Крик ночной птицы - Литвинова Дарья

– Сюда!

Марков вылез из машины, руки у него тряслись; он сунул одну в карман и сжал ножик, который всегда носил с собой – с тех пор, как на него напали старшеклассники и отбили почку. Герлецкий тоже выскочил, обежал машину и вскрикнул: мужчине удалось подняться и он взмахом кулака попал ему по скуле. Филин прыгнул на спину таксиста сзади, снова попытался душить, но тот вывернулся, сбросил подростка с себя и перехватил его, заломав руку.

– Марк!!! – заорал Филин. Марк словно стряхнул с себя оцепенение и побежал на помощь приятелю.

В два часа ночи Лана решила набрать мужу; телефон не отвечал, хотя гудки шли. Она походила по комнате, поправила одеяло дочери. Маленькая Милана спала, раскинув ручки. Олегу было уже сорок, когда родилась дочка, и он носил своих «маленьких девочек» на руках в буквальном смысле; Лана была очень счастлива с ним. Так счастлива, что невозможно представить.

Ситуация изменилась: теперь таксист сидел на Филине и душил его, а Герлецкий колотил кулаками по голове мужчины, пытаясь одновременно оттащить его от приятеля.

– Помоги! – крикнул он.

Нож в руке Маркова как будто сам выпрыгнул вперед, к налитой вене на шее таксиста.

Телефон мужа не отвечал и в три. Лана заснула.

– Блин, блин, блин! – безостановочно повторял Марков. – Что делать теперь! Блин!

Его трясло, зубы стучали; в кулаке паренек по-прежнему сжимал нож, только теперь окровавленный. Филин озадаченно смотрел на тело таксиста, а Герлецкий молча курил, сплевывая сквозь зубы.

– Блин, да что теперь будет!

– Заткнись! – вполголоса рявкнул Филин. – Нож вытри об траву и выкинь. Только далеко выкинь… вон, сбегай, где деревья.

– Закопать, может? – Марков дрожащими руками вытирал нож травой, трясся.

– Закопай. Жека, – Филин повернулся к Герлецкому, – давай его оттащим куда-нибудь. Сука, че возбухать полез…

Он пнул труп.

– Здесь бросим, – сказал Герлецкий и сильно затянулся, выдохнул дым. – До утра кто полезет?

– А патруль если?

– Да какой патруль… Конец мира.

Вернулся Марков, вытирая рот: его стошнило. Кричала ночная птица, протяжно, тоненько. Остывал двигатель старенького «Опеля», а рядом – тело его хозяина. Трое еще недавно подростков, а теперь убийц молчали, думая каждый о своем.

– Валить надо, – прервал тишину Филин. – Давайте в машину.

В половине шестого Лану разбудил плач дочери; она вскинулась, поняла, что уснула сидя, рядом с кроваткой, – ныли плечи и поясница. Взяв Милану на руки, снимая на весу мокрый подгузник, женщина посмотрела на телефон: лежит, световых сигналов о пропущенных вызовах нет. Ерунда какая-то. Она надела сухое на Милану, поставила на ножки и взяла мобильный: так и есть, никто не звонил. Немедленно набранный номер Олега уже не отвечал.

«Опель» припарковали на обочине недалеко от заправки, когда уже светало. Филин решил сначала разведать, как дела у дружка, прежде чем заваливаться к нему с подозрительной тачкой; он предусмотрительно скрутил номера, сунув их в багажник, проверил все документы, выбросил в мусорку лишнее. Свой план он рассказал Герлецкому, когда Марк отошел по нужде.

– Сойдет, – сказал тот. – А мелкого куда? Видишь, он стремается как.

– Вижу. Да припугнем тюрьмой, молчать будет. Или скажем, что туда же его отправим. Куда таксера.

Лана с дочкой на руках пришла к РОВД в восемь утра. До девяти пришлось подождать, пока выполнялся развод, менялись сотрудники; все это время она каждые пять минут набирала номер мужа в какой-то безумной надежде. Женщина успела позвонить в службу такси, где Олег был оформлен, но там результат дали неутешительный: водитель перестал выходить на связь, в настоящее время GPS-сигнал отключен, машины не видно. Наконец стоящий у входа сотрудник с автоматом спросил, что случилось.

– У меня муж пропал, – сказала Лана. Дочка на руках тревожно залопотала что-то. – Мне нужно заявление на розыск подать.

