Он впервые радовался, что не убил человека. Вынув из кармана Крячко удостоверение, прочитал: Крячко Станислав Васильевич… Состоит на службе в Управлении Московского уголовного розыска…
– Как? – Иван взглянул на майора, услышал в коридоре шаги и обернулся.
Дверь распахнулась, через порог шагнул подполковник Гуров, увидел на столе бутылку и рассмеялся:
– Станислав, дурные примеры заразительны!
За спиной подполковника Гурова стояли люди, но Иван видел только Гурова и направил на него оружие.
– Стоять! Живым не возьмешь, на суде издеваться не будешь!
– Не глупи! Брось железку.
Иван выстрелил, раздался не грохот, а слабый хлопок. Убийца дернул затвор, патрон заклинило.
– Сказано, брось, – Гуров вошел, следом толпились люди.
– Сука! – Иван ногтем выковыривал патрон из канала ствола.
Только сейчас Гуров увидел, что Крячко пытается приподняться и по шее у него стекает кровь.
Крячко увидел Гурова в каком-то зыбком полусне. Майор все пытался сказать, мол, осторожнее, убийца вооружен, но не мог.
– Наручники, понятых. Работайте. Вызовите «Скорую»! – Гуров встал на колени, заглянул Крячко в глаза. – Не крути головой, все нормально. Все кончилось. Ты сработал отлично, Станислав. А вот головушку бандиту под удар подставлять не следует.
Гуров разговаривал с Крячко как с ребенком, спокойным увещевательным голосом.
– Ты меня слышишь? Не отвечай, я по глазам вижу, что слышишь. Сколько тебя знаю, никогда не замечал, какие красивые и умные у тебя глаза…
Гуров еще долго что-то говорил, не вникая в смысл собственных слов, внимательно глядя в глаза Крячко, пытаясь определить его состояние.
– Товарищ Гуров! – Кто-то тронул его за плечо.
Он обернулся, увидел белые халаты, носилки, погладил Крячко по щеке и сказал:
– Я к тебе завтра приду.
– Товарищ, не крутите головой.
Понятые, оперативники, следователь прокуратуры, фотограф из НТО заполнили номер и заслонили от Гурова задержанного. Подполковнику почему-то хотелось в последний раз взглянуть на Ивана, но Гурова оттеснили – люди начали работать, и он оказался лишним.
Он спустился вниз к администратору.
– Разрешите, – он снял телефонную трубку и набрал номер Орлова. – Тебе сообщили? Увезли, глаза у него нормальные, думаю, все в норме. Позволил подойти к себе сзади… Старший группы! Позор! Нет, Петр Николаевич, ему я этого не сказал, разговаривал ласково. Да люблю я людей, люблю! Оттого и злюсь…
В кабинете полковника Орлова находился генерал Турилин. Когда Орлов, попрощавшись, закончил разговор с Гуровым, он спросил:
– Что же вы так сурово с ним, даже не поздравили…
– А Леве мои поздравления ни к чему, он сам себя поздравил, – ответил Орлов. – А высшей похвалы для него не существует.
– Ну-ну, – генерал покачал головой. – Вам виднее.
– Константин Константинович, он мой друг. Я Леву знаю, вот… – Орлов вытянул растопыренную ладонь.
– Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо, – генерал улыбнулся.
– Не уверен, – ответил Орлов. – Вы знаете, что я сегодня узнал? Преступник ему подготовил аварию, ребята ночью колесо машины исправили. Когда демонстрация с катастрофой прошла, я Гурова встретил в аэропорту и рассказал ему об этом, он бровью не повел. Ему вроде бы жизнь спасли, он только кивнул и никаких эмоций. А сегодня случайно выяснилось, что перед выездом Гуров сам внимательно проверил крепления колес и тормоза. Каково?
– Молодец. Профессионал.
– Согласен, – Орлов прижал ладонь к груди. – Но почему мне не сказал? Я же ему друг, посмеялись бы и забыли. А то получается, что мы считаем, мол, человека спасли, а он сам перестраховался, но молчит. Хотите считать себя спасителями – считайте, я умнее и плевал на вас.
– Петр Николаевич, зачем так? – сказал осуждающе генерал. – Не захотел человек вас радости лишать.
– Полагаете?.. – Орлов вздохнул облегченно, тут же вновь нахмурился. – А сегодня? Кричит на меня! «Где бы ты спрятал пистолет? Отвечай!» И тут же взглянул жалостливо. В гостинице, говорит, в одном из холодильников, за задней панелью.
Константин Константинович рассмеялся, махнул рукой на Орлова.
Утром Гурова разбудил телефонный звонок. Наверное, звонят, чтобы сообщить о здоровье Станислава. Он быстро снял трубку.
– Гуров. Как он?
– Как он, мне неизвестно, Лев Иванович, а вот Рита с Ольгой чувствуют себя прекрасно, передают вам привет.
– Орлов, ты?
– Лев Иванович, успокойтесь, – голос звучал мягко, но начальственно. – Ваши девочки у меня в гостях, чувствуют себя великолепно и даже не догадываются, что уехать без вашего согласия они не могут. Я знаю, что вы человек в высшей степени разумный и не станете сейчас звонить полковнику Орлову и генералу Турилину. Ситуация сугубо личная, касается лишь вас и меня.
– Дайте трубку Рите, – Гуров потер ладонью лицо в надежде, что сейчас проснется.
– Я звоню из автомата, а ваша очаровательная супруга и дочка находятся от Москвы за тысячи верст.
– Вы идиот! Я же ничего не могу сделать ни для Лебедева, ни…
– Лев Иванович, голубчик. Вы же умница. Меня нищий казначей и сумасшедший убийца абсолютно не интересуют.
– Так что вам надо?
– Мне нужны вы, Гуров Лев Иванович. Я вам предлагаю отличную сделку. Подумайте.
– На кой черт? – Гуров понимал, что говорит не то, но не мог сосредоточиться, растерялся.
– Вы человек талантливый, а в жизни за все приходится платить. Извините за пошлость, но бесплатных пирожных не бывает…
