Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224

Сестра пыталась сказать еще что-то возмущенное и обиженное, но Наташа уже повесила трубку. Поздно вечером примчался голодный Сашка и прямо с порога заявил:

– Мать, ну ты даешь! От кормушки отлучила без предупреждения. Катька в трауре, тетя Люся рвет и мечет. Покормишь?

– Конечно, – рассмеялась Наташа. – Хочешь к нам переехать?

– Ну уж нет, это вам фигушки с макушкой! Я уже к свободе привык. Это Алешке с вами хорошо, вот пусть и живет здесь, а мне нужна свобода маневра. Кстати, где этот шпингалет? Я с ним уже два дня не виделся.

– Шпингалет пошел с девушкой в клуб на дискотеку.

– Во! Ему тоже со дня на день свобода понадобится. Если что – пусть возвращается к нам, у нас теперь комнат навалом.

– Можно подумать, я твою свободу так уж сильно ограничивала, – фыркнула Наташа, наливая сыну полную тарелку супа.

– Не, мать, не в том дело, что ты меня ограничивала. – Саша схватил ложку и начал жадно есть. – Вкусно – смерть! А белого хлеба нет?

– Есть, сейчас отрежу. Так в чем же дело, если я тебя не ограничивала?

– В том, что я, как нормальный человек, тебя стесняюсь. Я же понимаю, что если мы живем вместе, то я должен все время звонить, докладываться, когда приду, куда ушел, зачем пошел, кто у меня в гостях, с кем я дружу, с кем, пардон, сплю. А там я ни перед кем не отчитываюсь, никто меня ни о чем не спрашивает, кого захотел – того привел, куда захотел – туда ушел. Один раз в день позвонил тебе, сообщил, что жив-здоров, узнал, что у тебя все в порядке, и вопрос закрыт. Ты только не обижайся, ладно?

– Я не обижаюсь, – с улыбкой ответила Наташа, – мне тоже когда-то было девятнадцать лет, не думай, что я родилась сорокалетней. Что ты будешь на второе, котлеты или эскалоп?

– И то и другое, давай две, нет, три котлеты и один эскалоп.

– Не треснешь? – с подозрением спросила она.

– Не, в самый раз будет. И жареной картошечки побольше, – добавил Саша, наблюдая, как Наташа разогревает на сковороде оставшуюся после ужина картошку.

– Сашенька, ты можешь меня внимательно послушать? – спросила она, когда сын насытился и не спеша пил чай с конфетами.

– Локаторы приведены в действие, – бодро ответил он. – Готов к приему информации.

– Тебе придется научиться заботиться о себе самому, – начала Наташа. – Разумеется, здесь для тебя всегда открыты двери, ты можешь, если захочешь, завтракать у нас, обедать и ужинать. Но убирать свою комнату ты должен будешь сам. И самое главное – по очереди с Катей и Люсей делать уборку в местах общего пользования. Я имею в виду прихожую, коридор, ванную, туалет и кухню.

– По очереди – это как?

– Очень просто. Составляете график и соблюдаете его. Как во всех коммунальных квартирах.

– Это что же получается, я, к примеру, буду у тебя питаться, кухней пользоваться не стану, а все равно мыть придется?

– Придется, дружочек, – кивнула Наташа. – И плиту оттирать, и пол мыть, и раковину, и стены.

– Ну ни фига себе! – протянул юноша. – Это с какого же перепугу?

– А с такого, что ты там живешь. Это закон коммуналки. Тебе же свободы хочется? Вот и плати за нее своим трудом. Не хочешь заниматься уборкой? Переезжай сюда и плати своей свободой. Выбор за тобой.

– У-у-у, как все непросто… Ладно, прорвемся. Свобода – она завсегда дороже, верно, мать?

– Не знаю, – не кривя душой ответила Наташа. – У меня ее никогда не было.

Саша в изумлении воззрился на нее:

– Ты что, серьезно?

– Вполне. Я никогда не жила так, чтобы ни за что и ни за кого не отвечать, кроме себя самой. Только, может быть, когда совсем маленькой была, но тогда приходилось слушаться родителей, какая уж тут свобода. А потом началось: Иринка, Бэлла Львовна, вы с Алешей, ваш папа, мои родители, Люся с Катей. Так и тянулось.

– И что, неужели никогда не хотелось на волю, в пампасы?

– Представь себе, нет. На волю хочет тот, кто ее попробовал и ему понравилось. А я всегда жила в большой семье, о которой нужно было заботиться, и мне казалось и до сих пор кажется, что это естественное состояние. Я привыкла так жить. Налить тебе еще чаю?