– Паспорт.

Изучив паспорт, автоматчик объяснил, куда пройти; кабинет Лана нашла быстро, дверь была открыта. За столом сидел мужчина без формы и что-то печатал.

Ветищев, увидев испуганную женщину с ребенком, чертыхнулся. С утра не успел разгрести то, что планировал, а уже ходоки; но не ждать же ей в коридоре до обеда, когда девчонке на руках года два от силы. Оперативник поздоровался и жестом предложил присесть.

– Что случилось?

– У меня муж пропал, – сказала Лана. – Вчера с работы не вернулся.

– Бывает. Кем работает?

– Таксистом. Ночью позвонил, сказал, везет в Бурково заказ. И больше на связь не выходил.

– А в фирму такси не звонили, может, он с ними связывался?

– Звонила. Тоже тишина. У него пропал сигнал.

– Понятно. – Ветищев достал протокол-заявление. – Сейчас приметы мне продиктуете…

– У меня и фотография есть.

– Давайте и фотографию…

Оперативник записал все, что говорила Лана, прикидывая, насколько затянутся поиски и к чему они приведут. Пропавшие с автомобилями всегда были тревожной категорией.

– Хорошо, – сказал Ветищев, закончив писать. – Ориентировки я разошлю прямо сейчас. Искать начнут сразу, не волнуйтесь.

– Ориентировки?

– Да, на автомобиль отдельно, на супруга вашего отдельно. Сейчас идите домой, а как только что станет известно, вам позвонят.

– Да как же я пойду домой?

– Ну не здесь же вы будете сидеть, – сказал Ветищев. – Работать нам не поможете, а мешать будете.

– А когда вы его найдете?

– Как только станет что-то известно, – повторил капитан, – вам сразу позвонят.

Лана поднялась и медленно, боком вышла из кабинета. Ветищев передал в дежурную часть материал, разослал ориентировки по отделам; когда он писал рапорт, в кабинет зашел дежурный Горин с недовольным лицом.

– Только заступил, кража. Только с кражи – опять ехать.

– А что там?

– Из Бурково звонили, у них убой. Мужик какой-то с ножевыми, тракторист нашел у свинофермы.

– Что за мужик? – насторожился Ветищев при слове «Бурково». – Не моя потеряшка? Мне только что заяву принесли…

– Да давай сверим.

При сверке убитый «мужик с ножевыми» оказался пропавшим Олегом Беляковым. Горин вместе с СОГ отправился на выезд, а еще через пару часов с Борисовским РОВД связались из Белой Калитвы: возле заправки при въезде в город (совершенно случайно, как признался сотрудник ДПС) обнаружен автомобиль, схожий по приметам; номерные знаки отсутствуют. Собственно, и внимание на него обратили из-за этого.

– У нас убой по этому делу. Вы поспрашивайте у местных, кто машину бросил, – попросил Миронько без особой надежды на успех; «поспрашивать у местных» сотрудники белокалитвинской РДПС не успели. Возле машины, на которую пришла свежая ориентировка, нарисовались четыре фигуры; парень постарше начал осматривать авто, а трое других, один из которых постоянно озирался, стояли поодаль. Патрульного автомобиля не было видно, чем воспользовался старший экипажа Власов: он возник перед парнями неожиданно, выйдя из-за заправки.

– Пацаны, а чья машинка, не знаете?

Парней как дернуло током.

– Да откуда? – сказал тот, что постарше. – Просто смотрим.

– Хорошо, – рядом с Власовым выросли еще двое сотрудников. – Документы приготовьте…

Филин давно присмотрел пути отхода и после слова «документы» стартанул раньше, чем сотрудники успели что-то сообразить. Петляя, он проскочил через дорогу и помчался к маленькому проулку, огороженному низеньким забором.

– Стой, стреляю! – крикнул Власов, но Филин уже перемахнул через заборчик и скрылся в петляющем переулке. Власов еще немного пробежал следом, но безуспешно: подросток мог свернуть за любым домом. Злясь на себя, патрульный вернулся на место; двое парней уже лежали на земле, обхватив руками головы, а третий, на вид самый младший, бился в истерике. Впоследствии Марков и стал самым слабым звеном, потому что «колоться» он начал сразу, даже без принуждения: слишком сильный стресс испытала его и без того нездоровая психика. Через несколько часов за подростками приехали сотрудники Борисовского РОВД.