Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224

– Наши правильно сделали, – заявил Генка. – Лучше пусть мы проиграем и не поедем на чемпионат, но с хунтой Пиночета дела иметь не будем. Согласен, нет?

– А по-моему, зря мы не поехали, – возразил Игорь. – Жалко же, игру отдали просто так. А могли бы выиграть.

– Как ты не понимаешь, это же вопрос чести. Мы не могли играть на стадионе, обагренном кровью.

Генка явно повторял чужие слова, точь-в-точь ту же фразу Игорь слышал накануне, ее произнес спортивный комментатор в какой-то телевизионной программе.

– Ну и что, все равно можно было что-нибудь придумать, чтобы матч не срывался, – упрямился он.

– Что, например?

– Например, выманить чилийскую сборную в другую страну. Сказали бы, что на Чили надвигается страшный ураган и встречу проводить опасно. Или, например, что террористы собираются взорвать стадион во время матча. Вот в Мюнхене же в прошлом году террористы расстреляли целую делегацию во время Олимпиады, они запросто могут и в Чили то же самое сделать. Напугали бы их как следует, они бы сами попросили матч в другую страну перенести.

– Ты дурак! – внезапно разъярился Генка. – Это вопрос принципа, ты что, не понимаешь? При чем тут «выманить» и «напугать»? Нам важно, чтобы весь мир знал, что мы не можем сотрудничать с хунтой и что мы против Пиночета.

– Да при чем тут принципы? – заорал в ответ Игорь. – Это же чемпионат мира по футболу!

– Значит, по-твоему, пусть Пиночет убивает людей?

– А по-твоему, пусть наша сборная проигрывает?

Молчавший до этого времени Жека Замятин внезапно ударил Игоря кулаком в лицо.

– Да чего с ним разговаривать, с редиской этой, – презрительно процедил он. – Пошли, Генка.

Ошарашенный Игорь долго не поднимался с тротуара, глядя вслед уходящим друзьям. Он искренне не понимал, почему Генка рассердился на него и зачем нужно было лезть на рожон в этой футбольной истории, когда можно было бы придумать десятки способов добиться своего «без шума и пыли», как говорилось в любимой его кинокомедии «Бриллиантовая рука». Он не понимал, почему какие-то там принципы важнее результатов матча. И не понимал, почему Жека его ударил. Да еще и «редиской» обозвал. Фильм «Джентльмены удачи» к тому времени уже год как победно шествовал по экранам кинотеатров, и жаргонные словечки прочно вошли в повседневную речь не только взрослых, но и школьников. Игорь знал, что «редиска» – это «нехороший человек», и недоумевал, чем мог заслужить такое обращение. Глотая слезы боли и обиды, он поднялся с грязного тротуара, на котором мерзко хлюпал подтаявший первый снег. Новое пальто, купленное мамой месяц назад, в мелкую черно-серую клеточку и с цигейковым воротничком, безнадежно испачкано, да и разбитая губа кровоточит, так что скрыть от родителей следы конфликта никак не удастся. А может, и не надо скрывать? Рассказать им все как есть, пожаловаться на Генку и на Жеку. Нет, на Генку-то за что жаловаться? Он же его не бил, это Жека, сволочь, нанес внезапный предательский удар, даже не предупредив, что собирается драться. Нажаловаться только на Жеку? Но они с Генкой – неразлейвода, всегда вместе, и если папа с мамой рассердятся, то запретят ему дружить с обоими ребятами. «Ну и пусть запрещают, – озлобленно думал Игорь, бредя в сторону дома и прикладывая к губе носовой платок, – не хочу я с ними дружить, раз они такие. Я думал, они настоящие друзья, а они из-за какого-то футбола могли так со мной… Ну и пожалуйста, ну и не очень-то хочется с вами дружить».

Однако, чем ближе подходил он к дому, тем отчетливее вспоминал слова Генки, сказанные ему на ухо в прошлом году: родителей нужно обманывать. Да и в самом деле, зачем говорить им правду и жаловаться на Генку с Жекой? Еще неизвестно, что папа скажет, если узнает, из-за чего они поссорились. А вдруг окажется, что Игорь и сам не во всем прав, тогда и ему тоже попадет. Так уже бывало неоднократно, когда Игорь с праведным негодованием жаловался дома на несправедливость учителей, записавших ему в дневник замечание или поставивших слишком низкую отметку, а отец строго выговаривал ему, объясняя, что мальчик не прав и поступил дурно, потому что нарушал дисциплину на уроке или плохо подготовил домашнее задание. Так что лучше не нарываться. Он скажет, что подвернул ногу и упал. И все.

