– Лия, – торопливо произнесла я, – ты уверена, что Реддинг не соврал в ответе ни на один вопрос?
Она слегка наклонила голову, явно не считая, что этот вопрос заслуживает словесного ответа.
– Я спросила его, как он выбирал жертв. – Я окинула взглядом остальных, пытаясь понять, думает ли кто-то еще в том же направлении, что и я. – Я спросила, как вы выбираете, кто умрет, и помните, что он ответил?
– Он сказал: «Я не выбираю», – проговорил Дин.
Сомневаюсь, что он забудет хоть слово, произнесенное его отцом на той встрече и на всех остальных.
– Если он не выбирает жертв, – сказала я, переводя взгляд с Дина на Стерлинг и Бриггса, – то кто выбирает?
Мгновение тишины.
– Сами ученики.
Я не ожидала, что ответ произнесет Майкл, но, возможно, зря. Они с Лией виделись с Кларком, и именно он распознал гнев в этом парне.
«Она не была такой», – произнес Кларк, когда при нем упомянули, что Эмерсон спала с профессором, но он сам не верил в то, что говорил. А значит, он верил, что Эмерсон была такой, ниже его, заслуживающей презрения и унижения.
Он прятал ее фото под кроватью. Кларк был одержим Эмерсон. Он любил ее и ненавидел, и вот она мертва. Единственная причина, по которой его не было в списке подозреваемых, – надежное алиби.
– Реддинг сделал так, чтобы субъекты выбирали жертв друг для друга. – Майкл продолжал говорить, и его рассуждения совпадали с моими. – Кларк выбрал Эмерсон, но убил ее другой. Как в «Незнакомцах в поезде».
– Альфред Хичкок, – вставила Слоан, – фильм 1951 года. Длиной один час сорок пять минут. В фильме утверждается, что самый надежный способ скрыть убийство – чтобы два незнакомца расправились с целями друг друга.
– И тогда, – тихо произнес Бриггс, – у каждого из убийц будет алиби, когда погибнет его цель.
Как у Кларка, который был в одном помещении с сотнями других студентов и писал контрольную, когда убили Эмерсон. Костяшки домино падали в моей голове, одна за другой.
Как Кристофер Симмс разговаривал с Бриггсом, когда кто-то убил его мать.
Глава 42
Я сидела на лестнице и ждала. Последние четырнадцать часов ФБР пыталось установить местонахождение Кристофера Симмса. Дэниел Реддинг обещал, что сегодня обнаружат еще одно тело, и мне оставалось только ждать, чтобы узнать, правы ли мы, чтобы увидеть, поймают ли убийцу вовремя. Я не могла подняться наверх и не могла спуститься вниз. Я могла лишь сидеть на лестнице, посередине, бесконечно обдумывая улики и молясь, что, когда зазвонит телефон, нам сообщат о задержании подозреваемого, а не о новой жертве.
Сколько бы раз я ни прокручивала в голове материалы дела, детали оставались теми же. Кларк выбрал Эмерсон, и кто-то еще убил ее, когда у Кларка было железное алиби. Потом этот человек выбрал жертву – Трину Симмс.
Я по-прежнему помнила, как смотрел на меня Кристофер в момент, когда схватил меня за руку и стащил с дивана. Ему надоело жить под пятой матери. Может быть, лучшая расплата – увидеть, как ее убивает косвенным образом человек, которым она восхищалась до безумия?
Все сходилось к Дэниелу Реддингу. Кристофер, возможно, выбрал Трину жертвой, но Реддинг выбрал Кристофера учеником. Наверное, отец Дина использовал Трину, чтобы добраться до ее сына. Он почти наверняка велел Кларку не убивать Трину, пока Дин не нанесет ей визит.
Как долго он это планировал? Сколько деталей механизма он привел в движение, прежде чем тело Эмерсон нашли на том газоне? Я повернулась налево и посмотрела в стену. Лестница была увешана портретами – лица серийных убийц украшали наши стены, словно семейные фото. Я оценила иронию.
Я сняла колпачок с помады «Алая роза», которую держала в руке, и повернула дно тюбика, чтобы темно-красный кончик высунулся из-за края пластикового корпуса.
Ты никогда не найдешь человека, который убил твою мать. Слова Реддинга оставались на задворках моего сознания, они смеялись надо мной.
