Зазвонил телефон, и полковник услышал голос дежурного:
– Лев Иванович, тут интересные материалы пришли… На некоего Полищука. Настолько интересные, что я решил позвонить.
– Давай говори, – сказал Гуров, не прекращая движения.
– Значит, полтора года назад Борис Полищук был задержан по обвинению в попытке группового изнасилования. Его, правда, потом отпустили, но я подумал, что вам это может быть интересно. Материалы у меня, отправить их вам или подержать?
– Пришли с посыльным, я, как вернусь, посмотрю. Спасибо!
Не успел Гуров отключить связь, как телефон зазвонил снова – долго молчавший Крячко напоминал о себе.
– Да, Стас. Переговорить бы не мешало, это точно. Ты сейчас куда? Нет, вот домой погоди. Ты вчера собирался поговорить с Кожуховым и его внучкой? Вот давай сегодня ими займемся. Я как раз еду в фитнес-центр, так что нам с тобой по пути. Встретимся на «Рижской», я тебя подхвачу и все обсудим по дороге. А потом я в центр, а ты к Кожухову. Ничего, не поздно. Ради такого случая можно и побеспокоить. Давай!
Глава 6
Когда Гуров подъехал к метро «Рижская», Станислав Крячко уже ждал его.
– Здорово, – протянул он руку Льву Ивановичу. – Как успехи?
– Сначала ты о своих докладывай. Что с друзьями Умецкой?
– Да ничего, – сразу же охладил пыл приятеля Станислав. – Никаких зацепок.
По словам Крячко выходило, что никто из знакомых Ирины не мог даже предположить, что с ней случится такая трагедия. Фитнес-центр она посещала недавно, близко познакомиться там ни с кем не успела, отзывалась о нем хорошо. Тренером ее была Ольга Шестакова, о которой, кроме имени-фамилии, Ирина больше ничего не знала. Убивать ее, по мнению друзей, было не за что и некому. Все сходились в том, что это дело рук маньяка, которому безразлична личность жертвы.
– Если хочешь знать мое мнение, я тоже так считаю, – заявил Крячко.
– Ладно, оставим пока твое мнение и будем опираться на факты.
– А факты пока что свидетельствуют против Константина Широкова, – сказал Крячко, – который сбежал, и где его искать, непонятно. Ты что нахмурился, Лева? Не согласен?
– Не уверен, – помотал головой Гуров и рассказал Крячко о том, что он узнал в лицее сто девяносто пять.
– Так это же все объясняет! – воскликнул Станислав, хлопнув себя по лбу. – А я-то голову ломаю, какая связь с нападениями на женщин!
– И какая? – покосился на него Гуров.
– Так он же педофил! – резюмировал Крячко и, видя озадаченный взгляд Гурова, принялся быстро развивать свою мысль: – Вот она, психическая ненормальность, налицо! А я думал: зачем ему, обычному парню, женщин резать? А педофил само по себе явление ненормальное!
– Стас, я знаю и разделяю твою неприязнь к педофилам, но в данном случае согласиться с тобой не могу, – решительно сказал Гуров. – Какой педофил? Ему самому двадцать четыре года, мальчишкам совсем!
– Двадцать четыре, Лева! – многозначительно поднял палец Крячко. – Двадцать четыре! А ей сколько? Пятнадцать! Подобные отношения между ними, по-твоему, дело нормальное?
– Ей семнадцать, – поправил Станислава Гуров. – А на вид – все двадцать пять. Я видел ее фотографии. Там та еще девица. Опытнее многих учительниц, я уверен. И вообще ты сам себе противоречишь. Если Широков, как ты выражаешься, педофил, то при чем тут зарезанные женщины? Они, обрати внимание, все не нимфетки! Ирине Умецкой – двадцать семь.
– А Маринке Агафоновой – восемнадцать! – тут же вставил Крячко.
– Восемнадцать лет – уже не ребенок. К тому же мы до сих пор не установили, что эпизод с нею как-то связан с другими эпизодами. Лихачевой, между прочим, вообще за тридцать! Не вижу я его интереса здесь! Петр точно прав в одном: нам нужно понять эту ситуацию, нам нужно видеть нашего злодея, чувствовать, знать, чего он хочет, чтобы мы могли предугадать его следующий шаг и предотвратить его.