Несколько дней Генка с Жекой делали вид, что не замечают Игоря, всячески демонстрируя разрыв дипломатических отношений. Игорь жестоко страдал, опасаясь, что их дружбе пришел конец и что он снова останется один, и больше никому не будет интересен, потому что все будут знать, что Генка Потоцкий – сам Генка Потоцкий от него отвернулся. Однако вскоре дружба была восстановлена, тем более что в декабре снова стали показывать по телевизору «Семнадцать мгновений весны», и каждое утро в школе начиналось с обсуждения, что сделал Штирлиц, да что сказал Мюллер, да как классно Штирлиц вывернулся из ситуации с чемоданом радистки Кэт.

А во время зимних каникул Игорь и Жека наконец удостоились приглашения к Генке домой, где до той поры ни разу не бывали. Мальчишки вообще-то не особенно стремились ходить друг к другу в гости, играли и гуляли на улице, ходили в кино, гоняли в футбол и бегали зимой на каток, а если и подходили к двери квартиры, где жил кто-то из товарищей, то лишь затем, чтобы позвать друга. Но тем не менее у Игоря мальчики несколько раз бывали, да и к Жеке домой пару раз наведывались, а вот в квартире, где обитали Потоцкие, ни Игорь, ни Жека не были никогда. Сам Генка с небрежным презрением говорил, что его предки не разрешают приглашать друзей, чтобы грязи не нанесли, и, хотя они целый день на работе, за порядком бдительно следит его бабушка. А тут так удачно все складывается – родители уехали на субботу и воскресенье за город кататься на лыжах, а бабушка завтра с утра уйдет на похороны: умерла какая-то ее приятельница.

– Приходите, – пригласил Генка, – я вам классные книжки покажу. И слайды про Аргентину и Швейцарию.

Слайды произвели на мальчиков неизгладимое впечатление, особенно те, на которых был запечатлен сам Генка. Ведь одно дело, когда ты смотришь просто на красивый пейзаж, который где-то там, неизвестно где, и совсем другой коленкор, когда на слайде человек, которого ты лично знаешь и понимаешь, что он там был, стоял на берегу этого озера, сидел на кривом стволе этого дерева или любовался освещенными солнцем заснеженными вершинами Альп.

– Это мы на горных лыжах катаемся, – небрежно, как обычно, пояснял Генка. – Это Альпы, а вот эти домики называются «шале»… Это я на берегу Женевского озера… Это мы с папой в Берне…

– Где профессор Плейшнер? – выпалил, не сдержав восхищения, Игорь.

– Ну, – подтвердил Генка.

– И на Цветочной улице был? – спросил Жека.

– Ты что, больной? – презрительно протянул отпрыск дипломата, – Кино же в Таллине снимали, а не в Швейцарии. Понял, нет?

– А ты никогда не рассказывал, что был в Берне, – с упреком заметил Игорь. – Мы столько раз вместе кино обсуждали, а ты и не сказал ничего.

– Мне предки хвастаться не разрешают, – спокойно объяснил Генка.

– А-а-а, понятно, – протянул Игорь, хотя на самом деле ничего не понял. Почему хвастаться плохо? Почему нельзя, обсуждая фильм, действие которого происходит в Швейцарии, сказать, что ты сам там был и видел все своими глазами? Что в этом особенного? Впрочем, с Генкиных родителей какой спрос, они вообще не в себе, друзей приводить не разрешают. Грязь они, видите ли, нанесут. Ну и что? Убрать нельзя, что ли? Хотя квартира у Потоцких и в самом деле шикарная, Игорь в таких никогда не бывал. Пол прямо сверкает, и мебель красивая, на стенах висят африканские маски, на полках стоят какие-то загадочные штуковины, о назначении которых Игорь даже догадаться не может, а на журнальном столике валяются заграничные журналы в ярких глянцевых обложках, пачка американских сигарет и удивительная зажигалка в виде крошечного револьверчика.

Вообще дома у Генки было много интересных и непонятных вещей, но больше всего воображение Игоря потрясли книги. «Библиотека современной фантастики» – все 25 томов! Толстые книги о путешествиях Тура Хейердала, Даррелла и даже Рокуэлла Кента, прочитать которые Игорь так мечтал. Надо же, сколько раз он говорил об этом вслух, а Генка, гад такой, даже словом не обмолвился, что у него дома эти книги на полке стоят.

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224