Леди, леди, это я! - Макбейн Эд

– И сын тоже. А в чем дело?

– Какого возраста ваши дети?

– Эйлин шестнадцать, а Терри восемнадцать. А в чем дело?

– Где они сейчас, миссис Гленнон?

– А вам какое дело? Они ничего дурного не сделали.

– А я и не говорю, что они сделали что-нибудь плохое. Просто я...

– Тогда почему вам понадобилось знать, где они?

– Видите ли, мы просто пытаемся установить...

– Мама, я здесь, – проговорил голос за спиной Мейера.

Голос этот раздался так неожиданно, что заставил его вздрогнуть. Машинально рука его потянулась к револьверу на поясе, но он сдержал себя и неторопливо оглянулся. Парнишка, стоявший у него за спиной, был несомненно Терри Гленноном. Это был рослый молодой человек лет восемнадцати, унаследовавший от матери проницательный взгляд и острый подбородок.

– Что вам здесь нужно, мистер? – спросил он.

– Я полицейский, – объяснил Мейер, прежде чем тому в голову придут какие-нибудь дурацкие идеи. – Мне нужно задать вашей матери несколько вопросов.

– Моя мать только что вышла из больницы. Она не может отвечать на ваши вопросы, – заявил Терри.

– Ничего, сынок, все в порядке, – вмешалась миссис Гленнон.

– Позволь, мама, мне самому заняться этим делом. А вам, мистер, лучше уйти отсюда.

– Я только хотел спросить...

– А я считаю, что лучше уйти, – прервал его Терри.

– Весьма сожалею, сынок, – сказал Мейер, – но дело в том, что я занимаюсь расследованием дела об убийстве и, думаю, что мне лучше остаться.

– Об убийстве... – Терри Гленнон медленно переварил это известие. – А кого застрелили?

– Что? А откуда вам известно, что именно застрелили?

– Ну, этого я не знаю.

– А почему же вы в таком случае именно так задали вопрос?

– Не знаю. Вы сказали об убийстве, вот я и решил...

– Понятно, – сказал Мейер. – А вы знакомы с женщиной, которую зовут Клер Таунсенд?

– Нет.

– Я с ней знакома, – сказала миссис Гленнон. – Это она послала вас сюда?

– Послушайте, мистер, – снова вмешался Терри, по-видимому решивший не отступать от принятого решения, – я же сказал вам, что мать больна. Плевать мне на то, что вы там расследуете, но она не будет...

– Терри, ну-ка прекрати немедленно, – строго сказала ему мать. – Ты купил молоко, как я тебе велела?

– Ага.

– А где оно?

– Я поставил его на стол.

– Ну, и зачем оно мне на столе, если я не могу до него дотянуться? Налей немного в кастрюлю и поставь на плиту. И можешь идти.

– Как это идти? Куда идти?

– Иди вниз. К своим друзьям.

– К каким это друзьям? И при чем тут друзья? И почему это ты всегда так говоришь, будто я...

– Терри, делай то, что тебе сказано.

– А этот тип пусть остается здесь и утомляет тебя своими разговорами.

– Я не устала.

– Ты больна! – выкрикнул Терри. – Господи, ты только что вернулась из больницы, неужто ты не понимаешь!

– Не упоминай имя Господа всуе в моем доме, Терри, – она, по-видимому, уже успела забыть, что сама совершила подобное святотатство несколько минут назад, когда Мейер стоял в коридоре перед дверью. – Так вот, поставь сейчас же подогреваться молоко, а сам иди во двор и найди себе какое-нибудь занятие.

– Тебя не поймешь, – в сердцах сказал Терри. Он с упреком глянул на мать, и доля этого упрека относилась к Мейеру. Потом он вышел из комнаты. Он взял со стола пакет с молоком, пошел на кухню, погремел там кастрюлями, затем выбежал из квартиры.

– Он у нас с характером, – сказала миссис Гленнон.

– М-м-да, – согласился с ней Мейер.

– Так это Клер прислала вас?

– Нет, мадам. Клер Таунсенд мертва.

– Что? Да что вы говорите?

– Увы, мадам, это так.

– Ай-яй-яй, – сказала миссис Гленнон. Она сокрушенно покачала головой.

– Вы, видимо, успели подружиться с ней, миссис Гленнон? – спросил Мейер.

