Бархатные коготки - Гарднер Эрл Стенли

– Замешан в убийство?

– Да.

– Наверняка это все из-за той женщины! – с негодованием воскликнула Делла Стрит.

Он нетерпеливо тряхнул головой.

– Когда ты наконец избавишься от предубеждений, Делла?

– Ты еще скажи, что я не права?! Я сразу знала, что ничего хорошего из этого не получиться. Что она принесет тебе одни неприятности. С самого начала у меня было к ней…

– Перестань, Делла, – перебил Мейсон усталым голосом. – Честное слово, мне сейчас не до твоих предчувствий. Послушай лучше меня. Мне трудно предвидеть развитие событий, но ты можешь остаться одна. Я не знаю, может быть мне даже придется скрываться какое-то время…

– Что значит, «скрываться»? – не поняла она.

– Это не важно, Делла, не перебивай…

– Для меня это важно, – ответила она с расширенными от беспокойства глазами. – Тебе что-то угрожает?

Он не обратил внимания на ее вопрос.

– Эта женщина представилась к нам как Ева Гриффин. Я послал за ней Пола, но она от него удрала. Поэтому я начал игру с «Пикантными Известиями». Я пробовал нащупать, кто скрывается за газетой. Оказалось, за этой желтой газеткой стоит некий Джордж Белтер, живущий на Элмунд Драйв. Ты прочитаешь о нем в утренних газетах. Я пошел поговорить с ним, но он оказался крепким орешком. Этот визит мне ничего не дал, но зато в его доме я встретил его жену, которая оказалась нашей клиенткой. Ее настоящее имя – Ева Белтер.

– Чего она хотела? Найти козла отпущения?

– Нет, у нее были неприятности. Она пошла в Бичвунд Инн с мужчиной, которым интересовались «Пикантные Известия», и как раз произошло это нападение. Белтер понятия не имел, что конгрессмен крутит с его женой, но знал достаточно, чтобы его скомпрометировать. Он грозил описать все дело в своей газетке, а тогда неизбежно по ходу расследования всплыло бы и ее имя.

– Что это за конгрессмен? – спросила Делла.

– Гаррисон Бурк, – медленно ответил он.

Она подняла брови, но ничего не сказала. Мейсон закурил сигарету.

– Что может сказать Гаррисон Бурк по этому поводу? – спросила она через минуту.

Мейсон сделал неопределенное движение руками.

– Он прислал деньги, в конверте с посыльным.

– Ах, вот как…

Некоторое время Мейсон молча ходил по кабинету, Делла не сводила с него глаз.

– Говори дальше, – не выдержала она наконец. – Что такое я прочитаю в утренних газетах?

Мейсон продолжил бесцветным голосом:

– Я спал. Ева Белтер позвонила где-то около полуночи. Дождь поливал, как из ведра. Она хотела, чтобы я приехал за ней к какой-то лавочке. Утверждала, что у нее серьезные неприятности, поэтому я отправился туда. Она сказала, что у ее мужа была ссора с каким-то мужчиной и тот застрелил Белтера.

– Она знает, что это за мужчина? – тихо спросила Делла.

– Нет, она не видела его. Слышала только голос.

– Но она хоть знает, чей это голос?

– По крайней мере, ей кажется, что она узнала его.

– И кто же это был, по ее мнению?

– Она утверждает, что это был я, – спокойно ответил Мейсон. – Что она отчетливо слышала именно мой голос.

Делла смотрела на него неподвижным взглядом, казалось, что слова Мейсона ее отнюдь не удивили.

– И что теперь?

– Ничего. Я был дома, в постели.

– У тебя есть свидетели?

– Господи! – не вытерпел он. – Делла, ты считаешь, что я беру алиби с собой в постель?

– Паршивая маленькая лгунья! – взорвалась секретарша. Через минуту она спросила спокойней: – И что дальше?

– Мы поехали туда и нашли ее мужа мертвым. Кольт, восьмого калибра. У меня есть номер. Один выстрел прямехонько в сердце. Белтер принимал ванну, когда его застрелили.

Глаза Деллы расширились.

– Так значит, она пригласила тебя туда прежде, чем сообщила в полицию?

– Да, – подтвердил Мейсон. – И полиции это совсем не понравилось.

