Хочу увидеть океан - Незнанский Фридрих Евсеевич

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70

– Нету у меня мороженого, я здесь только второй день живу, не успела купить.

Эндрю посмотрел на нее в недоумении и стал опять просить «айс», порываясь открыть морозильник.

– Говорят тебе, дома нету. В магазин завтра пойдешь и купишь себе, – повторила она как можно вежливее. Как же, к черту, по-английски магазин? А, вспомнила, когда девчонки собираются прошвырнуться по магазинам, говорят, что идут на шопинг. Магазин – шоп. Вспомнила. А как завтра? На уроке английского языка они это учили. Вдруг вспомнилась фраза: «Тудэй ай гоу ту скул». Она старательно произнесла фразу, как бы пробуя ее на вкус. Эндрю нетерпеливо что-то залопотал про ноу тудэй ту скул, потом все-таки открыл морозильник и стал там бесцеремонно рыться. Надя еще не успела произвести ревизию чужого морозильника и смотрела с интересом, что он там нароет. Но он не обнаружил того, что искал, она это поняла по его растерянному лицу, зато выгреб замороженную рыбу и с радостным видом поковылял с ней в комнату, обнимая, как родную, сел в кресло и приложил к ноге. Успокоился и весело посмотрел на Надю. Дескать, утаить хотела, а я все равно нашел. Не на того напала! Улыбка у него была вполне человеческая, и куриная лапа, которой он прижимал рыбу к ноге, приобрела очертания человеческой руки. Наконец до Нади дошло, что он искал лед. В кино показывали, как из морозилок извлекались кубики льда, которые всякие шикарные господа и дамы опускали в фужеры с заграничными напитками.

– Ладно, обнимайся со своей рыбой, я спать пошла. Гуд-бай, ай гоу ту слып, – вспомнила Надя аж две фразы из школьного учебника. Эндрю Тимоти Райян помахал ей рукой и начал расшнуровывать свои ботинки, которые были такие высокие, что ему, наверное, будет чем заняться до утра.

На следующий день она его видела только за завтраком. Эндрю смолотил омлет с двумя бутербродами с сыром, на черемшу посмотрел с подозрением и даже принюхался. Но, произнеся что-то вроде «рашен экзотик», опустошил блюдечко. Нацепив свою морскую шинель и полчаса провозившись, зашнуровывая ботинки, он закинул небольшой рюкзачок за спину и ушел в неведомые дали. Надя поняла, что не понравилась ему, он не делал никаких попыток даже поухаживать. Его непроницаемый взгляд, кажется, вообще не фиксировал ее присутствия. «Ну и фиг с тобой, – подумала слегка обиженная Надя, – и не надо. Не больно-то и хотелось». Она пошла в обменный пункт менять шестьдесят долларов и, пересчитывая рубли, решила, что прокормить его можно еще дешевле, если на завтрак приготовить гренки, украсив их остатками черемши. Завтрак мог обойтись рублей в двадцать.

Вечером, когда Надя со сцены увидела за столиком Юру, ей захотелось запустить в него туфлей на высоком и остреньком каблучке. Но отвлекаться на негатив во время выступления рискованно, и так с улыбками у нее напряженка. А тут и вовсе захочется хищно оскалиться и угрожающе защелкать зубами. В перерыве между номерами она спустилась в зал и подсела к Юре. Тот благодушно попивал вино, и лицо его было безмятежно.

– Ну как, лапочка, твой постоялец? Не приставал? Как первая ночь прошла? – Он мерзко захихикал, и Надя все-таки оскалилась в хищной улыбке. – О, – удивился Юра, – а отчего нас так корежит? Надеюсь, ты его в душ отправила?

– Иди ты со своими шуточками. – Надя была совсем не расположена подыгрывать его пошлостям. – Он ночью колобродил, спать не давал, пока теткину рыбу не умыкнул из морозилки. Обнялся с ней и только тогда успокоился.

– Так он еще и зоофил? – заржал Юра. – То-то вид у него странный, и моется редко, запах у него специфический.