– Не, спасибо, я помчался, мне завтра вставать ни свет ни заря. Напомни Алешке, что мы в воскресенье идем с отцом на футбол.

– Он помнит, у него на компьютере записка приклеена.

– Ну все, целую, пока.

Саша на ходу чмокнул Наташу в щеку, и через секунду она услышала его быстрые шаги, удаляющиеся вверх по лестнице.

Наташа очень надеялась, что ее сын сможет легко перестроиться с жизни одной семьей на жизнь в коммунальной квартире с соседями. Сашка, хоть и прожил все свои девятнадцать лет в квартире на четвертом этаже, никогда не знал, что такое «уборка мест общего пользования по графику» и как делить лежащие в холодильнике продукты на «наши» и «чужие». Наташа содержала всех, кто там жил, вела общий бюджет, еда готовилась на всех и не существовало никаких графиков. Какие же могут быть графики и дележка в одной семье? Племянница Катя тоже с коммунальным бытом незнакома, но Люся как-никак прожила с соседями без малого сорок лет, уж она-то не забудет ни про очередность уборки, ни про раздельные продукты. Можно надеяться, что под ее жестким руководством жизнь как-то наладится.

Однако надежды Наташины не оправдались. Буквально через три дня после отказа от услуг домработницы позвонила разгневанная Люся и дрожащим от злости голосом сообщила, что Саша съел ее колбасу. Он пришел накануне поздно, когда все уже спали, а утром Катя хотела сделать себе на завтрак бутерброд к чаю и обнаружила, что колбасы, которую она только вчера купила, и след простыл.

– Будь любезна, объясни своему сыну, что он теперь должен сам покупать себе продукты. Моя дочь не обязана ходить для него в магазин, – потребовала сестра.

– Хорошо, я поговорю с ним, – кротко пообещала Наташа. – Извини, что так вышло. Он еще не привык.

– Так пусть привыкает! – взвизгнула Люся.

Вечером Наташа провела еще один цикл разъяснительной работы на тему своих и чужих продуктов и посоветовала сыну разделить стоящие на кухне холодильники.

– Пусть один будет твой, другой – Люсин, тогда ты не будешь путаться, просто запомнишь, что к ее холодильнику даже притрагиваться нельзя.

– Да ну, мать, фигня какая-то получается, – негодовал Саша. – Она же моя тетка, а Катька – сестра двоюродная, что им, колбасы жалко для меня?

– Дело не в том, что им жалко, – терпеливо объясняла Наташа, – дело в принципе. Либо вы живете одной семьей, либо превращаетесь в соседей по коммуналке, третьего не дано. Одной семьей вы жить не можете, Люся и Катя не хотят ни готовить для тебя, ни убирать за тобой. А ты, в свою очередь, не хочешь ни перед кем отчитываться. Значит, вы должны сосуществовать как соседи. Как чужие, понимаешь?

– Да понимаю я, – обреченно вздыхал Саша. – Но все равно мне так не нравится.

– Ничего не поделаешь, ты сам выбрал свободу, – усмехнулась Наташа. – Терпи.

Следующий всплеск возмущения последовал еще через неделю, на этот раз от Саши, примчавшегося на второй этаж прямо с утра в воскресенье и поднявшего с постели еще не проснувшихся Наташу и Андрея.

– Мать, ну это вообще, ну это я не знаю как называется! – говорил он, бурно жестикулируя. – Тетя Люся график составила, сегодня моя очередь квартиру убирать. А Катька вчера гостей назвала, человек десять, не меньше. Представляешь, сколько они грязи с улицы натащили? Прихожую всю затоптали, вчера дождь был, короче, сама понимаешь. Катька каких-то полуфабрикатов из кулинарии притащила, ее подружки на кухне все это жарили-парили, все вокруг жиром заляпали, и пол, и стены, про плиту я уж не говорю. И самое главное – они же все в наш туалет ходили. Так что мне теперь, прикажешь после них толчок отмывать? Я за чужими задницами сортир мыть не нанимался.

– Между прочим, когда к вам с Алешей приходили друзья, они тоже пользовались туалетом, – сдержанно ответила Наташа. – И я точно так же мыла его за ними. Почему-то тебя это не коробило. Я не спорю, если бы Катя была тактичной девочкой, она бы сама сегодня все убрала после того, как принимала гостей, но требовать ты от нее этого не можешь. Твоя очередь убирать – вот и убирай. Я ничем не могу тебе помочь. Ты там живешь и обязан соблюдать правила.

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224