Делла глубоко вздохнула. Лицо у нее было белым. Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Мейсон продолжал все тем же спокойным тоном:

– Я поссорился с сержантом Хоффманом. Там есть племянник, который мне не нравится. Слишком гладкий, строит из себя джентльмена. Домашняя хозяйка что-то скрывает, а ее дочь, кажется, лжет. У меня не было времени поговорить с остальной прислугой. Полиция держала меня внизу, а допросы вела наверху. Но у меня было немного времени осмотреться до того, как они приехали.

– Ты очень сильно поссорился с сержантом Хоффманом?

– В том положении, в котором я оказался, этого достаточно.

– И что ты теперь будешь делать, шеф? Намереваешься подставлять вместо нее голову? – спросила она и глаза у нее подозрительно увлажнились. – У тебя есть какие-нибудь предположения?

– Не знаю. Я думаю, что экономка в конце концов сломается. Насколько я могу понять, полицейские ею как следует не занимались. Не знаю также, сказала ли Ева Белтер правду…

– Ты все еще сомневаешься?! – фыркнула Делла. – Шеф, да она скорее покажется перед всем миром голой, чем скажет кому-нибудь хоть слово правды. Да и в этом случае как-нибудь исхитрится всех обмануть! Что за наглость, втягивать тебя в эту мерзкую историю! Тьфу, змея! Я готова задушить ее голыми руками!

– Поздно об этом говорить, Делла, – отмахнулся Мейсон. – Она меня уже втянула. По самое некуда.

– Гаррисон Бурк знает об убийстве?

– Я пытался ему звонить. Его нет дома.

– Прелесть! Его нет дома! Подходящий выбрал момент.

Мейсон устало улыбнулся:

– Правда?

Они обменялись взглядами. Делла сделала глубокий вдох и порывисто произнесла пламенную речь:

– Послушай, шеф, ты позволил этой лгунье поставить себя в двусмысленное положение. Ты поссорился с ее мужем, который затем был убит. Ты ведешь войну с его газетой, а когда ты это делаешь, то не дерешься в шелковых перчатках. Эта женщина завлекла тебя в ловушку. Она хотела, чтобы ты был там, когда появилась полиция. Она готовит почву для того, чтобы бросить тебя на растерзание, если вдруг обнаружиться, что ее бархатные пальчики не такие уж чистые. И ты ей это позволишь делать безнаказанно? Ты, что пойдешь за нее под Суд?

– И не подумаю даже, – успокоил ее адвокат. – Но я не оставляю ее на произвол судьбы, Делла. Если, конечно, обстоятельства не вынудят меня.

Лицо Деллы было совершенно белым, губы сжались в одну прямую линию.

– Ева Белтер – обычная… – начала было она.

– …клиентка, – закончил за нее Мейсон. И подчеркнул: – Клиентка, которая хорошо платит.

– За что платит? За то, чтобы ты охранял ее от банды шантажистов? Или за то, чтобы ты отвечал вместо нее за убийство? – В глазах у Деллы стояли слезы. – Перри, не будь таким чертовски великодушным. Оставь ее, пусть она делает, что хочет. Ты ведь только адвокат. Достаточно будет того, что ты выступаешь в Суде.

– Оставить ее… Уже немного поздновато, ты не считаешь? – усмехнулся Мейсон.

– Еще не поздно, – страстно заверила Делла. – Брось эту змею, пусть выкручивается сама.

Он снисходительно улыбнулся:

– Это наша клиентка, Делла.

– Она будет ею на процессе. А пока сиди и жди суда. Добьешься ей смягчения приговора и честно отработаешь гонорар.

Он покачал головой.

– Нет. Делла, прокурор не будет ждать начала процесса. Его люди в эту минуту допрашивают свидетелей. Они вложат в уста Карла Гриффина слова, которые завтра попадут на первые страницы газет и станут грозным доказательным материалом в Суде.

Делла поняла, что дальнейшие уговоры бессмысленны.

– Думаешь, что ее могут арестовать? – спросила она.

– Не знаю.

– Нашли какой-нибудь мотив?

– Нет. Они пытались применять к Еве Белтер все классические мотивы, но ни один не подходил. Они встряли на мертвой точке. Но у них будет мотив, как по заказу, едва они узнают о Бичвунд Инн.

– Ты думаешь, что они узнают?

– Шила в мешке не утаишь.

Делла вдруг посмотрела на Мейсона расширенными глазами:

– Ты думаешь, что его застрелил Гаррисон Бурк?

– Не знаю, Делла. Я стараюсь дозвониться до него, но безрезультатно. Садись у телефона и попытайся до него дозвониться. Звони каждые десять минут, пока он не снимет трубку.