— Вы о мисс Вайолет? — уточнил он, продолжая натирать ружье. — Даже не знаю о чем вы, сэр.
— Да неужели?
— На что вы намекаете?
— Вы ведь близки? — Я показал на свой пах. — Очень близки…
Я хотел от Джека хоть какой-то реакции. Я ее получил. Сперва Джек отложил в сторону ружье, что было очень мило с его стороны. Затем он встал, подошел ко мне и закатил мне затрещину тыльной стороной ладони. Моя щека тут же онемела. Другой рукой он схватил меня за горло и рывком прижал к стене, приблизив свое побагровевшее лицо к моему. Изо рта у него пахло столь же неприятно, как и раньше.
— Не суй свой нос не в свое дело.
— Это моя работа — совать свой нос не в свое дело, — просипел я.
— В таком случае тебе ее лучше сменить.
— Не могу. Поздно. Я слишком старый.
— Не сбавишь обороты, долго не протянешь, ясно?
— Пожалуй, что да. Да.
Он меня отпустил. Только почувствовав толчок, я понял, что Джек держал меня на весу в нескольких сантиметрах от земли. Он сел и залпом допил пиво. Я молча стоял, растирая шею. Ощущения были такие, словно она только что побывала в тисках. Щека горела от удара.
— Какие мы нервные, а, Джек? — мягко произнес я.
Он уставился на меня, сощурился и заморгал, словно ему мыло в глаза попало. Затем он прикрыл лицо своими ладонями-лопатами и разрыдался.
— Она… она сводит… сводит меня с ума, мистер Хог, — разобрал я сквозь всхлипы. — У меня… никогда… никогда такого не было за всю жизнь… ни с одной женщиной… Не могу ни спать… ни есть… Мне… мне никак ее не выкинуть из головы. У меня… мне кажется, что я постоянно чувствую ее запах… Она такая живая… такая юная… Господи… я… я… вот-вот взорвусь!
Я сел и принялся ждать, когда он успокоится. Перестав плакать, Джек вытер рукой глаза и высморкался в ветошь, которой чистил ружье. Тряпка оставила на его щеке темное масляное пятно. Затем он протянул мне руку. Врать не буду — от этого я нервно дернулся.
— Хочу извиниться за то, что накинулся на вас, мистер Хог. На секунду потерял голову. Простите меня.
— Так в чем проблема? Она же спит с вами, так?
— Она играет со мной. Не хочет воспринимать наши отношения всерьез. Я постоянно прошу ее…
— Джек, поймите, она еще очень молода.
— Вас это смущает? — в его голосе снова послышались резкие нотки.
— Нисколько. Я и не думаю вас осуждать. Я просто хочу сказать, что она может быть не готова к серьезным отношениям.
— Ясно, — Джек кивнул. — И что мне делать?
— Я вам что, доктор Рут? [208]
— Кто такой доктор Рут?
— Кто такая, — поправил я. — Дайте Вайолет время.
— Не могу. Это все, мистер Хог. Она для меня та, единственная, — мне больше никого не надо. Мы могли бы тут жить вместе. Жить и быть счастливы.
— Дайте ей время, — повторил я.
— Она… — Джек опустил взгляд, — она заигрывала с вами?
— Заигрывала? Со мной? — я прокашлялся.
— Она сказала, что как-то ночью пробралась в вашу комнату.
— А, вы об этом. Думаю, она просто валяла дурака. Кроме того, я и так уже состою в отношениях. Ну, вроде того. Одним словом, Джек, вам не о чем беспокоиться на мой счет.
— Господи благослови вас, мистер Хог.
— Господь тут совершенно ни при чем.
Я потрепал его по плечу и вышел, оставив один на один с ружьем и душевными терзаниями. Джек мечтает жениться на леди Вай? Да я скорее стану председателем Федеральной резервной системы [209]. Думаю, Джек и сам это прекрасно понимает. Но это никак не влияло на его чувства к Вайолет. Она была любовью всей его жизни. И ни о чем другом он и думать не мог.
Пожалуй, я и сам, хотя бы отчасти, знал — каково ему.
* * *
В окнах домика Мерили горел свет. За занавесками кто-то ходил. Зак, наверное. Больше некому. Сама Мерили сейчас в театре, у нее спектакль.
Я сидел в «пежо», наблюдал за тенью за занавесками и размышлял о Джеке Хорнере. Думал о том, каково ему. Каково мне сейчас. Чувства — это паршивая штука. Лучше вообще ничего не ощущать.