Они подъехали к фитнес-центру, вылезли из машины и прошли в ворота сквера. Не спеша шли по дорожке, переговариваясь вполголоса. В здании фитнес-центра горели все окна, там уже вовсю шли занятия, и сейчас Гуров собирался-таки провести беседу с Эммой Эдуардовной Гришаевой, с которой не договорил утром. Сейчас, к вечеру, он считал, что у него достаточно козырей на руках. Он уже получил данные по интересующим его вопросам.
– Стас, я поднимусь, после договорим, – сказал Гуров, подавая Крячко руку. – Удачи!
Станислав пожал ее и не спеша двинулся дальше по аллее. Гуров же поднялся наверх, в фитнес-центр, где его ждал неприятный сюрприз: выяснилось, что Эмма Эдуардовна Гришаева посреди рабочего дня уехала из фитнес-центра, не объясняя причин. Занятия вместо нее вела Ольга Шестакова.
Гуров поколебался, потом выглянул в окно. Еще видна была фигура Крячко, шествующего по аллее. Гуров быстро спустился вниз.
– Стас, подожди! – крикнул он, догоняя Крячко.
Тот остановился.
– Что, так быстро управился? – удивился тот.
Гуров сказал, что Гришаевой в центре нет. Но Крячко этим фактом не слишком озаботился.
– Все равно Широкова надо искать! – упрямо сказал он. – Чую я, не просто так он свалил. То, что он трус, только подтверждает мою догадку. Разве смелый человек станет нападать на женщин? Да еще так – с опаской, из-за кустов?
Гуров не ответил на этот вопрос. Он вдруг замер и крепко сжал руку Крячко. Станислав оборвал фразу на полуслове и удивленно взглянул на друга. По его взгляду он понял, что Гурова что-то насторожило. Лев одними глазами сделал ему знак и тут же, пригнувшись, подался в сторону, огибая посадки. За спиной Крячко росли кусты и деревца. Они тянулись полукругом, и Гуров, отойдя от Станислава метров на пятнадцать, пробирался к ним с другой стороны. Он двигался бесшумно, потом, остановившись возле кустов, подал знак Крячко. Станислав тут же все понял и с шумом ломанулся в кусты. Тотчас послышался треск сломанных веток, и оттуда рванулась чья-то фигура.
Гуров рассчитал все точно: он сообразил, что в кустах кто-то скрывается, и знал, что если Крячко напролом ринется через кусты, то неизвестному ничего не останется, как броситься от него назад. Тут его и примет сам Гуров.
Знал это и Крячко, потому особенно и не торопился за убегавшим человеком. Он даже не волновался, а бежал тяжеловато и лениво, приговаривая на ходу:
– Стой, мерзавец! Не заставляй пожилого человека сердце напрягать!
Гуров был настроен более серьезно. И хотя он тоже особо не беспокоился за исход дела – все-таки их было двое, – сердце его билось чаще в ожидании кульминационного момента. Затаившийся в кустах человек мог оказаться тем самым маньяком, которого они ищут.
Гуров нащупал в кармане пистолет и сжал его, подтянув вверх. При расследовании подобных дел он всегда носил ствол в кармане, а не в кобуре: удобнее, потому что порой значение имеют даже не секунды, а их доли. И сейчас как раз был такой случай.
Топот ног приближался. Полковник еще выше подтянул пистолет. Прямо на него из кустов выскочил человек. Гуров, не вынимая оружие, спокойно и быстро выбросил вперед правую ногу, и человек тут же растянулся на асфальте, вскрикнув от неожиданности и боли. Из рук его в сторону Гурова полетел какой-то длинный предмет, и полковник автоматически отшвырнул его носком ботинка.
– Ну я же тебе говорил – стой! – с каким-то сожалением произнес показавшийся из-за деревьев Крячко. – Одышку только у меня вызвал.
Его правая рука так же наполовину торчала из кармана, как и у Гурова. Никаких признаков одышки у Станислава не наблюдалось. Видя, что лежащий человек не проявляет особой прыти, да и оружия, по всей видимости, у него нет, Крячко довольно хмыкнул и отпустил ствол. Подойдя к лежащему человеку, он наклонился над ним и сказал:
– Давай, герой, поднимайся! Я за тобой не первый раз гоняюсь.
Человек медленно сел на земле, шаря руками по асфальту и нащупывая что-то – видимо, свое оружие. Крячко обошел Гурова и поднял с земли этот предмет. Им оказалась длинная палка, выструганная из ветки.
