Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

– Значит, вы не думаете, что на складе мы найдем нечто, что прольет свет на…

– Вот видишь, – не очень весело засмеялся Гуров, – ты и замялся на полуслове. Прольет свет на что? Какое отношение имеет склад администрации карьера к убийству связиста Калинина, который в этой организации не работал? А все остальное – наши домыслы. Мы с тобой должны поглядывать за складом. И мы с тобой достаточно уже тут нашумели, чтобы предположить следующее: если на складе что-то прятали, то теперь это оттуда убрали. Не будем афишировать свой интерес к пещере, и никто туда не сунется, а у нас будет больше гарантии найти там веские улики или зацепки. Начни мы сейчас интерес проявлять, завтра его так вычистят, что мы и следов склада не найдем. Например, случится обвал, и поминай его как звали. Вот я чего боюсь, Володя. А мы с тобой пока даже не знаем, что именно там искать, на что обращать внимание.

– Смотрите, – показал участковый рукой вниз, когда они с Гуровым начали спускаться в нижнюю часть карьера. – Наш сторож там с Бочкиным стоит разговаривает.

Бочкин курил, стряхивая пепел сигареты в сторону, и смотрел, как его уносит ветерком. А старик-сторож стоял рядом и о чем-то расспрашивал бывшего взрывника. Лицо у старика было добродушное и какое-то ласковое. Наверное, о жизни в городе спрашивал. Бочкин отвечал что-то неопределенное, судя по тому, как часто он пожимал плечами. Что у этого человека на душе? Вел он себя как-то странно, всех сторонился, но в себе не замыкался, не оставался в одиночестве. Как-то это все непонятно. Любовь в Оксане, ревность к Захарову? И сейчас, углубившись в себя и кое-как отвечая Ермолаеву, Бочкин не слышал шагов Гурова и Чебрикова. Да и легкий ветерок уносил звуки в сторону.

– Слушай, Павел! – громко вмешался в разговор Гуров, отчего Бочкин даже немного вздрогнул. – А скажи, взрывчатку отсюда всю вывезли?

– Чего? – оборачиваясь и с некоторым недоумением глядя на участкового и охотничьего инспектора, ответил тот. – А я откуда знаю? Я уволился несколько лет назад.

– Ах да, – махнул рукой Лев, – я и забыл. Конечно.

– Ну, вывозить ее не стали, – тоном наставника заявил вдруг Ермолаев. – Чего ее туда-сюда таскать, это дело не простое да и опасное, мало ли чего может случиться. А вокруг дети. Да и разрешения всякие надо оформлять на перевозку опасного груза. Сопровождение полиции оформлять, еще кого-то, наверное, извещать. Канитель, одно слово!

– Что, она здесь? – спросил Гуров равнодушно, еле сдерживая эмоции от того, что интуитивно попал в самую точку.

– Нет, оставлять ее на мое попечение никто не стал, – возразил старик. – Просто собрали ее в дальнем карьере, где поуже местечко, документ составили и ахнули всю разом.

– Опасно, – покачал головой Лев. – Рядом с поселком… У вас там стекла не повылетали?

– Так в карьере же! Они с умом взрывали. Там взрывная волна вся стенками карьера и поглотилась. Мы только и слышали, как бумкнуло. А уж потом мне сказали, что там было.

Бочкин докурил, выбросил окурок и неторопливо пошел дальше осматривать свой участок территории. Гуров проводил бывшего взрывника взглядом и снова весело спросил старика:

– Аж посуда в серванте, небось, зазвенела?

– Да нет, не шелохнулась даже. Говорят, не много взрывали. Ее при мне на складе и было-то килограммов восемьдесят. Чему там звенеть?

– Ну, ладно, спасибо за консультацию, Николай Петрович, пойдем мы с участковым, дел еще полно.

Наскоро попрощавшись со сторожем, они пошли догонять своих помощников. На ходу Гуров стал торопливо инструктировать Чебрикова, чтобы тот отпустил всех, поблагодарив за активную помощь.

– Особо удели внимание неразглашению, Володя. Обязательно. Это естественно, даже если они потом и будут всем рассказывать. Может, они нам еще понадобятся, так пусть все выглядит так, будто мы оцениваем ситуацию как серьезную. А потом громко позови меня пройтись до железнодорожного депо. Скажешь, что надо посоветоваться со специалистами, может, можно попытаться изготовить монтерские «когти» и вернуть кабель на столбы. Соединить его, чтобы связь восстановить. Понял?

