Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Стук в дверь.
Музыкант очнулся от легкой полудремы, убрал ноги со стола и крикнул:
– Заходите.
На лице вошедшего мужчины легко читались признаки ранней стадии алкоголизма – это когда внутренняя сущность еще протестует, а попавший в зависимость организм вовсю клянчит новой дозы. И как бы молодой человек ни пытался обмануть окружающих приличной, еще не вышедшей из моды одеждой, лицо подло выдавало его основной инстинкт.
– Здравствуйте, я Каланчевский Игорь. Вы мне звонили.
– Все верно, прошу. – Музыкант кивнул на стул и сдул грязь, оставленную на столе “ленвестовской” обувью.
– Я пока так и не знаю причины вызова, – извиняющимся тоном начал Каланчевский.
– Не переживайте. Вас ни в чем не обвиняют. Это первое. Второе – я вызвал вас для разговора, который не должен покинуть этих стен. Разумеется, все неофициально. Впрочем, я не исключаю, что вам нечего скрывать и мы побеседуем дружески и откровенно. Я по телефону упомянул фирму “Рикошет”, если помните.
– Да, конечно. До недавнего времени я действительно владел этой фирмой. А если не секрет, кто дал вам мой телефон?
– Не секрет. Наш компьютер. В информационном центре имеются юридические адреса всех городских фирм, а также домашние адреса их владельцев. В Питере несколько “Рикошетов”, но в нашем районе всего один – ваш.
– Уже не мой.
– Давайте начнем сначала, Игорь Дмитриевич. С момента появления на свет вашего “Рикошета”.
– Хорошо. Шесть лет назад я закончил институт, далее трубил в НИИ, откуда еще три года спустя был Успешно сокращен. Решил попробовать силы в бизнесе. По профилю полученного диплома. Я радиоинженер. Сначала перебивался перепродажей еще дефицитных в то время деталей, затем, когда дефицит в этой области исчерпался, занялся программным обеспечением – оптовые закупки дискет, картриджей, лазерных дисков. Встав на ноги, зарегистрировал фирму, расширил перечень продукции, нанял небольшой штат.
– И что же помешало достойной деятельности?
– Много факторов. Конкуренция, насыщение рынка, налоги, рэкет… Отсутствие чутья, может быть. Очень жалею, что не получил экономического образования.
Каланчевский скромно опустил главный фактор – этиловый спирт в различных видах.
– И что стало с фирмой?
– Я продал ее по объявлению в газете, – простодушно ответил экс-бизнесмен.
– И как выглядела эта продажа? Фирма же не телевизор, с рук не продашь.
– Почему? Все примерно так и выглядело. С рук на руки. Я дал объявление, через неделю мне позвонили, встретились, поторговались, ударили по рукам.
– За сколько продали?
– За пятьсот баксов.
– И что отдали взамен?
– Штамп, устав и пару канцелярских книг. У меня больше ничего и не было.
– Замечательно. Надо же, действительно элементарно, как “Собачий вальс”. Ну и самый главный вопрос, из-за которого я вас вытащил. Кому мы продали “рикошет” за пятьсот баксов?
– А откуда ж я знаю? Мне по большому счету до фонаря, что там у покупателя в паспорте. Главное – деньги не фальшивые.
Серега понял, что поспешил с выводом о первостепенном влиянии спиртного на течение жизни собеседника.
– Погодите-ка, вы продали фирму первому встречному, не заботясь о том, что завтра этот встречный воспользуется вашими печатями-уставами и вас же выставит крайним? Бред полный!
– Я сказал, что не спрашивал паспорта. Но на упомянутый вами случай я подстраховался. Мы составили акт приема-передачи. Один экземпляр забрал себе покупатель, второй остался у меня. Конечно, я не идиот – продавать фирму без какой-либо бумажки. А так – пожалуйста.
– И где ваша бумаженция?
– Пожалуйста. Я предвидел примерную причину вызова и захватил. Вот.
Каланчевский протянул сложенный вчетверо листок.
Викулов забрал бумагу.
– А почему мокрая? – Извините, слякоть. – У вас что, карманов нет? Собеседник виновато стушевался. – Понимаете ли… Я не хочу вас обидеть, но… У меня карманы зашиты.
Музыкант потер авторучкой висок. – Нет, нет… Дело в том… В общем, я слышал, что в милиции провокации устраивают. Наркотики могут в карманы подсунуть или патроны. Вот я на всякий случай и… В газетах пишут. От греха подальше.
Серега хихикнул.
– Да вы бы в таком случае лучше голым пришли Это вернее. Тогда бы точно никуда не засунули. А так… У вас и ботинки, и носки, и шарфик. Но если честно, я ничего подкидывать не планировал, я вас за неповиновение собирался…
– А-а-а?
Опер вернулся к документу, предъявленному предусмотрительным Каланчевским, и прочитал:
"Акт. Составлен настоящий в том, что г-н Каланчевский И.Д. передает г-ну Леонову С.П. в полное владение фирму “Рикошет”, зарегистрированную там-то сям-то, расчетный счет такой-то. Подписи. Каланчевский – слева, Леонов – справа. Дата. Точка”.
– Что, и это все?
– Вполне достаточно. Случись что, все вопросы к этому Леонову.
– Да, но где его найти?
– Откуда я знаю?
– Так может, он и не Леонов?
– Какая разница?
– А почему передал, а не продал?
– Налоги.
Серега недовольно хмыкнул. Затем достал из стола папочку с документами приблудских мясозаготовителей. Сравнил подписи. Леоновской не было.
– Слышь, Каланчевский, а ты меня в блуду, часом, не вводишь? Стремный ты бизнесмен… – Музыкант, не спрашивая разрешения, перешел на "ты”.
– А зачем мне вас в блуду вводить? Я за собой криминала не знаю.
– И Леонова не знаешь?
– Не знаю. Первый и последний раз видел.
– Где вы встречались?
– Пересеклись у метро. Он на тачке был. “Мерс”, кажется, черный. За рулем водила сидел, здоровый такой хлопец. А Леонов этот сзади. Я подсел, на “дипломате” акты нарисовал, деньги пересчитал, имущество отдал, и разбежались. Я – в метро, они – на проспект.
– Они обращались друг к другу по именам?
– Водитель вообще ни слова не сказал. А этот, кажется, Сергеем представился. Или Стасом. Я не запомнил.
– Номер тачки, конечно, не записал…
– Естественно. Зачем?
– Ну, хоть в лицо-то их узнаешь? Не совсем память-то пропил?
– Я не пью, – гордо огрызнулся Каланчевский. – Узнаю.
– Особые приметы были? Шрамы там, наколки?