Зак вышел из дома, когда часы показывали почти одиннадцать. Он худой и долговязый — совсем как я, вот только осанка у него такая, словно кто-то ему сунул под пальто вешалку. Пальто, кстати, у Зака было зеленое, из грубой шерсти, а на голове твидовая шляпа. Прежде чем удалиться, сунув руки в карманы, он убедился, что запер дверь. Походкой Зак шел нетвердой, судя по всему, он хорошенько заложил за воротник.
Если подумать, то все проще пареной репы. Завести «пежо». Переключить передачу. Набрать скорость. Переехать заносчивого мудака. Никто никогда ни о чем не узнает. Чего тут сложного.
Нет. Я сюда явился, чтобы совершить преступление иного рода.
Дождавшись, когда Зак свернет за угол, я направился к двери домика Мерили, на ходу нащупывая в кармане ключ. Когда я вставил его в замок, изнутри донеслось тихое подвывание. Стоило мне открыть дверь и затворить ее за собой, подвывание сделалось громче. Тряся ушами и виляя хвостом, навстречу мне через гостиную ковыляла Лулу.
— Ясненько, — холодно произнес я. — Теперь, значит, ты рада меня видеть.
Впрочем ее радость не шла ни в какое сравнение с моей. Я подхватил Лулу на руки и прижал к себе. Она облизала мой нос и попыталась забраться под пальто. Я принялся ее гладить и осыпать ласковыми прозвищами, которые не собираюсь сейчас повторять. Затем я попытался поставить ее на пол, но Лулу воспротивилась. Пришлось провести осмотр дома вместе.
Приятного в этом было мало. В спальне лежала его одежда. В ванной — его зубная щетка, парфюм и прочие туалетные принадлежности. Одеколон «Айс Блю Аква Велва»… Фу! Не удивительно, что Лулу так рада меня видеть. На кухне в раковине лежали тарелки, из которых они ели, бокалы, из которых пили. Я очень надеялся, что наткнусь на нечто, что поможет понять, как прошла их встреча и на что мне рассчитывать. Будь на моем месте настоящий детектив, возможно, он прочел бы эти улики, как открытую книгу. Ну а мне эта задача была явно не по силам. Я опустил Лулу на лежанку. Она стала протестовать и замолчала, только когда я поднял ее вместе с лежанкой и направился к двери. Открыв ее, я обнаружил перед собой настоящего детектива.
— Добрый вечер, Хоги, — поздоровался Фарли Рут. На нем были черный нейлоновый плащ и потертая кожаная шляпа. Детектив нервно крутил на пальце ключ.
— Добрый вечер, инспектор, — поприветствовал его я. — Мерили нет дома. У нее спектакль.
— Вообще-то, если позволите, мне бы хотелось поговорить с вами. И на самом деле я вовсе не…
— Разумеется, — кивнул я, приглашая его в дом. — Я вот собаку решил похитить, а тут вы… Кстати, как вы узнали, что я…
— Я за вами следил.
— Что, от самого поместья?
— Нет, мы работали в команде, слежку передавали по цепочке. Я перехватил вас недалеко отсюда.
Я даже не заметил хвоста. Журналист из бульварной газетенки был явным дилетантом. Чего нельзя сказать о Руте и его коллегах.
Я поставил лежанку с Лулу возле камина. Страдалица в смятении фыркнула, не понимая, что происходит. Мы же вроде собирались уходить?
— И зачем вы за мной следили? — поинтересовался я у Рута.
— Мне нравится знать, где кто находится. Считайте это моим фетишем. Надеюсь, вы не возражаете?
— Учитывая, какие на свете бывают фетиши, ваш достаточно безобиден, — заверил я полицейского. — Прошу вас, присаживайтесь.
Сняв шляпу и плащ, Рут опустился в кресло. Под плащом обнаружились клетчатые брюки и пиджак такой же расцветки. Смотрелся этот наряд не менее ужасно, чем зеленый костюм.
— Что у вас со щекой? — спросил Рут.
— Со щекой? Это у меня еще с детства. — Я аккуратно дотронулся до покрасневшего лица. — Ничего страшного, попал под горячую руку. Виски?
— С удовольствием. Я немного продрог.
Я налил два бокала лафройга и протянул один из них полицейскому. Рут с такой силой вцепился в бокал, что я испугался, что он его раздавит. Вздохнув, я опустился на стул напротив детектива.