– Да. – Казалось, глаза ее утратили всякое выражение. Она что-то обдумывала, но Мейер не мог понять, что. Ему и прежде не раз приходилось видеть такой взгляд. Это бывало обычно тогда, когда его слова пробуждали в допрашиваемом какие-то воспоминания или ассоциации, и тот вдруг как бы отключался, погружаясь в собственные мысли.

– Да, – продолжала миссис Гленнон, – Клер была очень хорошей девушкой.

Однако было видно, что думает она о другом. Мейер многое бы отдал за то, чтобы узнать, о чем именно.

– Она познакомилась с вами в больнице, правильно?

– Да, – сказала миссис Гленнон.

– И с вашей дочерью она познакомилась тогда же, да?

– Что?

– С вашей дочерью. Насколько мне известно, она очень тепло относилась к ней.

– А кто вам это сказал?

– Врач из “Буэнависта”.

– Да? – Миссис Гленнон покачала головой. – Да, они там очень подружились, – признала наконец она.

– Близко подружились, да?

– Да. Я думаю что можно сказать так.

– В чем дело, миссис Гленнон?

– Что? О чем вы?

– О чем вы сейчас думаете?

– Ни о чем. Я отвечаю на ваши вопросы. А когда-когда... когда убили Клер?

– В пятницу вечером, – ответил Мейер.

– Значит она... она была убита в пятницу, – сказала миссис Гленнон.

– Да. – Мейер внимательно следил за выражением ее лица. – А когда вы в последний раз ее видели, миссис Гленнон?

– В больнице.

– А ваша дочь?

– Эйлин? Я... я не знаю, когда она виделась в последний раз с Клер.

– А где она сейчас, миссис Гленнон? В школе?

– Нет. Нет, она... она несколько дней... решила побыть у моей сестры. Это тут – в Бестауне.

– А она учится в школе, миссис Гленнон?

– Да, конечно, она ходит в школу. Но у меня был аппендицит, как вы, наверное, знаете, и она... она решила немного побыть у сестры... пока я лежала в больнице, ну... я... я просто решила, что ее нужно на какое-то время послать туда, пока я не встану на ноги. Понимаете?

– Понимаю. А как зовут вашу сестру?

– Айрис.

– Айрис. А дальше?

– Просто Айрис... а что? Зачем вам это знать?

– Для отчета, – сказал Мейер.

– Вы уж, мистер, пожалуйста, не беспокойте ее. У нее и без вас хватает неприятностей. Она и в глаза не видела Клер. Я не желаю, чтобы вы ее беспокоили.

– А я и не собираюсь это делать, миссис Гленнон. Миссис Гленнон недовольно поморщилась. – Ее зовут Айрис Мюльхар.

– А адрес? – спросил Мейер, записывая данные.

– Послушайте, вы же сказали...

– Так ведь для отчета нужно, миссис Гленнон.

– Дом номер 1131 по Пятьдесят Шестой Северной улице.

– Это в Бестауне?

– Да.

– Благодарю вас. Так значит ваша дочь Эйлин временно живет сейчас у нее, я правильно вас понял, миссис Гленнон?

– Правильно.

– А когда она поехала к ней?

– В субботу. В субботу утром.

– Она и раньше бывала там, верно? Ну, когда вы были в больнице?

– Да.

– А где она познакомилась с Клер, миссис Гленнон?

– В больнице. Она однажды пришла навестить меня, а в тот день как раз там работала Клер. Вот тогда они и познакомились.

– Понятно... А не скажете ли вы, навещала ее Клер у вашей сестры в Бестауне.

– Да, я... я думаю, да.

– Так-так, все это очень интересно, – сказал Мейер, – позвольте поблагодарить вас, миссис Гленнон. Скажите, пожалуйста, вы в эти дни просматривали газеты?

– Нет, мне было не до газет.

– Значит, вы не знали о смерти Клер до того, как я рассказал вам об этом?

– Совершенно верно.

– А как вы думаете, Эйлин знает об этом?

– Не... не знаю.

– Ну, а в субботу утром она ничего не говорила вам об этом? Ну, до того, как уехать к вашей сестре?

– Нет, не говорила.

– И радио вы не слушали?

– Нет.

– Дело в том, что об этом передавали по радио. Еще в субботу.

– Нет, мы здесь не слушаем радио.

– Понятно. А ваша дочь до отъезда к вашей сестре газет не видела?

– Нет.

– Но теперь-то она уж наверняка знает об этом. Она ничего вам не говорила?

– Нет.

– Вы же разговаривали с ней после этого, да? Она ведь звонила вам по телефону оттуда, от сестры, правда?