– Можно я составлю тебе компанию, пока мы ждем?
Я оглянулась через плечо на Дина, который стоял на верхней ступеньке.
– Выбирай место, – ответила я. Вместо того чтобы занять одну из ступенек выше меня, он спустился и устроился рядом. Лестница достаточно широка, чтобы оставить место между нами, но достаточно узка, чтобы промежуток не был слишком большим. Взгляд Дина упал на тюбик помады в моих руках.
«Он знает, – подумала я, – что этот тюбик принадлежал Лок, и знает, почему я его сохранила».
– Не могу перестать думать о них, – произнес Дин через некоторое время. – Гэри Кларксон. Кристофер Симмс. Они никогда не были конечной целью моего отца.
Я убрала помаду в тюбик и закрыла его крышечкой.
– Ею был ты, – произнесла я, понимая, что это правда, понимая, что каким-то образом дело всегда было в Дине.
Дин закрыл глаза. Я ощущала его присутствие рядом со мной, каждый вдох и каждый выдох.
– Я не могу решить, мой отец построил всю эту схему, чтобы заставить меня увидеться с ним, или сделал ставку на то, что один из его учеников в итоге решит доказать свое превосходство, убив меня.
Дин приоткрыл веки, и я задумалась о его словах. Тот, кто убил Эмерсон, убил и Кларка. Этот субъект хотел стать единственным учеником Реддинга. Его единственным наследником. Единственным сыном.
– Отец не хочет твоей смерти, – сообщила я Дину. Для Реддинга это последнее средство. Он убьет Дина, только если решит, что окончательно его потерял, а Дэниел Реддинг никогда не признает свое окончательное поражение.
– Да, – согласился Дин, – он не хочет моей смерти, но если один из субъектов эскалирует, если один из них явится сюда, чтобы меня убить, я буду защищаться.
Может быть, в представлении Реддинга все должно окончиться тем, что Дин убьет остальных. Реддинг видел в Дине продолжение себя. Разумеется, он считал, что Дин победит, а если нет, что ж, может, Дэниел Реддинг считал, что тогда сын заслуживает смерти как кары за слабость. За то, что не стал сыном своего отца.
Зазвонил телефон. Мои мышцы напряглись. Я застыла, не в силах пошевелиться, не в силах вдохнуть. Через две секунды телефон звонить перестал. Кто-то ответил.
Пожалуйста, пусть они найдут его вовремя. Пусть они найдут его вовремя.
– Дин! – Я с трудом выговорила его имя внезапно пересохшими губами. Дин сидел рядом со мной, такой же неподвижный, как и я. – Этим летом, после всего, что произошло, Майкл сказал мне, что я должна разобраться, как я себя чувствую. Насчет тебя.
Я не знала, почему говорю об этом сейчас, но мне нужно это сказать. В любую секунду нам могли сообщить новости. В любую секунду все могло измениться. Я ощутила себя поездом, несущимся через тоннель.
Пусть это не будет известие о еще одном теле.
– Таунсенд что-то для тебя значит, – отозвался Дин таким же хриплым голосом, как и мой. – Он заставляет тебя улыбаться. – «А ты заслуживаешь улыбаться» – я буквально ощутила, как он подумал это, прочувствовала его внутреннюю борьбу, его попытки удержать следующие слова, но все же их произносит. – И что ты поняла?
Он спрашивал. А если он спрашивал, то ответы для него важны. Я сглотнула.
– А ты… Дин, мне нужно знать, что ты чувствуешь по отношению ко мне.
В любую секунду все может измениться.
– Я чувствую… что-то. – Голос Дина дрожал. Дин повернулся ко мне, и его нога задела мою. – Но я не знаю, смогу ли я… Не знаю, достаточно ли этого. – Он сжал мою руку, которая обхватывала тюбик помады, его ладонь накрыла мою. – Я не знаю, смогу ли…
Смогу ли – что? Открыться? Отпустить? Рискнуть придать чему-то значение настолько, что потеря может подтолкнуть тебя к краю?
Внизу появился Майкл. Дин выпустил мою руку.
– Они нашли его, – сказал Майкл, глядя на нас снизу вверх. – Команда Бриггса нашла Кристофера Симмса.