Надя рассказала про ночные приключения, и Юра долго потешался, призвав ее все-таки открывать словарь, чтобы объясняться с Эндрю. Совет, конечно, дельный, но лучше, если бы Эндрю уже спал, когда она вернется. Со спящим разговаривать не надо. На ее счастье, гость действительно именно этим и занимался, когда Надя в три часа ночи вернулась на такси домой. Но долго поспать он ей не дал и в девять утра уже стоял над ней в кухне, пытаясь отодвинуть вместе с раскладушкой от холодильника.

– Привет, – постаралась выглядеть не слишком злобной Надя.

– Монинг, – ответил он и в образовавшуюся щель между раскладушкой и холодильником попытался просунуть руку, чтобы открыть дверцу. Ничего не оставалось, как вставать и на его глазах набросить халатик на легкомысленную кружевную пижамку. Женское белье его тоже не интересовало, он достал «рашен экзотик» и, пока Надя умывалась в ванной, уже сам себе приготовил бутерброды с маслом, украсив их черемшой.

– А ты ничего, самостоятельный, – одобрила его действия Надя и налила ему чаю. Эндрю наворачивал, не поднимая головы от тарелки, потом убрал свою посуду в раковину и, повозившись в прихожей какое-то время с ботинками, махнул ей на прощание рукой. Шинель он застегивал на ходу. «И куда он так помчался?» – размышляла Надя, готовя себе гренки.

Вечером она была свободна и с нетерпением ждала Эндрю. Все-таки интересно, где он шляется целыми днями. Она весь день сидела обложившись словарями и сочиняла вопросы, которыми собиралась его засыпать. Очень помогал разговорник. Получилась целая петиция. Надя несколько раз переписывала опросник красивым почерком и сверяла со словарем, нет ли ошибок. Эндрю заявился в одиннадцатом часу ночи и был очень мрачен. Наде стало его почему-то жаль, и она знаками пригласила своего гостя в кухню, поставив перед ним чашку чая и гренки. Он, глядя в стол и жуя гренки, стал что-то расказывать тихим, печальным голосом. Говорил он довольно долго, она практически ничего не понимала, кроме несколько раз произнесенного слова «Узбекистан». Если он приглашал ее в ресторан, то непонятно, почему это так его печалит. Что-то здесь не то. Доброе сердце Нади не выдержало его жалоб, и она позвонила Юре.

– Что-то он у нас горюет, – сообщила она Юре, когда он поднял трубку. – И это как-то связано с рестораном «Узбекистан». Ты не знаешь, может, его взорвали и он его не может найти, оттого так переживает?

– Давай мне его сюда, – почему-то рассмеялся Юра.

Он выслушал огорченного Эндрю, что-то разъяснял ему в течение нескольких минут, по мере их беседы лицо Эндрю все больше светлело и наконец выразило облегчение. Он передал трубку Наде и принялся расшнуровывать ботинки. Надя жалела, что у нее нет перед глазами часов, очень интересно было бы знать, сколько же он тратит каждый раз времени на это занятие. Можно было бы составить график и устроить соревнование.

– Надюша, надеюсь, он успокоился? Он действительно ищет Узбекистан, уже два дня подряд. Но только не ресторан, а посольство. Он у нас путешественник. А к тебе забрел на огонек перекантоваться. Ну хоть не даром... Да ты не злись, не злись, он же не обещал, что непременно женится. Ему завтра ехать, а у него нет визы, но я уже все ему объяснил. Так что завтра ты его кормишь завтраком последний раз. Надеюсь, человек у тебя не голодает? Уж хлеба ты ему не жалеешь?

– Да он только его и жрет, представляешь, сам себе бутерброды делает. Клевый парень. Никаких хлопот с ним.

– Еще не изнасиловал? – Юра заржал, а Надя огрызнулась:

– Я сама кого хочешь изнасилую, – и положила трубку. Пусть теперь помучается. Ни за что она не признается ему, что австралиец так и не клюнул на ее прелести, дурак такой. И куда его несет – в какой-то Узбекистан... Что он там не видал?

Юра и сам догадался, что у Нади произошел облом. Ладно, так и быть, завтра он к ней заедет. Когда Эндрю наконец уберется. С самого начала, когда Юра увидел его в аэропорту, уже стало понятно – здесь ничего не светит. Ну ладно, хоть шестьдесят долларов Наде перепало. С них Юра даже не стал брать комиссионных. Зачем мелочиться. Тем более что дело покрупнее вызревает.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70