешь, как я это понял? Ты вроде говорил, что одним из участников подслушанного тобой разговора была жена Стратонова?
– Ну да, это Ирина Сергеевна сказала: «Все надо закончить здесь!»
– А Глухарев слышал, как примерно то же самое сказала совсем другая – Диана! И говорила она почти исключительно матом, так что добрейший Юрий Григорьевич мне пожаловался, что у него за две минуты, пока он слышал этот разговор, все уши завяли. Ирина Стратонова матом выражается?