– А что, это можно? – удивился участковый.

– Соединить кабель? Чушь полная, Володя. Это делается на земле с помощью соответствующего оборудования. Просто нам с тобой нужен серьезный повод. Чтобы все думали, что у нас есть идея и мы отправились ее реализовывать. А мы пойдем осматривать место, где взрывали тротил. И совсем не нужно, чтобы нас кто-то видел там. Понял? И поувереннее, поувереннее голосом.

Когда помощники отправились в поселок, Гуров с Чебриковым двинулись в сторону железнодорожного депо. У кромки леса Гуров остановился и посмотрел вслед удаляющейся группе. Вон Боря Плетнев, чуть косолапя, движется равным шагом. Так, наверное, в древности перемещались осадные башни в поле, продвигаясь к стенам осажденной крепости. Неторопливо и неудержимо. Лешка Шытков пылил по проселку в сторону магазина. Этот даже чуть подпрыгивает от возбуждения. Его быстрый шаг то и дело переходит в легкий бег. Интересно, куда его так понесло?

А вон и Игорь Захаров с Павлом Бочкиным. Захаров идет быстро, деловито, Бочкин плетется следом. Что-то Паша сегодня совсем не в себе. Точнее, как раз целиком в себе. Из-за любви, что ли? Оп! Гуров толкнул локтем Чебрикова и показал в сторону мужчин. Бочкин вдруг прибавил шаг и догнал Захарова. Он, насколько можно было судить на таком расстоянии, даже дернул его за рукав, заставляя повернуться к себе. Захаров остановился. О чем-то они там говорили, только недолго. После чего Захаров снова двинулся вперед торопливым шагом, даже рукой махнул в воздухе, изобразив что-то типа «отвяжись». Да, непростые у мужиков отношения. Главное, что нет между ними дружбы и согласия. Это даже хорошо, и это многое объясняет.

– Ладно, пошли в карьер. Посмотрим, что и как там взрывали, – сказал Гуров и свернул в лес, чтобы пройти до кромки дальнего карьера.

Если смотреть сверху, то карьер выглядел как безобразная клякса, вдававшаяся в лесной массив у самого края поднимавшихся все выше и выше скал. Основная, самая старая часть карьера напоминала овальную, с неровными краями, глубокую яму. Узким горлом основной карьер соединялся с другим, сильно вытянутым и изогнутым, как щупальце. Еще два ответвления вытягивались по бокам, но в ту же сторону, что и второй карьер. В одном, самом дальнем от поселка ответвлении, судя по заявлению старика, и взрывали остатки тротила, чтобы не вывозить опасный груз.

Интересно, думал Гуров, неужели старик не понимает, что восемьдесят килограммов – это огромная масса. Может, он не понял или не помнит, и взрывали по частям? Но от общего объема в поселке не то что посуда в сервантах зазвенела бы, там стекла вместе с оконными рамами повылетали бы. И Бочкин не поправил Ермолаева. Почему? Он-то, как опытный взрывник, не мог не понимать, что восемьдесят килограммов тротила – это страшная сила. Тридцать килограммов – самое применяемое количество взрывчатки, насколько Гуров помнил. А здесь, по словам сторожа, было килограммов восемьдесят.

Взрыв ручной гранаты ощущается по колебания почвы в окопе на расстоянии десятков метров. Авиабомба выносит оконные стекла вместе с рамами в квартале от эпицентра взрыва. Здесь от карьера до поселка меньше километра по прямой. И объем взрывчатки, как у фугасной авиабомбы малого калибра. И была такая слабенькая сейсмическая волна, что почти не дошла до поселка?

– Вон, смотри, Володя. – Гуров показал рукой вниз, где на дне карьера виднелось характерное углубление с небольшим валом выброшенной от взрыва породы. В отличие от других углублений, это имело практически правильную округлую форму.

– Вы думаете? – с сомнением спросил участковый, останавливаясь на краю карьера. – А ведь точно. Как у вас глаз наметан!

– Достаточно, Володя, увидеть несколько мест взрыва, чтобы понять, как они выглядят и почему получаются. Пойдем-ка спустимся. Только под ноги смотри почаще, здесь место, как мне кажется, очень малопосещаемое местными. Сюда и спуститься-то можно только по одной старой дороге, накатанной грузовиками.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82